Необыкновенная помолвка

— Боже, мы только что так хорошо поели! — запротестовала Лиз.

— Ничего, чашечка чая никогда не помешает, а у меня появится причина отдохнуть, — ответила Мэгги.

Когда Бретт уехал, Мэгги засуетилась:

— Пойдем в дом. Сегодня я одна, Джейк уехал. У жены нашего шофера родился ребенок, и он остался с ней дома, конечно только мешая. — Мэгги засмеялась. — Но все понятно, это же их первенец.

Она заглянула в открытую дверь деревянного здания и сказала:

— Пэм, я буду в доме. Если что-то понадобится, позвони.

За столом сидела очень молодая, довольно невзрачная девушка. Перед ней лежало несколько толстых бухгалтерских книг, и она печально грызла кончик ручки.

— Хорошо, миссис Истон. — Она взглянула на Мэгги с восторгом ученицы. — Кажется, у меня уже получается.

— Отлично. Не переживай, со временем научишься.

— Это Пэм Бейнс, наша новая стажерка, — объяснила Мэгги, направляясь к современному дому. — Хорошая девчонка, без ума от жизни на природе и работает в саду как пчелка, но в нашей работе надо уметь заниматься всем, поэтому мы каждый день заставляем ее по паре часов сидеть за книгами.

Распахнув дверь, Мэгги улыбнулась Лиз:

— Заходи, наконец.

Они прошли в просторную комнату с прелестным видом из окна. Похоже, это была наполовину кухня, а наполовину гостиная, две части были разделены решетчатой ширмой, украшенной вьющимися растениями.

— Нам очень понравилась мысль о доме с открытой планировкой, — объяснила Мэгги.

Предложив Лиз сесть, она направилась в другой коней комнаты, чтобы налить воду в чайник и поставить на поднос чашки и блюдца.

— Нам это очень подходит. К тому же это отличная витрина для домашних растений Джейка.

Цветы были повсюду — на подоконниках, на специальных полках вдоль стен, на телевизоре. Каждый доступный дюйм горизонтального пространства был занят горшками и кашпо со всеми оттенками зеленого и всеми цветами радуги.

— Я никогда не видела столько цветов, — сказала Лиз. — Это как…

— Как в Ботаническом саду, — засмеялась Мэгги. — Но это неплохой бизнес.

У Мэгги был красивый голос, низкий и сочный. Сквозь обвивавшие ширму листья Лиз видела, как она ходит туда обратно, и думала, что даже в старых джинсах и майке она выглядит элегантно. Мэг была очень простой, и от нее исходило тепло. Совсем не похожа на своего брата с его скрытой напряженностью и суровыми складками у рта. Правда, Бретт не всегда был хмурым, несколько раз за обедом он казался совсем другим. Это его странное предложение не было шуткой. Лиз почувствовала, что краснеет.

Мэгги появилась из-за ширмы и поставила на круглый стол поднос.

— Теперь мы можем поговорить. Я знаю только то, о чем Бретт успел рассказать мне по телефону, а это не так уж много. В основном про Элизабет. — Она замолчала, ее лицо стало серьезным. — Это был страшный удар. Бедная Элизабет, последние три года у нее все шло не так. Странно, стоит принять одно неверное решение, и вся жизнь идет под откос. А теперь все кончено.

Они немного помолчали, а потом Лиз сказала:

— Я сидела рядом с ней в самолете. Мне она показалась такой печальной. И очень красивой.

Мэгги кивнула:

— У нее всегда был такой взгляд, даже в детстве, как будто ей очень одиноко. Я плохо ее знала, она была моложе меня, но помню ее тихой, задумчивой девочкой, когда мы приезжали в Херонсвуд с отцом и Бреттом. Бретт был почти ее возраста.

Мэгги разлила чай и подала чашку Лиз.

— А теперь произошла эта странная неразбериха, и ты играешь роль Элизабет ради Джи Би. Так все вышло?

— Да, совершенно верно. Ты думаешь, нельзя обманывать его? Я всем задаю этот вопрос, потому что, наверное, чувствую себя виноватой.

Мэгги посмотрела Лиз в глаза:

— Лично я так не считаю. Наоборот, мне кажется, что при данных обстоятельствах ты поступила очень человечно и смело. Ты могла и отказаться. Интересно, почему ты все-таки согласилась?

Лиз почувствовала, что ее щеки опять покраснели. Отхлебнув чаю, она сказала:

— Во-первых, это была моя вина. Я зашла в комнату, не зная, что там кто-то есть, и, когда заговорила, он принял меня за Элизабет. Он ждал ее, понимаешь. Я пыталась объяснить ему, что это ошибка, но не смогла. А потом вошла сиделка и…

— И Бретт тебя заставил согласиться на его план?

— Можно и так сказать. — Лиз улыбнулась.

— Да, могу себе представить. Когда Бретт что-то вобьет себе в голову, то становится настоящим дьяволом. Он давно решил, что у него неоплаченный долг перед Джи Би. Лично мне кажется, что он заплатил его уже несколько раз, но Бретт и слышать ничего не хочет. — Мэгги вздохнула. — Но теперь это уже история, которая не имеет к нам отношения, поэтому лучше я расскажу тебе о семье Рокингтон. Что ты уже знаешь?

Лиз рассказала, а Мэгги задумчиво слушала. Однако добавить было почти нечего. Самолет отца Элизабет сбили над Берлином в конце войны, когда девочка была совсем маленькой. Вскоре ее мать умерла, и Джи Би стал воспитывать свою внучку с помощью нянечек и гувернантки. Она была нежным ребенком, страдала астмой и до двенадцати лет не ходила в школу. Там ей было плохо, и она никак не могла приспособиться. Потом она уехала учиться во Францию, а после вернулась в Херонсвуд.

— У нее было мало друзей. Не думаю, что тебе стоит забивать голову людьми, которых ты могла знать. Однажды к ней приезжала подруга из Франции Сесиль, и Элизабет ездила в Италию на каникулы с Сесиль и ее семьей. Там она встретила Гордона. Он работал в итальянской кинокомпании.

— Мужчина, за которого она хотела выйти замуж? — спросила Лиз. — Они поженились?

Мэгги грустно улыбнулась:

— Да, она вышла за него, глупенькая. Они были вместе меньше года. Потом у него появилась возможность снять фильм в Америке. Ты знаешь, что он был актером?

Лиз кивнула, и Мэгги продолжила:

— Похоже, сначала он отправился в Италию, чтобы сделать какой-то замечательный фильм, но проект провалился. Потом оказалось, что что-то не так с контрактом, и ему не заплатили. Он был совершенно сломлен. Какое-то время они жили на деньги Элизабет, но их было недостаточно для Гордона, который привык ни в чем себе не отказывать. А поскольку он не мог добраться до капитала Джи Би, то очень злился. Когда появилось это предложение насчет Америки, он просто собрал чемоданы и исчез.

— И оставил Элизабет одну?

— Да. Конечно, я не знаю всех подробностей. Возможно, она была рада избавиться от него. — Мэгги мрачно улыбнулась. — Не думаю, что он был хорошим мужем, — продолжала она. — Наверное, ты думаешь, откуда мне это все известно? Бретт взял за правило держать связь с Элизабет. Он не говорил ничего Джи Би, потому что тот не хотел слушать или просто прикидывался. У них произошел полный разрыв. Но думаю, Бретт всегда верил, что они помирятся, и ради Джи Би не мог позволить Элизабет разрушить свою жизнь.

«Ради Джи Би или ради себя?» — подумала Лиз, но вслух произнесла:

— Понятно.

— Однажды он поехал к ней в Италию. Это было примерно год назад. Думаю, он пытался уговорить ее вернуться домой, но она не захотела. Со слов Бретта я поняла, что она надеется на возвращение Гордона. Для меня остается загадкой, как некоторые женщины продолжают любить мужчину, который плохо с ними обращается. — Мэгги усмехнулась. — Мне не следует так говорить. У меня-то хороший муж.

Мэгги налила еще чаю и задумчиво сказала:

— Хорошо все-таки, что она стала миссис Гордон Ферраре. Иначе пресса подняла бы шумиху о пропавшей при катастрофе внучке Рокингтона.

Лиз выпрямилась:

— О боже, газеты! Я об этом совсем забыла. Там много писали об аварии?

Мэгги встала и достала из ящика стола пачку газет.

— Я их сохранила.

Первой оказалась местная газета с заголовком «Авиакатастрофа в Элмдоне». Там была размытая фотография самолета и короткая статья.

Зазвонил телефон, Мэгги ответила:

— Да, Пэм. Хорошо, я приду. Попроси их подождать пару минут. — Она посмотрела на Лиз и коснулась оранжевой ленты в волосах. — Покупатели. Я недолго. Наливай еще чаю.