Тест на любовь

Мэгги сидела рядом с Нэшем, хирургом и социальным работником, когда они сообщили страшную весть родителям Руби. Мэгги быстро заморгала, чтобы убрать пелену слез, набегавших на глаза. Она должна была выполнять свою работу.

Медленно прошли следующие два часа; они поднимали Руби с кровати, чтобы родители могли обнять ее в последний раз, – нелегкая задача, так как она все еще находилась на вентиляции со всеми прикрепленными трубками, – и просто старались быть рядом с убитой горем семьей. Когда приехал первый сотрудник дневной смены, Мэгги была готова целовать ему ноги.

Персонал ночной смены был под впечатлением того, что происходило с Руби, и всем хотелось поскорее пойти домой и обнять своих детей или возлюбленных. Скрыться от разворачивающейся трагедии.

Мэгги закончила передачу смены и заполнение таблиц уже после восьми. Она была усталой, раздраженной, и перспектива идти в пустой дом, где ничто не будет отвлекать от образа Руби, запечатленного в ее сознании, невероятно ее угнетала. Она знала, что не заснет, хоть тело и нуждалось в отдыхе.

Она вошла в лифт, слишком усталая, чтобы спускаться по ступенькам. Двери со звоном открылись на верхнем этаже, и она направилась к пожарному выходу, ведущему к расположенной на крыше стоянке. Нэш был на полпути, когда Мэгги завернула за угол.

Несколько минут они смотрели друг на друга, оба немного разбитые после длинной ночи без перерывов на отдых и трагедии Руби.

– А вот и ты, – сказал он. – Я искал тебя.

– Вот и я, – кивнула она.

Нэш вошел на парковку, и Мэгги последовала за ним. Раннее солнце тонуло в тяжелых облаках, дул прохладный ветерок. Мир выглядел мрачным, в полном соответствии с их настроением. Он развернулся, открыл рот, чтобы сказать, как ему жаль Руби, но Мэгги заговорила первой:

– Хочешь поехать ко мне?

Нэш заморгал. Он понял, почему она пригласила его, видел потрясение Мэгги, когда хирурги сообщали свои трагические новости.

– Я думал, мы договорились только об одной ночи, – осторожно проговорил он.

Мэгги в упор посмотрела на него, зная, что неправильно хотеть этого. Хотеть его после событий минувшей ночи. Но это было единственное, что имело смысл сейчас, – она не собиралась подвергать это сомнению.

– Я не хочу быть одна сегодня.

Ее откровенность ударила его прямо в солнечное сплетение. Нэш и сам не мог придумать лучшего способа попытаться забыть прошлую ночь, чем оказаться в постели Мэгги.

– Поедем на твоей машине или на моей?

Нэш был за рулем, и они не произнесли ни слова, пока ехали к ней, и Мэгги была благодарна за возможность не говорить и не размышлять о том, что случилось в отделении этой ночью. Она хотела в душ и хотела его.

Нэш последовал за ней до парадных ступенек, как сделал той ночью, и подождал, пока она откроет дверь. Когда дверь закрылась за ними, он нарушил молчание:

– Ты знаешь, Руби…

Мэгги подняла руку, заставив его замолчать:

– Пожалуйста, не надо!

Нэш кивнул и пошел за Мэгги в спальню. Она стала снимать одежду, и он присоединился к ней. Раздевшись, она прошла в ванную, включила душ и встала под струю.

Нэш присоединился к ней, и она стала целовать его снова и снова, обвив руками за шею, прижавшись к нему всем телом.

Он намыливал ее тело сильными движениями, и, когда глубоко вошел в нее, она выдохнула его имя, давая волю эмоциям, которые угрожали вырваться все утро.

Она прижималась к его плечам, положив голову ему на грудь, когда оргазм сотряс ее. Она была опустошена сейчас, большего душевного вакуума представить себе было невозможно.

Нэш закрутил краны, замотал ее в пушистое полотенце, поднял и понес на незаправленную кровать. Опустил на простыни, лег, обхватив ее сзади, и обнял рукой за талию.

Через минуту оба уснули.

Глава 5

Нэш проснулся в затемненной комнате от стука дождя по крыше и тихого бормотания Мэгги, лежавшей на боку, повернувшись к нему спиной, и говорящей по телефону. Он посмотрел на часы. Два. Они проспали пять часов.

Он услышал слова Мэгги: «Просто звоню, чтобы спросить о Руби» и «Понятно». «Я в порядке», – сказала она перед тем, как повесить трубку. Он потянулся и положил свою руку на ее спину между лопатками.

– Она умерла?

Мэгги кивнула, на сердце было невероятно тяжело.

– Час назад.

Нэш вспомнил смерть Тэми и разрушительное время, последовавшее за ней. Он нежно сжал плечо Мэгги.

Она закрыла глаза, благодарная ему за молчание. Нэш, работавший в этой же области, как никто другой, знал, что ей нужно. Ее бывший, инженер, никогда не понимал. Он пытался развеять ее грусть стандартными фразами или придумывал развлечения, но ни одно из них не помогало так хорошо, как прикосновение Нэша.

Она не винила Питера. Он старался изо всех сил, но просто не способен был понять, что каждая смерть пациента забирала частичку ее души. Что с каждой трагедией жизнь имела немного меньше для нее смысла.

– Извини. Я становлюсь слишком сентиментальной, – пробормотала она, упав на подушку и уставившись в потолок.

Нэш оперся на локоть и заглянул в ее грустные карие глаза. Он наделся, что медсестры, присматривавшие за Тэми в ее последние дни, были хотя бы наполовину так неравнодушны.

– Не нужно извиняться за это.

Мэгги улыбнулась и обхватила его подбородок, на котором проступила колючая щетина.

– Спасибо.

Нэш высвободился и поцеловал ее в ладонь.

– Ты хочешь есть?

– Умираю от голода.

Он быстро поцеловал ее в губы.

– Лежи, а я пойду и принесу нам что-нибудь поесть.

– Боюсь, там ничего нет.

Мэгги много работала, и у нее не было ни времени, ни желания ходить за покупками.

Нэш встал с кровати и улыбнулся ей:

– Я умею готовить из ничего. Годы, проведенные в съемных квартирах и лагерях, отточили мои кулинарные навыки. Поверь мне. Я скоро вернусь. Жди.

Нэш быстро зашел в ванную за нижним бель ем и направился в кухню. Он открыл холодильник и осмотрел его скудное содержимое. Банка йогурта, обезжиренное молоко, полбуханки хлеба, высохшая морковь и три помидора.

Х-м-м-м.Это оказалось вызовом даже для него.

– Предлагается десерт, – сказал Нэш несколько минут спустя, ставя на кровать поднос с двумя тарелками с мороженым.

– Неужели сегодня никакого чуда из хлеба и рыбы? – поддразнила Мэгги.

Нэш рассмеялся:

– У мамаши Хаббард [1]еды больше, чем у тебя, – сказал он, – но зато я не могу упрекнуть тебя за выбор мороженого.

Мэгги почувствовала цветочный аромат и опустила взгляд на поднос. В миниатюрной хрустальной вазе, которая раньше стояла у нее на подоконнике, красовались цветы жасмина. Она посмотрела на Нэша:

– Они из моего сада?

Он кивнул:

– Надеюсь, ты не возражаешь. Я заметил их из окна.

Мэгги была невероятно тронута. Она не считала Нэша романтичным, но после ужаса ночи это был потрясающий жест. Она провела пальцами по бархатистому лепестку:

– Конечно же нет. Чудесная идея.

Нэш улыбнулся и протянул ей тарелку.

Они в молчании ели роскошное шоколадное мороженое с орехами. Мэгги чувствовала себя усталой, но компания Нэша и аромат жасмина прогнали тягостную грусть.

Нэш следил боковым зрением за движениями ее груди. Мысль уронить ложку темного мороженого ей на грудь и смотреть, как жар тела растопит его и как оно ручейком побежит по ее груди, дразнила его.

Он вряд ли когда-нибудь насытится видом ее обнаженного тела. Мэгги, понял он, начинала вызывать зависимость. Как шоколадное с орехами мороженое. Как наркотик.

– Почему бы нам не продолжить? – беззаботно спросил он, взяв еще ложку мороженого.

Мэгги застыла, так и не донеся ложку до рта. Ее сердце на мгновение остановилось.

– Что именно? О чем ты?

– Знаю, мы договаривались только на одну ночь, Мэгги. – Внезапно он почувствовал острую необходимость убедить ее. Он не мог представить себе другого человека, с которым может провести время до отъезда за границу. – Но мы уже переступили черту. Какой вред может быть, если мы проведем следующие пару месяцев вместе?