О ком грустит Пьеро

Дэвид остался стоять. Он смотрел ей вслед, будто стараясь навсегда запомнить тонкую фигурку в синем платье, удалявшуюся по дорожке, исчезавшую, как сказочное видение, как мираж или сон. Ну вот, все кончено. Ему указали на дверь. Значит, он больше не увидит Эрни, не сможет поцеловать его в румяную щеку или взять на руки. Никаких надежд не осталось, они рассыпались как карточный домик, сгорели на костре страсти, с которой он не совладал, обратились в холодный серый пепел…

Вздохнув, Дэвид пошел в сторону ворот и только тогда заметил, что по-прежнему сжимает в ладони шелковый комочек. Он спрятал его в карман и, миновав домик охранников, оказался на еще пустынной улице. Обернувшись, Дэвид увидел, что в окне на втором этаже зажегся свет, за светлыми шторами мелькнула тень. Кэтрин… Она, наверное, проклинает его и тот день, когда он впервые появился в особняке Элис. Но, возможно, еще остается крохотная надежда.

5

Кэтрин проснулась с головной болью: яркий летний полдень не радовал и даже звонкий смех Эрни в саду не вызвал, как прежде, ее улыбки. Воспоминание о прошедшей ночи было мучительным и причиняло душевную боль. Кэтрин никак не могла понять, что послужило причиной столь резкой смены настроения у Дэвида.

Ведь все получилось замечательно! Его озаренное страстью лицо, запекшиеся от поцелуев губы, сильные руки, дарившие нежные ласки… Неужели она чем-то обидела его? Или он, одержав такую быструю победу, решил, что Кэтрин с легкостью отдается всем?

Она встала и подошла к зеркалу — под глазами залегли голубоватые тени, лицо было бледным. Приняв душ и медленно одеваясь, Кэтрин продолжала размышлять над тем, что произошло. Но ни на один вопрос не находила подходящего ответа. Она даже не могла оправдать случившееся тем, что Дэвид просто воспользовался ее слабостью.

Нет, она первая сказала, что хочет его. И настояла на своем, несмотря на его странные предупреждения. Что ж, придется забыть этот любовный эпизод. В конце концов, ничего особенного и не было: мужчина и женщина отдались страсти на скамье в саду — и все. Маленькое приключение…

— Послушай, ну сколько можно спать? — Элис в синих бриджах и голубой блузке, подчеркивающей ярко-рыжий цвет ее густых волос, вошла, не стучась, в спальню. — Ты заболела? У тебя какой-то понурый вид.

— Нет, я здорова, — тихо ответила Кэтрин, оборачиваясь. — Выпьешь со мной кофе?

— Конечно. — Элис еще раз внимательно взглянула на подругу и вдруг улыбнулась. — О, наша скромница, кажется, вчера весело проводила время. Ну, и как тебе мистер Колбери, он хорош?

— Перестань! — воскликнула Кэтрин, краснея и отворачиваясь. — Ты иногда бываешь просто невозможной. С чего ты взяла?

— Девочка моя, у тебя все написано на лице: следы любви и утоленного желания. Кроме того, я встретила в бассейне Маргарет, которая мне кое-что рассказала.

Они спустились на террасу, где уже был накрыт столик с завтраком, и уселись в плетеные кресла. Элис с лукавой усмешкой следила за тем, как Кэтрин дрожащей рукой пыталась поднять чашку с кофе.

— Ладно, не хочешь говорить, не надо. — Она взяла очищенный апельсин и разломила его пополам. — Наша поездка по магазинам не отменяется?

— Нет, — ответила Кэтрин. — Сейчас пойдем. Послушай…

— Да? — с живостью отозвалась Элис. — Желаешь получить бесплатный совет от опытной женщины? Выпей глоточек чего-нибудь крепкого и не забивай голову грустными мыслями. Что бы между вами ни произошло, главное одно — получила ли ты удовольствие.

— Да, но… — Кэтрин и сама не знала, о чем хотела спросить. Объяснить произошедшее она не могла и не думала, что это удастся подруге.

— Здесь возможна только одна проблема: если бы ты влюбилась, дело бы приняло действительно печальный оборот. Но ведь это не так, я надеюсь?

Кэтрин молча пожала плечами и отвела взгляд. Влюбилась… Как это ни ужасно, похоже, именно так и случилось. Иначе, почему она не в состоянии думать о чем-нибудь другом? И почему образ Дэвида неотступно преследует ее как наваждение?

— Это невозможно! — воскликнула Элис, словно прочитав ее мысли. — Мистер Колбери, конечно, замечательный человек и, возможно, прекрасный любовник. Но не из нашего круга, он чужой! Представляю, что сказали бы твои родители…

— Давай сменим тему, — попросила Кэтрин, чувствуя, что долго не выдержит подобного разговора. — Я ничего не знаю… Может быть, я вообще его больше никогда не увижу.

— Поссорились?

— Нет, не совсем…

Элис увидела, как побледнела Кэтрин, и решила не продолжать настойчивых вопросов. Она любила ее, как сестру, и желала для нее только лучшего. Но все-таки этот поступок казался ей слишком экстравагантным и легкомысленным. Сама она выбирала мужчин только из людей проверенных: две-три встречи под покровом ночи, обоюдное удовольствие и расставание. Ни обещаний, ни обид, ни надежд. Занятие любовью приравнивалось к еженедельному походу в косметический салон.

Подруги, допив кофе, вышли за ворота, где стояла машина Элис. Обеим нравились эти поездки за покупками, блуждания по магазинным секциям, тщательные примерки, услужливые продавцы, которые сразу выделяли их из множества покупателей по уверенному и равнодушному виду, свойственному только очень богатым людям.

Элис, в свое время посещавшая лекции по социальной психологии, утверждала, что поход по магазинам — лучшее средство для снятия стрессов. В том случае, конечно, когда у тебя достаточно денег, чтобы купить любую понравившуюся вещь. А поскольку они были женщинами обеспеченными, то могли позволить себе практически все, от тончайшего белья до вечернего платья, чья цена иногда равнялась месячной зарплате какого-нибудь мелкого служащего. Так приятно было, немного устав от примерок, зайти в открытое кафе и выпить бокал холодного белого вина или мартини со льдом, поболтать о пустяках, понаблюдать за спешащими по своим делам прохожими, обсудить последние слухи о том, что кто-то завел себе новую любовницу, а кто-то, наоборот, выгнал старую. Эта легкость и безмятежность существования, когда ничто почти не затрагивало душу, стали привычными.

Но сегодня Кэтрин ничто не радовало: ни новое платье, ни гранатовое ожерелье, ни восхищенные взгляды мужчин. Она чувствовала в сердце какую-то ноющую пустоту и боялась признаться себе, что ей просто не хватает Дэвида.

Ясный день без него превращался в пасмурный, вино горчило, и даже Элис казалась немного слишком шумной и разговорчивой.

Сидя за столиком кафе, Кэтрин представляла, какое это, наверное, наслаждение: просыпаться утром рядом с любимым мужчиной, ради него выбирать наряды, делать красивые прически, покупать духи. И если бы сейчас рядом с ней сидел Дэвид, то все вокруг было бы другим, более живым и настоящим. А так окружающее напоминало разноцветную декорацию к долгому и скучному спектаклю, с которого невозможно уйти, даже если тебе не нравится игра актеров.

— Ты сама на себя не похожа, — огорченно сказала Элис, тронув подругу за плечо. — Очнись же наконец, сколько можно!

— Извини, я задумалась. — Кэтрин слабо улыбнулась, возвращаясь из мира мечты в реальность. — Скажи, а ты любила когда-нибудь по-настоящему?

Элис раздраженно всплеснула руками и со звоном уронила ложечку на пол.

— Нам с тобой не по пятнадцать лет, чтобы вести такие разговоры, — устало сказала она. — Но я отвечу: да, любила, до головокружения, до боли, до того, что могла бы умереть, не задумываясь, за этого человека.

— Кто он? — Кэтрин подалась вперед, не отрывая взгляда от погрустневшего лица подруги.

— Мой муж, — ответила та и отпила большой глоток вина. — Это был единственный мужчина… Все остальные — это так, развлечение на пару часов, гимнастика для тела. Я думала, что не вынесу его смерти, но, как видишь, жива. Хотя время и не такой хороший доктор, как считают многие.

Кэтрин покачала головой и погладила Элис по загорелому плечу. Она и не подозревала, что эта уверенная женщина, такая иногда циничная и жестокая, могла испытывать столь сильные чувства.