Двенадцать моих любимых мужчин, или Вся правда о блондинах (СИ)

Приступ его откровенности закончился. Мы вышли из метро. Мысль о суициде меня не покидала. Я купила нам пиво, а Егор принялся приглашать меня в кино.

«Да куда угодно, хоть в детский театр, — обреченно подумала я. — Хуже уже точно не будет». Но я рано надеялась, что испытания моей нервной системы на прочность на сегодня закончились.

— Сходим на триллер? — предложила я, потянув Егора к кассе.

Я полагала, что просмотр жесткого видео немного сбавит мой негатив, дав выход адреналину, бурлящему в моей крови, и я не буду каждую минуту подавлять в себе желание наорать на юного поклонника.

— Я… не могу. Там ограничение — «детям до шестнадцати», — грустно вздохнул Егор, опуская глаза. — Но если ты купишь нам билеты…

Окончание его фразы я уже не слышала, потому что ее поглотил мой возмущенный возглас:

— Сколько же тебе лет?

— Пятнадцать.

«Убейте меня… Я склонила к сексуальным отношениям несовершеннолетнего. Пусть они и были виртуальными…»

— Поклянись, что стираешь в «аське» историю сообщений, — потребовала я, прежде чем дать согласие пойти на мультфильм.

— Да я ее даже не сохраняю, — энергично закивал он. — А то мама меня убьет.

«Тебя — мама, а я, видимо, все-таки совершу самоубийство», — тоскливо подумала я, а вслух добавила:

— Могу себе представить. А мне, по меньшей мере, грозит суд, если наша переписка всплывет.

— Да ты не бойся, — отмахнулся Егор, усаживаясь в кресло и забирая у меня одно из ведер с поп-корном. – В виртуальном плане ты не была первой. Да и в реальном я уже не девственник, так что если надумаешь… — он игриво подмигнул и тут же предупредил серьезным голосом: — Только у меня дома нельзя — мама постоянно караулит. Можем у тебя…

Я подавилась колой:

— Что?

— Ну… я просто предложил, — растерялся Егор.

Я уткнулась в ведро с поп-корном, не зная, чего боюсь больше: нервно расхохотаться или зарыдать. В этот момент в зале погас свет, и мне не пришлось прятаться. Мультфильм оказался довольно забавным, но я не смеялась ни единой секунды, а когда он закончился, торопливо попрощалась и уехала домой, несмотря на все попытки Егора меня проводить. Отделаться от него удалось, только убедив, что дома меня ждут сердитые мама, отец и два злобных брата, которые упорно следят за нравственностью своей сестры. Дома я первым делом удалила свою анкету с сайта, выбросила сим-карту от сотового телефона и разослала всем друзьям новый номер ICQ. В конце концов, есть отношения, которые никогда не должны пересекать черту «реальное знакомство», оставаясь виртуалом. Ведь при личном контакте блондин может оказаться брюнетом, юноша — почтенным старцем, а цифра «1979» — не годом рождения, а номером дома и квартиры. В тот вечер я оставила мир интернета, возвращаясь в реальную жизнь. И я об этом нисколько не жалела.

Глава 11. «Секс на пляже», или Волшебные руки мастера

Виртуальная жизнь — это всего лишь суррогат реального существования. Она никогда не сможет заменить события, происходящие с человеком в его настоящей жизни. Время общения в интернете ни в коем случае не должно превышать то суммарное количество моментов, которые пользователь проводит вне монитора, в противном случае это грозит ему привыканием, что и случилось со мной.

Лишившись постоянного допинга в лице моих виртуальных поклонников с сайта знакомств, я ощутила нечто, схожее с ломкой наркомана, и мне срочно понадобился заменитель, который отвлек бы меня от светящегося экрана. Таким заменителем стали дискотеки — чтобы забыть о сети, я прожигала жизнь в ночных клубах и барах. Отчасти это новое увлечение совпало по времени и со сменой работы: я оставила полиграфию и погрузилась в мир имиджевых рекламных акций. На моей визитке теперь значилось «ивент менеджер», и я с гордостью сообщала знакомым, что имею непосредственное отношение к клубной жизни столицы, хотя, по сути, в мои новые обязанности входил банальный подбор промо-персонала и контроль над ним во время проведения мероприятия.

Устраиваясь на работу, я мечтала увидеть жизнь столичного бомонда во всей красе, но я не учла одного: принадлежа к миру обслуживающего персонала, я не могла рассчитывать на красную ковровую дорожку и столик в VIP-зоне. Однако, как оказалось, жизнь подсобки тоже была весьма интересной и поучительной, а по разительному контрасту между парадным и служебным входами можно было сделать множество занимательных выводов о владельцах площадки. Вот парадокс: чем пафоснее и дороже был клуб, тем жальче выглядели его служебные помещения, словно богатые и знаменитые хотели таким примитивным способом подчеркнуть свое преимущество или в очередной раз напомнить о своей недосягаемости.

Когда я проводила акцию в первый раз и еще не знала всех тонкостей, то наивно попыталась выглядеть как «девушка с обложки», нарядившись в дорогое платье и сапоги на шпильках, а мое воображение рисовало радужную картину: я в центре танцпола в ореоле вспышек фотоаппаратов. Тогда я не могла и подумать, что из обшарпанной гримерки я выберусь лишь к окончанию вечеринки. Попав в полутемную комнату, я ужаснулась: неужели моим моделям придется переодеваться и краситься здесь? Оглядевшись, я поняла, что место, которая выделила администрация для наших нужд, даже не было комнатой: служебным помещением стала временно огороженная задняя часть клуба, где наряду с моделями и танцовщицами ютились каскадеры и обслуживающий персонал «на подхвате». В подсобку доносилась громкая музыка и шум толпы, но лицезреть красоту разворачивающегося действа я не могла, хоть и являлась его частью. В отличие от меня, модели оказались привычными к подобной обстановке: совершенно не смущаясь присутствия зрителей и царящей вокруг суматохи, они облачились в свои яркие наряды и ушли в танцевальную зону, оставив меня возле коробок с подарочными компакт-дисками. Я стояла в центре огромного муравейника, а вокруг суетились гримеры, грузчики, осветители, каскадеры и танцовщицы, снуя туда-сюда и поднимая с грязного пола тучи пыли. Наблюдая за их передвижениями, я чувствовала участницей вечеринки в аду, но как собака-сторож не могла оставить «добро хозяина» и сделать шаг в сторону. За соседней перегородкой жались друг к другу перепуганные гастарбайтеры, которые днем ремонтировали здание. Ночью они не покидали помещение и тихо спали здесь же, на разбросанных на полу матрасах, но сегодня их спокойствие было нарушено — владельцы клуба решили провести вечеринку в еще не отреставрированном здании. Ошалелыми глазами заспанные строители наблюдали, как мимо них проходят ярко загримированные танцоры в ботинках на высоких подошвах-ходулях и дефилируют полуобнаженные модели. Мне было искренне жаль этих испуганных людей, приехавших в столицу на заработки, но еще сильнее я жалела себя, потому что в тот момент я мало отличалась от гастарбайтеров. «Я могу все бросить и уйти, - появилась в голове раздраженная мысль. – И пусть хоть все подарки растащат, плевать». Я решительно двинулась к двери и тут же чуть было не наступила на огромную спортивную сумку, которую кто-то оставил рядом с выходом из служебной зоны. Чертыхнувшись, я уже собиралась пнуть этот несчастный тюк, но в самый последний момент почему-то передумала. Видимо, у меня есть дар предвидения — неожиданно сумка пошевелилась! Отскочив, я осторожно попыталась обойти загадочный предмет, как вдруг дорогу мне преградила рослая полуголая танцовщица с силиконовой грудью и накаченным торсом. Оттеснив меня в сторону, она кинулась к сумке с воплем:

— Данила, ты проснулся!

Представьте себе мой ужас, когда эта культуристка открыла сумку и извлекла из нее на свет огромного желтого питона! Она накинула пресмыкающееся себе на плечи и, сгибаясь под тяжестью ноши, отправилась на сцену, а я кинулась в бар, понимая, что если не выпью для храбрости, то просто сойду с ума. Возможно из-за того, что вечеринка уже подходила к концу, а может быть, после увиденного в подсобке, действие в самом клубе показалось мне неинтересным и скучным: под ритмичную музыку люди скакали на танцполе или же брали штурмом барные стойки. Протолкнувшись через галдящее месиво, я уселась на высокий стул. Как назло, все бармены были заняты, а может быть, делали вид, что им некогда, и изображали рабочую деятельность, не отзываясь на мой тихий зов. Бросив взгляд на сцену и в очередной раз увидев там Данилу, который как живое боа извивался на плечах танцовщицы, я поморщилась и опустила глаза. Сделала я это зря: свет у барной стойки позволил разглядеть слой пыли, которым покрылись мои новые сапоги. Ужаснувшись, я вытянула ногу и попыталась оттереть грязь салфеткой, но вскоре поняла всю тщетность собственных действий: бумага лишь размазала пыль, превратив ее в мутные разводы. Мои манипуляции увенчались успехом лишь в одном: ими я, наконец, привлекла внимание бармена. Снисходительно улыбаясь, он перегнулся ко мне через стойку, а я внутренне напряглась, с тревогой разглядывая его платиновую шевелюру. «Я просто выпью и уйду, — решила я, игнорируя его изучающий взгляд на моих ногах. — Не нужно в очередной раз искушать судьбу».