Тест на любовь

– Спасибо, – кивнула Мэгги, изменив настройки респиратора.

Нэш устанавливал иглу в вену на голени пациента. Мальчик был бледный и холодный, несмотря на большое одеяло, и Нэшу не нравилась частота его пульса.

– Давайте сначала согреем его, – сказал он. – После этого отвезем на компьютерную томографию.

– Хочешь ввести успокоительное? – спросила Мэгги, когда Гвен ушла за одеялом.

– Нет. Пусть перестанет действовать лекарство, которое ему ввели реаниматологи. Понаблюдаем за его реакциями.

Конечности Билли резко напряглись, как только из-под него убрали пластину для рентгена.

– Мидазалом, – приказал Нэш.

Мэгги ввела лекарство. Она знала, что любое повреждение мозга, травматическое или гипоксическое, обычно вызывало судороги. Она лишь надеялась, что это результат отека мозга, а не более тяжелой его травмы.

– Почему бы нам сейчас не познакомиться с мамой? Пока есть немного времени до томографии. – предложила Мэгги.

Нэш кивнул:

– Я приведу ее.

Несколькими минутами позже Мэгги смотрела, как Нэш приближается к кровати с матерью Билли. Он говорил низким голосом, и его звук, очевидно, успокаивал взволнованную женщину. Ее глаза покраснели от слез, а руки заметно дрожали.

Подойдя ближе и увидев сына, такого маленького и беспомощного среди медицинского оборудования, она зажала рот рукой, и слезы вновь полились из ее глаз. Мэгги видела, как она побледнела и пошатнулась.

– Вот это да, – произнес Нэш, подхватив женщину и поддерживая, приобняв за плечо. – Стул, Мэгги.

Мэгги, знавшая о потрясении, которое родители испытывали, видя своих детей в реанимации, оказалась на два шага впереди его и тут же подкатила стул на колесиках к матери, позволив Нэшу усадить ее. Он опустился на колени перед матерью Билли и с благодарностью посмотрел на Мэгги.

– Спасибо, – пробормотал он.

Мэгги кивнула, восхищаясь его обращением с крайне взволнованной женщиной.

– Без проблем.

Посмотрев на часы, Мэгги едва могла поверить, что прошло три часа. Ей удалось сделать короткую передышку, чтобы пойти к другим пациентам – таких было двое, – о которых она беспокоилась.

Тоби, у которого вчера вытащили трубку после нескольких недель вентиляции, казалось, опять испытывает трудности с дыханием. У Руби Уоллес, девятилетней девочки с закрытой травмой головы, спустя тридцать шесть часов после ДТП не снизилась температура.

К счастью, Линда и другая опытная медсестра присматривали за этими пациентами.

Билли вернулся с томографии часом позже. Он согрелся, и состояние его было более или менее стабильным. Диагностировали общий отек, но беспокоиться не было причин. Вероятно, он будет одним из счастливчиков.

Не успели они уложить Билли, как в палату вошла Линда.

– Нэш, ты нужен Рей. Тоби не справляется.

Линда осталась помочь Гвен с Билли, а Мэгги пошла с Нэшем.

Тоби, обычно ослепительно улыбающийся всем, кто подходил к его кровати, сейчас выглядел обессиленным. Он тяжело дышал, и анализ крови был отвратительным.

– Может, дать ему маску? – предложила Мэгги.

– Пожалуй, – кивнул Нэш, послушал Тоби и сказал: – Сделаем еще и рентген.

Рентген показал заметное ухудшение по сравнению с утренним снимком, и потребовалось несколько доз успокоительного, чтобы улучшить состояние ребенка.

Когда кризис миновал, Мэгги смогла выпить первую чашку кофе. Учитывая то, что время близилось к трем часам ночи, она была ей просто необходима. Она приготовила чашку и для Нэша, принесла ее в ординаторскую, с грохотом поставив на стол рядом с ним, сидящим за компьютером, за которым он просматривал электронную карту Тоби.

Нэш поднял глаза. Сегодня ночью у него не было возможности подумать об их интрижке, но томные глаза Мэгги цвета шоколадного торта вернули его прямо в ее постель.

– Спасибо, – пробормотал он.

Мэгги кивнула и отвернулась. Ночь была тяжелой, и предстояло еще сделать слишком много. У нее не было времени, чтобы восхищаться этим великолепным блондином. Она села за компьютер, самый удаленный от него, намереваясь просмотреть таблицы назначений всех пациентов. И только успела загрузить первую, как Линда позвала ее к койке Руби Уоллес.

– Мне не нравится, как она выглядит, Мэгги.

Одного взгляда на пациентку было достаточно, чтобы Мэгги поняла озабоченность Линды. У нее была тахикардия и упало давление. Маленькая девочка попала в автомобильную аварию два дня назад. Она была пристегнута, но ударилась головой о стекло. Девочке сделали экстренную операцию, но она по-прежнему находилась в коме, и ей требовалась искусственная вентиляция легких.

– Ее лихорадит большую часть дня, но за последние двадцать минут подскочила температура и резко участился пульс. Думаю, у нее заражение крови.

Мэгги кивнула.

– Нэш? – позвала она, снова взявшись за реанимационную каталку.

Нэш присоединился к ней и Линде у койки девочки.

– Да. Я тоже думаю, что у нее заражение. И еще вздутый живот, – проговорил Нэш, осматривая ребенка. – Я вызову на консультацию хирурга.

Он направился к ближайшему телефону.

Доктор Ханна Оукленд появилась спустя пятнадцать минут, когда они почти закончили делать второе вливание. Нэш видел, что это не помогает снизить растущее кровяное давление.

– Хотите сделать ультразвук? – спросил Нэш хирурга.

Ханна покачала головой:

– Предпочла бы хирургическое вмешательство. Где ее родители?

– Мама спит в комнате для родителей, – ответила Кайли.

Ханна возвратилась с матерью девочки и получила ее согласие на диагностическую операцию. Мэгги отвела взгляд от матери Руби, по щекам которой текли слезы.

– Все в порядке, Руби, – прошептала она, гладя дочку по волосам, – с тобой все будет хорошо.

Даже после пятнадцати лет работы Мэгги не могла оставаться равнодушной и отчаянно надеялась, что мама Руби права, а ее предчувствие обманывает.

За окном рассвело, когда они наконец перевезли Руби в операционный зал в конце коридора. Мэгги и Линда, у которых еще не было перерыва, пошли в чайную комнату. Нэш присоединился к ним. Они молча пили кофе, немного потрясенные стремительными событиями этой ночи. Разумеется, такие дежурства – дело обычное, но они были истощены и физически, и эмоционально.

Линда допила кофе и встала.

– Пойду проверю Кайли.

– Твой перерыв еще не закончился, – запротестовала Мэгги.

– Я слишком взволнована, чтобы сидеть на месте, – пожала плечами Линда.

Мэгги кивнула. Такое иногда случалось. Адреналин был необходим, чтобы справляться с экстренными случаями, но у него были и побочные эффекты.

Линда ушла, и Нэш был благодарен, что остался наедине с Мэгги.

– Ты в порядке? – спросил он.

Она казалась измотанной. Выглядела хорошо, но в глазах была усталость, а в теле – напряжение.

– Конечно, – ответила она, не отрывая взгляда от чашки кофе с молоком. – А ты? – спросила она, вспомнив, что сестра Нэша была примерно возраста Руби, когда умерла.

– Я в порядке, – кивнул он. – Ночь выдалась адская.

Мэгги кивнула, помешивая темную жидкость в чашке. Так и было.

– Думаю, мы израсходовали наш лимит бодрствования, – пробормотал Нэш.

Мэгги заморгала, отведя взгляд от напитка. В уголках губ Нэша играла легкая улыбка. Он выглядел привлекательно и маняще, и ей захотелось забраться к нему на колени и уткнуться лицом в шею.

Она улыбнулась ему, впервые за эту смену почувствовав облегчение. И тут шум в коридоре заставил ее нахмуриться.

– Это ведь не может быть Руби? – Она посмотрела на часы. – Не прошло еще и тридцати минут.

Но это была Руби, что могло означать лишь одно из двух. Или проблема оказалась пустяковой и легко решаемой. Или она была столь велика, что ее просто нельзя было решить. К сожалению для Руби, это было последнее. Она умирала, и нельзя было ничего сделать.

Сказать, что все они были потрясены, означало не сказать ничего. Девятилетняя девочка выжила в ужасной автомобильной аварии, и ожидалось, что она полностью поправится после травмы головы. К сожалению, сказалась скрытая травма в ее животе, и ей было не суждено встретить новый день.