Вожделение жизни

Джилли впилась руками в ручки кресла.

— Любовница папы сказала мне, что они собираются пожениться. Мама, ты меня слышишь?

— Слышу. — Джилли облизала пальцы, смакуя последние воспоминания о четвертом трюфеле.

— Ты, похоже, не очень огорчена.

— Подружка моя, я открою тебе секрет. Нельзя жениться во второй раз, не разойдясь с первой женой. Я еще не слышала от твоего отца ни единого слова, что он просит меня подписать бумаги на развод, которые, как он знает, лежат у меня в кухонном столе. Следовательно, он не хочет разводиться.

— Это прекрасно, мама!

— Я знаю. И даже если я не прибегаю каждый раз к правовым нормам, это не значит, что я не улавливаю общий ход процесса.

— Могу я взять еще один трюфель?

— Нет. Предыдущий ты съела неприлично быстро. Я показываю тебе, как надо есть трюфеля. Почему ты никогда не слушаешь меня?

— Дай мне еще один трюфель. На этот раз я буду жевать его как полагается.

Джилли неохотно рассталась еще с одной шоколадкой.

— Они меня увольняют, Лаурин. Сегодня я об этом узнала. После этого эта пустяковая новость о твоем отце ничего не значит.

— О, мама, мне так жаль. Ты думаешь, они на самом деле собираются так поступить?

— Возможно. О, Милосердная Богоматерь, — мелодраматически воскликнула она, — неужели это конец моей Кейси?

— Что ты собираешься делать?

— Бэби, вот это правильный вопрос. Я собираюсь сыграть в этом спектакле в моем родном городе. В пятницу на съемках я окажусь в коме, а в субботу поеду в Кингз Ривер. Это ужасно. Тебе не обязательно ехать со мной. Ты можешь остаться с Кэтрин. Я уже попросила ее об этом, и она сказала, что будет рада. Я знаю, ты думала провести лето с Тини, и поверь мне, я не хочу никого просить ехать со мной в Кингз Ривер, если это не обязательно.

— Почему? Что плохого в Кингз Ривер?

Джилли посмотрела на луну, повисшую над Сентрал Парком.

— Это место, откуда ты хочешь уехать куда-нибудь в другое место.

— Я не понимаю тебя.

— Там нет никаких развлечений, какие есть здесь. Ни Тине, ни Кэтрин… и никаких трюфелей в шоколаде, это уж наверняка.

— Я могу прожить без трюфелей в шоколаде.

Джилли метнула в нее взгляд.

— Убирайся с моей террасы!

— Мама, ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?

— Бэби, я хочу, чтобы ты сама приняла решение.

— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?

— Да. Но, если ты решишь остаться в Нью-Йорке, я полагаю, что ты сможешь прислать мне туда хорошую коробку трюфелей в шоколаде.

— Я еду с тобой. Это будет забавно, — улыбнулась Лаурин.

— Если ты будешь настаивать, что тебе это нравится, я ведь могу оставить тебя и дома, — пригрозила Джилли.

— Там может случиться нечто необыкновенное, — продолжала настаивать Лаурин. — Папа сможет понять, как ему нас не хватает, и попросить нас вернуться. Делия может приехать умолять его и попасть под грузовик.

— Подружка, это очень приятная фантазия, но я не могу рассчитывать на такое везение.

— Тогда, — согласилась Лаурин, продолжая мечтать, — мы обе встретим там замечательных мужчин, которые будут любить нас вечно и всегда будут нам верны.

— Ох, бэби, — вздохнула Джилли, — это было бы так прекрасно…

8

К пятнице Тини навела такой порядок в делопроизводстве Кэтрин, что найти там что бы то ни было хозяйка уже не могла. Правда, это оставило Кэтрин достаточно времени, чтобы поволноваться насчет предстоящей встречи с продюсерами сериала. Их трое, один из которых никогда не произносил ни слова. Хуже всего было то, что Кэтрин ничего не могла добавить к своим прежним, довольно жидким аргументам. Она не хотела предавать огласке "понижение" Джилли до театра Клейхилл в Кингз Ривер, театре, который совершенно не был известен в стране.

Зуммер внутриофисной связи прервал ее невеселые размышления.

— Эмили Лайонс на третьем проводе, — сообщила Тини.

— Спасибо. — Кэтрин колебалась, брать ли трубку. — А кто такая Эмили Лайонс?

— Подруга моего бывшего зятя, у которой большой особняк в викторианском стиле в Кингз Ривер.

— А почему она на третьем проводе?

— Потому что вы поручили мне соединить ее с вами, — объяснила Тини.

— Но почему по третьему?

— Потому что первые два заняты.

— Но я ни с кем по этим линиям не разговариваю.

— Все в порядке, — заверила ее Тини. — Это я по ним разговариваю.

— Тини, по-моему, я просила тебя не занимать телефон личными разговорами…

— Вам лучше взять трубку и поговорить с Эмили.

Дотягиваясь до телефона, Кэтрин задумалась над тем, сколько времени ей потребуется, чтобы разобраться в новой системе делопроизводства, внедренной Тини, не разрушая всю систему.

— Да, миссис Лайонс?

— Миссис Вудс, — произнес очень четкий голос, — я просто хочу узнать, когда мне завтра ожидать миссис Чарльз?

— Если мы не заблудимся, то где-нибудь около часа. Кстати, я хочу предупредить вас, что вместе с миссис Чарльз приедет ее дочь.

— Ей потребуется отдельная комната?

— Да, она уже не девочка, ей пятнадцать.

— За эту комнату придется доплачивать. Кроме того, у нас действуют некоторые правила содержания дома. Никакой громкой музыки позже десяти вечера, никаких гостей после одиннадцати, если вы не собираетесь оплачивать дополнительную комнату, и никакой контрабанды. — Она помолчала. — Это относится к ним обеим.

Судя по этому голосу, Кэтрин представила себе типичную для Новой Англии старую деву, похожую на скелет, плоскогрудую, разочарованную в жизни. Возможно, это было ошибочное представление. Кэтрин достаточно часто приходилось иметь дело с людьми, чтобы знать, что лицо далеко не всегда соответствует голосу. В ее архиве полно фотографий страшилищ с ангельскими голосами.

— Хорошо, я считаю эти правила разумными, — сказала она миссис Лайонс.

— Прекрасно, жду вас завтра.

"Дело плохо, — подумала Кэтрин. — Сначала я заставила Джилли согласиться на роль, которую она не хочет играть, потом подсовываю ей чудовище в виде хозяйки дома. Джилли убьет меня".

Она уже собиралась выйти из офиса, когда Тини остановила ее.

— Кэтрин, — сказала она, — я не знаю, насколько вы верите в удачу…

— В нашей профессии нельзя не верить в удачу…

Тини отколола от своего воротника что-то и протянула Кэтрин.

— Я хочу отдать вам это. Насовсем. Мне это всегда приносило удачу.

— Спасибо. — Кэтрин была по-настоящему тронута. Она взглянула на маленькую вещицу в своей руке. — А что это такое?

— Это сардинка. Потрясающе, правда?

— Исключительно, — согласилась Кэтрин, разглядывая маленькую рыбку, запаянную в пластиковую пластинку.

— Многие народы считают рыбу символом процветания и удачи.

Кэтрин приколола сардинку на самую выдающуюся точку своего пиджака.

— Как я выгляжу?

— Потрясающе! Как всегда.

Кэтрин не была уверена, что это такой уж комплимент.

— Ладно, спасибо.

Она торопилась в студию, соображая по дороге, что она еще не использовала, чтобы защитить Джилли. Конечно, она могла упомянуть, что Джилли выдвинута на премию Эмми за лучшую женскую роль, но это уже стало профессиональной шуткой среди актеров — Джилли выдвигали на эту премию уже последние девять лет, и никогда она ее не получала.

Показав охраннику свое удостоверение, Кэтрин поспешила в гардеробную Джилли, постучала в дверь и получила разрешение войти.

— Я тороплюсь, — сообщила она Джилли, — я должна была быть внизу три минуты назад. — Кэтрин была просто помешана на пунктуальности. — Но мне нужно уточнить с тобой одно обстоятельство.

— Выкладывай. — Джилли возлежала на больничной койке и являла собой картину полной беспомощности. На ней был белый халат с пикантным разрезом сзади, а вместо привычных для Кейс золотых цепочек шею Джилли обвивали пластиковые трубки.

— Джилли, я хочу явиться к ним при громе пушек, когда все средства для борьбы дозволены, но для этого я должна знать, готова ли ты вести игру?!