My Joy (СИ)

Доминику предстояли непростые три недели до девятого июня. А что будет после – он обдумает потом.

***

Майские каникулы Мэттью предсказуемо провёл с отцом. Тот стал приезжать каждую неделю – то на выходные, то в будние дни, и всенепременно занимал сына своим присутствием, не давая скучать. Доминик стал замечать, что эти перемены благоприятно влияют на подростка, поэтому вдвойне ценил время, которое он проводил вместе с ним. Быть может, если бы Джордж вёл себя изначально так, как подобает любящему отцу, Мэттью не был бы настроен так скептически по отношению к нему. Но теперь тот, кажется, был в полнейшем восторге, наперебой рассказывая о том, чем они с отцом занимались после школы или в выходные. Но тем не менее…

«До дня моего рождения осталось тринадцать дней, триста двенадцать часов, восемнадцать тысяч и семьсот двадцать минут ;)»

И следом:

«…а секунды я доверяю подсчитать тебе»

«Один миллион, сто двадцать три тысячи и двести секунд. Всего-то»

«Я уже придумал, что хочу получить от тебя в этот день. Кроме главного подарка»

«Что же?»

«Я скажу тебе на выходных!»

Доминик счастливо выдохнул и прикрыл глаза. Вполне возможно, что то решение, которое он уже принял, поможет ему в будущем откреститься от всех проблем, которые имели место быть.

***

Последний учебный месяц воспринимался учениками скорее как издевательство над их неокрепшими умами, нежели действенный способ втолковать в разгорячённые наступающим летом головы какой-либо материал. Доминик чувствовал себя странно, впадая то в беспричинный жар, то ощущая, как по спине ползёт холодок. Но оба этих противоборствующих чувства были… приятными. Он предвкушал нечто, что должно было случиться через неделю и два дня, а главный виновник будущих событий лениво зевал на последней парте и едва ли не спал, глазея в окно. Договорённость не сверлить друг друга взглядами возымела эффект – Мэттью покорно следовал этому правилу, почти не обращая на учителя внимание. Со стороны можно было и вовсе подумать, что он испытывает к занудному толкователю очевидных метафор из книг некую неприязнь. Что же было на самом деле… знал только тот самый толкователь. Под конец учебного года материал приходилось разжёвывать буквально по словам, потому как желающих оставаться в июне на дополнительные занятия не находилось. Десятые классы имели полное право расслабиться и наслаждаться знанием о приближающихся каникулах, чего нельзя было сказать об одиннадцатом, должном сдавать выпускные экзамены. Посему мистер Беллами, поднявший на Доминика взгляд, мог спокойно заниматься ничегонеделаньем, периодически вот так глядя на учителя.

Оставшись наедине со своими мыслями в учительской, Доминик закинул в рот пару маленьких конфет и вальяжно разлёгся на стуле, прикрыв глаза. Тёплая погода влияла не только на учеников, но и на него самого. Тонкая светлая рубашка, такого же цвета брюки… другими словами, лёгкая летняя одежда давала коже дышать, не утомляя жарой, а напротив – дарила странное удовлетворение. Пятничные занятия подходили к концу, и последний урок должен был вот-вот начаться. И выходные, маячащие приятным времяпрепровождением, были совсем близко.

***

Стоило входной двери школьного кабинета закрыться за их спинами, Мэттью прижался сбоку и вцепился пальцами в талию учителя.

– Я бы хотел уметь делать комплименты, но… Ты выглядишь так классно.

Доминик удивлённо вскинул бровь, поворачиваясь к нему лицом.

– Ты думаешь?

– Ты всегда выглядишь здорово, – Беллами смутился и потупил взгляд, позволив притянуть себя ближе и коснуться шеи пальцами. – Всегда безупречно одетый – в этих своих костюмах и пиджаках, а теперь…

– Подобное послабление в дресс-коде позволительно, когда градус достигает…

– Не в этом дело. Тебе очень идёт светлое. Знал бы ты, скольких трудов мне стоит не глазеть на тебя весь урок, – Мэттью улыбнулся и глянул учителю в лицо. – И не думать о том, что случится совсем скоро.

– Ты весь в нетерпении, не так ли? – Доминик усмехнулся и коснулся губами лба Мэттью. – Я тоже, детка. Это кое-что изменит и в тебе, и во мне.

– Особенно «во мне», – тот двинул бровями и расхохотался, выворачиваясь из рук учителя.

– Чего ты хочешь в подарок?

– Я скажу тебе завтра.

– Почему не сейчас? У меня должно быть время подготовиться, вдруг это…

– Тебе не потребуется ехать на край света за тем, что я хочу получить.

– Ты меня почти расстроил.

– Зная тебя, я почти уверен, что ты приготовишь что-нибудь ещё, разве нет?

– Кто знает, – усмехнувшись, Доминик пригладил волосы Беллами быстрым жестом и сообщил деловым тоном: – Вам пора, мистер Беллами.

– До встречи на выходных, мистер Ховард, – тот вывернулся из-под руки, хихикнул и скрылся за дверью, шумно несясь по коридору.

Как бы Доминик ни убеждал себя не рисковать подобным образом – пересекаться в учительской, к примеру, – сложно было удержаться, стоило подвернуться случаю. Мэттью вёл себя прилично, а Ховард и без того умел держать себя в руках. Казалось, недавнее происшествие с Полом сделало осторожнее не только его, но и подростка, который, однажды услышав просьбу вести себя аккуратно в школе, следовал ей беспрекословно. Часто добирался домой один, гулял с друзьями несколько раз в неделю и проводил время с матерью, которая подобному вниманию была очень рада.

Каждый день Доминик просыпался с двумя мыслями, и, как в анекдотах, одна была хорошей, а вторая – плохой. Только эти самые мысли были далеко не новостью, а устоявшимися истинами, которые то вселяли самый настоящий ужас, то… приносили фантазии похлеще тех, о которых он уже однажды поведал подростку. Он думал о Поле – предполагал, анализировал, но к окончательному выводу прийти не мог по ряду простых причин; он понятия не имел, что творится в его голове. Но с течением оставшейся недели все мысли о брате Мэттью вытеснила одна вполне чёткая – День Рождения Мэттью. Тот так и не соизволил сообщить, что именно хочет получить в этот день, посему выбором подарка Ховарду предстояло заняться самостоятельно.

Он невзначай интересовался у учеников их увлечениями, когда тема урока позволяла вести с ними беседу, не забывая ловить на себе внимательный взгляд Мэттью. Тот прятал улыбку ладонью, отводил взгляд, но всё равно не выдерживал, хитро стреляя глазами. Он будто бы знал, что именно задумал его учитель, но даже сам Ховард не совсем понимал, что именно он пытается выяснить. Ему хотелось подарить что-нибудь полезное, но впечатляющее. Что не будет бросаться в глаза родителям подростка и вызывать, как следствие, вопросы и подозрения. Каждый шаг нужно было продумывать наперёд.

– Никто ни разу не спросил, что за шарф на мне, или же – что за цепочка на шее. У меня есть карманные деньги, на которые я вполне могу себе покупать что-нибудь, если немного сэкономить на бесполезных вещах, – ещё в конце зимы сказал Мэттью. – И по ней так сразу не скажешь, из чего она сделана, – добавил он, ведя пальцами по маленьким сверкающим звеньям.

Было приятно убеждать себя в том, что всё, что они делали, оставалось незамеченным.

***

Это был выходной, который Доминик был намерен провести на заднем дворе, обложившись всеми книгами, которые хотел прочесть весь этот год, раздался звонок. На том конце провода громко играла музыка, кто-то хохотал и даже басил.

– Ко мне приехали родственники, – это была Хейли. – Поэтому я заеду за тобой через полчаса, будь готов.

– Ты оставишь их дома одних? Где же твои приличия.