Игрушка для босса. Трилогия (СИ)

Слету, спрыгнув на пол, на всех парах несется к сумке Антона.

— Василиса нельзя! — рычу я, стартуя за ней. И почему мне иногда кажется, что зверек довольно хорошо понимает человеческую речь, и только прикидывается идиотиной. А Антон меня ловит за локоть.

— Пусть попробует открыть, сумка на замке…кодовом, — подтягивает меня к себе. — Это не белка, а вредитель чистой воды. Ладно, фиг с ней, поехали. Я сейчас позвоню дворецкому, скажу, чтобы он комнату подготовил и няню на пару дней нашел, — а я удивленно приподнимаю брови.

У него что, прислуга есть? Ничего себе зажиточный феодал! Может он до сих пор не в курсе, что крепостное право отменили полтора века тому назад. А сама тяну:

— Да ладно тебе, брюзга, прорвемся, — улыбаюсь, обнимая его за шею.

Почему-то так хочется постоянно к нему прикасаться. Меня как магнитом к Антону тянет. А он тут же обхватывает руками талию и прижимает меня к себе крепче.

— Если ты пару часиков погуляешь во дворе с ребенком, я все приведу в порядок и никаких проблем. На первом этаже есть продуктовый магазин, можно затариться. А вещи, необходимые Сашке, возьмем в соседской квартире, — я не готова к нему ехать, это неправильно. Мужик помолвлен, свадьба на носу, зачем ему лишние свидетели и закулисные разговоры.

— Мне завтра на работу, — предупреждает Антон. — Я не смогу остаться. А там будет помощь, — приятно поглаживает спину, касается волос. А я приподнимаю на него глаза и расстроенно вздыхаю.

И правда, Антон управляет огромной компанией, у него априори свободного времени нет. Как же я об этом забыла. И почему я постоянно пытаюсь записать его в категорию обычных парней, он таковым никогда не был и не будет. Может потому, что надежда умирает последней, а я отчаянно стараюсь не замечать социальную пропасть, раскинувшуюся между нами. Чувствую себя полной дурой.

— Не волнуйся, я справлюсь, — отвожу глаза, делая шаг назад. Ночь такое время суток, когда границы стираются, не видно различий между людьми, но при свете дня все по-другому. — Если тебе надо, то езжай, все нормально, — но меня тут же возвращают на прежнее место и крепко-крепко обнимают.

— В чем дело, цветочек? — смотрит на меня сверху вниз. — Чего скисла? Ты еще не видела, где живу, а уже мой дом не нравится? — он не понимает, почему я расстроена, думает, что просто вредничаю. — Там хорошо, у меня особняк в Подмосковье. Чистый воздух, лес рядом, Сашке будет, где побегать, поехали, — снова завет, но я отрицательно качаю головой. Ни к чему все это. А на кухне раздается трель сотового телефона.

— Маргош, какая-то Алена, — зовет меня Анфиска, и мы вместе с Антоном возвращаемся в столовую.

Александра, сидя на коленях подруги, увлеченно макает в чай печенье. Ест сама и подкармливает лакомством Анфиску. А та, достав малявке все чайные ложки, пытается учить ее считать.

Я забираю свой мобильник и выхожу в зал.

— Да, — кидаю в трубку, а Антон идет за мной и обнимает со спину. Нагнув голову, тоже прислушивается к разговору.

— Маргарита, это Алена, мама Сашеньки. Как она? — голос такой встревоженный и усталый. Видимо у девушки была тяжелая ночь.

Я вообще поражаюсь силе воли и выдержке женщин. Родив одного ребенка, пройдя столько мук и боли, они как-то соглашаются на второго. По мне так абсолютный мазохизм. А сама успокаиваю соседку:

— Не волнуйся, у нас все хорошо. Малышка в полном порядке. Ты как, Ален? — а она в ответ вздыхает. — Хорошо, врачи пытаются сохранить плод, лежу под капельницей, вся в проводах и под аппаратами, — да уж «хорошо» здесь даже не пахнет, размышляю про себя. — Я позвонила мужу, но он так быстро добраться не может. Но моя мама завтра в обед приедет в Москву на поезде. Ты побудешь еще денечек с Сашей, пожалуйста, Маргарита. Мне очень неудобно тебя об этом просить, но у меня даже подруг в столице нет. Мы полгода, как переехали, хотели подзаработать перед рождением второго ребенка… — а я, перебив пламенную речь девушки, которая уж было собирается плакать, всхлипывает, убеждаю ее, что нет никаких проблема, и я побуду с малышкой до приезда ее мамы. И ей не о чем беспокоиться.

— Спроси, чем кормить Сашу, и какой у нее распорядок дня, — шепотом подсказывает Антон, а я положительно киваю головой, мудрая мысль. Еще минут пять мы обсуждает бытовые моменты, связанные с жизнью ребенка и прощаемся.

Глава 20. Маргарита

— Все, я побежала на работу, — Анфиска собирается в коридоре, — У кого-то праздники, а мне пахать, люди болеют каждый день, — натягивает на голову вязаную шапку и заматывает сиреневый пуховик длинным белым шарфом. — А Настя в курсе, что ты с ее бывшим встречаешься? — подавшись ко мне навстречу, заговорчески шепчет. — Она в ауте от этой новости будет, сегодня с ней созвонюсь!

— подхватывает свою серую сумку, а я грожу словоохотливой подруге кулаком:

— Только попробуй кому-нибудь разболтать, получишь. Не встречаюсь я с ним, мы просто дружим, — пытаюсь быть как можно убедительней, но вредная Анфиска, прикусив кончик языка, недобро хмыкает:

— Ну, да — ну, да, так я тебе и поверила. Он тебя из рук не выпускает, а ты ему в рот смотришь. И это, оказывается, просто «дружба», — пытается собрать волосы в капюшон, чтобы они не торчали в разные стороны бешеными пружинами. — Хватит заливать, Маргош, да между вами воздух искрится, и ток прошибает, невооруженным глазом видно. В общем, не теряйся, подруга, мужик что надо, — капается в замке, отпирая дверь. — Хватай и в ЗАГС. И папочка из него шикарный выйдет, раз он с чужим ребенком так душевно возится. Даже на улицу с девочкой один гулять пошел. Это отличный показатель. Все, люблю тебя, — лезет целоваться и убегает.

— Анфиска, только нашим пока не рассказывай, я тебя умоляю, они ж меня звонками замучают, — расстроенно прошу я. Но в ответ блондиночка лишь посылает мне воздушный чмок и пропадает в коробке лифта.

— Вот только этого мне не хватало! — ворчу себе под нос, громко захлопывая входную.

По дороге поднимаю валяющуюся тару с бигудями и подхожу к окну. Смотрю вниз, где на площадке Антон с Александрой копошатся в снегу. Хорошо, что с утра значительно потеплело и появилась возможность погулять с ребенком. Замечаю, что вокруг них собралось столько мамочек с детьми. Я такого количества домохозяек с чадами никогда в нашем дворе не видела.

Прямо нонсенс какой-то! И откуда они все повылезали?

Возвращаюсь к делам, пока мое импровизированное семейство на улице, мне надо дом убрать и приготовить еду. Включаю режим электровозника и вперед.

В дверь раздается музыкальный звонок. К этому времени я уже успела вещи по местам раскидать, перестелить постель и даже пол вымыть. На плите тушеная говядина булькает, в кастрюльке картофельное пюре с маслом томится, на столе овощи для салата разложены, но еще не струганы.

Быстро вытираю руки полотенцем и несусь в коридор. О том, что надо спросить «кто там», забываю напрочь. В принципе, понятное дело, что домочадцы. Больше часа гуляли, наверное, замерзли и вернулись. Широко распахиваю входную дверь и приветственно улыбаюсь, а мне тут же запечатывают ладонью рот и грубо вталкивают в квартиру.

Я не знаю кто они такие. Два огромных амбала в дутых куртках, высоких шнурованных ботинках и черных шапках. Лица циничные, наглые, такие неприятные, что на теле волосы дыбом встают. Один втаскивает меня в зал и швыряет на диван. Второй, притворив дверь и не разуваясь, тоже входит в комнату.

— Поговорим, деточка, — тот, который пониже, но толще, нависает надо мной грозовой тучей. Смотрит в лицо, сурово сдвинув густые брови и слегка выпятив нижнюю челюсть вперед, обнажая ряд зубов с янтарным налетом. — Флэшку верни по-хорошему, и разойдемся с миром, — в его голосе звучит угроза. — Ты же не хочешь, чтобы твое симпатичное лицо пострадало, правда? — схватив мена за шкирку, стаскивает с дивана, — резче двигайся, — толкает вперед.

А я теряю дар речи, настолько поражена наглым вторжением в мой дом, что даже испугаться нормально не получается.