Одинокое сердце

— Не могу, — проговорила она в отчаянии. — Я упаду.

— Шшш, — шептал он, склонив к ней лицо. Уголок рта двигался у самых ее глаз. — Скорее у меня руки оторвутся, чем ты упадешь. Ты просто перевернешься в воздухе — и все. Обещаю тебе.

Из зеленых глаз на его шею капали слезы бессилия.

— Я повредила плечо. Мне не спуститься.

— Я буду за тобой все время, рукой буду держать тебя за талию, — ровным голосом увещевал Мэтт. Его жесткая рука мешала ей дышать. — Пожалуйста, Сайен. Доверься мне.

Закрыв глаза, она сделала то, что он просил: сначала одна, потом вторая нога отпустила ствол, и она ринулась навстречу то ли смерти, то ли спасению. Тело перевернулось, и все в мире встало на места, а Сайен издала звериный вопль от страха и боли. Мускулы на руке Мэтта налились гранитной твердостью у нее на спине, и она слилась с ним всем телом.

Одной согнутой в колене ногой Мэтт цеплялся за ветку, другая, вытянутая, уперлась в более крепкую ветвь пониже; он надежно удерживал девушку одной рукой — она не понимала, как в человеке может быть столько силы, — пока ее ноги не нащупали ту же толстую ветку.

Потом, когда она уже стояла, он какое-то время просто прижимал Сайен к себе, зарывшись лицом в ее волосы.

— Я вам за все отплачу, юная леди, — проговорил он напряженным голосом, — вы знаете, как заставить мужчину потерять голову от страха.

Она сжалась, трепеща, между гранитной стеной его груди и стволом дерева.

— Мальчик в безопасности?

— Жив, здоров и ревет так, что глаза на лоб лезут, — мрачно произнес Мэтт. — Сайен, любовь моя, как ни приятно держать тебя в своих объятиях, я бы сделал это с большим удовольствием, стоя на земле. Это что же, и есть твой способ вышибить почву у меня из-под ног?

Она уперлась лбом в согнутую руку.

— Это вышло совершенно незапланированно, честное слово.

— Бедная милая спинка — ты вся расцарапана.

У тебя хватит сил держаться одной рукой? — спросил Мэтт. — Хорошо. Тогда двигайся вместе со мной, а когда я буду держать тебя за талию — вот так, — можешь отдыхать. Идет?

— Идет.

Прижавшись к ее спине, он запечатлел быстрый поцелуй в мочку уха Сайен.

— Славная девочка!

Путешествие вниз, к безопасности, было кошмаром, перенести который можно было лишь благодаря надежной груди Мэтта, прижатой к ее спине. Позже Сайен могла вспомнить только, как слепо выполняла указания, за что взяться рукой и куда поставить ногу, предоставляя Мэтту делать все остальное.

Наконец наступила благословенная минута, когда он посадил ее на нижнюю, самую толстую ветку и легко спрыгнул на землю. Сайен прислонилась к стволу, едва веря, что они добрались сюда живыми.

Внизу собралась целая толпа, но обессилевшая Сайен, ни на кого не обращая внимания, не сводила огромных блестящих глаз с Мэтта. Он выпрямился и обратил к ней взгляд хищника, в котором сквозило облегчение и еще какое-то трудноопределимое чувство.

Он раскрыл объятия и нежно сказал:

— Последняя остановка, сердце мое. Она упала в его объятия, будто возвратилась домой.

Сайен внезапно проснулась в темноте и в первое мгновение не могла вспомнить, где она и как сюда попала. Потом, узнав знакомые очертания своего шкафа в лунном свете, сочащемся сквозь полузадернутые шторы, расслабилась и прижала к груди подушку.

От мягкой наволочки исходил слабый, чистый, острый запах, чужой и в то же время очень знакомый. Она уткнулась лицом в подушку и вдохнула поглубже. Все тело девушки болело — от тыльной стороны коленей и выше: ободранная спина, поврежденное плечо, пульсирующая опухоль на затылке.

Теперь она вспомнила застрявшего на дереве мальчика, и хотя этот образ принес с собой напоминание о страхе и боли, сквозь него с гораздо большей силой проступило физическое ощущение тела Мэтта.

Сняв Сайен с дерева, он немедленно подхватил на руки ее измученное тело и понес прочь сквозь благодарную толпу, мимо матери мальчика, которого Сайен помогла спасти. Девушка пристроила гудящую от боли голову у него на плече и спрятала лицо на его шее.

Джошуа и Стивен были отправлены собирать вещи, а Джейн получила задание показать Мэтту дорогу обратно в Саут-Бенд, а оттуда кратчайший путь в Мемориальный госпиталь. Несмотря на то что длинный день и езда в машине навевали сон, Мэтт не давал Сайен дремать, подозревая, что от удара о дерево она получила сотрясение мозга.

Подчиняясь его настояниям, она на протяжении всей отчаянной гонки с досадой декламировала стихи и напевала песенки, лишь бы не заснуть и доказать, что голова у нее в полном порядке. Потом было ожидание рентгеновского обследования в травматологическом пункте. Осматривавший ее врач, нервный от переутомления, заявил, что эта несносная жара выгнала из щелей всех психов, и смотрел на Сайен так, будто намекал, что считает ее ненормальной, а она старалась не обращать внимания на сардоническую усмешку Мэтта и приглушенное хихиканье Джейн.

Не обнаружив у нее никаких серьезных повреждений, кроме ссадин, синяков и растянутых мышц, врач прописал обезболивающие таблетки и мази для руки и плеча. Мэтт отвез девушек на квартиру и поехал в аптеку, а Джейн помогла Сайен принять ванну и облачиться в длинную свободную футболку.

Когда Мэтт вернулся с лекарствами, она послушно проглотила прописанную дозу и немедленно отключилась. Проспала, вероятно, несколько часов и вот теперь проснулась от ноющей боли во всем теле.

В квартире было очень тихо. Сайен с трудом перевернулась, чтобы посмотреть на светящийся циферблат будильника, и тут же пожалела об этом: голова протестующе загудела и закружилась. Было только начало первого, а значит, в доме, скорее всего, никого нет. Компания собиралась на полуночный сеанс в местный кинотеатр.

От боли и жалости к себе Сайен немного похныкала, потом потерлась носом о пахучую подушку и расцвела, запоздало узнав запах Мэтта, оставшийся на наволочке.

Конечно, он же спал в ее комнате прошлой ночью. Его запах вызвал множество образов, и ни к чему сейчас разбираться в достаточно запутанных и бурных отношениях, потому что чувственная память сохранила только хорошее: уют, силу и желанное облегчение после опасного приключения.

Слезы подступили к глазам, но она негодующе смахнула их. Стоило ему оказаться рядом в трудную минуту, и она уже ассоциирует его запах с такими качествами, как надежность и основательность! Она и двух дней его не знает, и вот, только лишь потому, что чувствует себя не в лучшей форме, а он оказался на месте, когда был ей нужен, она уже должна тосковать о нем, так, что ли?

Как смешно, как беспомощно, как глупо! Именно этого она всегда старалась избегать: пустой, идиотской тоски. Слава Богу, у нее по крайней мере хватило здравого смысла не влюбиться в этого человека. Это уж было бы слишком.

Ox, как же больно! Сайен вертелась в постели, пытаясь найти удобное положение для своего больного тела. В конце концов сдалась, отбросила покрывало и, шатаясь, поднялась на израненные ноги, чтобы поискать обезболивающее. Кажется, Джейн оставила пузырек на кухонном столе.

Сайен вышла из спальни в холл. Она заметила свет в гостиной и, удивленная, пошла посмотреть. Обычно они с Джейн, уходя, оставляли свет только над крыльцом у входной двери.

Стоило ей повернуть за угол и вступить в золотистый мягкий свет под тихие волны музыки, льющейся из проигрывателя, как с диванной подушки поднялась голова с выгоревшими на солнце волосами и Мэтт спокойно произнес:

— Сайен?

Она вздрогнула. Рука машинально потянулась к блестящим всклокоченным волосам, и она спросила хриплым со сна голосом:

— Что ты здесь делаешь?

— Мы подумали, что кому-то нужно присмотреть за тобой на случай, если что-нибудь понадобится, а поскольку я не большой любитель «Монти Питона», то и вызвался остаться тут, — ответил он, легко поднимаясь на ноги. Он сменил шорты на столь же линялые джинсы и серую фуфайку с оторванными рукавами. Его неожиданное появление, его присутствие в квартире так точно совпало с ее мыслями, что зеленые глаза девушки снова заблестели брильянтами слез.