Ожоги (СИ)

Провожать Кристину парень не стал, сказал лишь, чтобы вызвала такси и валила домой. Он был зол, очень. В школе остались лишь Ник и охранник, который был, не очень доволен обществом молодого человека, но пытаясь понять его ситуацию, сохранял спокойствие, не выгоняя парня на улицу. Когда время уже было за одиннадцать, мужчина со вздохом подошел к Васильеву, похлопал того по плечу.

- Эй, парень, может, зря ты тут сидишь? Вдруг твоя подружка просто ушла домой, позабыв сумочку и пальто…случайно? – хоть охранник и понимал, как бредово это прозвучало, но он просто устал уже наблюдать за метаниями шатена по школе. Он хотел уже прилечь и поспать со спокойной душой.

Делать нечего, пришлось забрать «забытые» вещи Антоновой и отправиться домой. Пока Ник шел, то прокручивал в голове варианты событий, которые могли произойти. Кристине он не доверял, уж очень подозрительно она вела себя для человека, который не причастен к этой истории. Но, если допустить вариант того, что девушка и правда с кем-то ушла, то с кем? Будь Лиза хоть трижды пьяной, сумку бы точно так просто не оставила. Во-первых, там телефон, который подарил ей Никита два года назад, а подарками эта девушка не разбрасывается. Попросите показать ее все, что ей когда-либо подарили, она вам все по годам расскажет, по дням, по праздникам. Во-вторых, пальто. Антонова мерзлячка от пяток до корней волос, и одежду на холодный сезон выбирает тщательно, так что уйти с каким-нибудь Петей в его легкой курточке, она не могла. Начинается октябрьский мороз, и холодный ночной воздух пробирает шатена до костей, заставляя поежиться. Был еще один вариант, но он имел малый шанс на существование. Точнее, Васильев просто не хотел верить в то, что этот вариант может быть правдой. Отгоняя от себя подобную мысль, он продолжал размышлять о других вариантах, пытаясь найти новые. Самое обидное было то, что сегодня родители Ника уехали до воскресенья и, друзья планировали весело провести выходные, а теперь неизвестно, когда явится эта Лиза, и явится ли вообще. Сидя уже на своей кухне, вглядываясь в далекую луну, шатен, медленными глотками пил кофе, стараясь не заснуть. Под конец, он, правда, все же заснул, но мужественно дотянул до трех часов ночи.

***

Открыв глаза, Лиза пожалела о том, что сделала это. Резкая и очень сильная боль прошлась по всей голове, заставляя девушку пустить слезу. Было так больно, что хоть на стенку лезь, хоть сразу топись, чтобы не чувствовать этого больше никогда. В комнате было темно, сквозь светлые шторы пробивался яркий свет луны, помещение незнакомое, здесь девушка точно ни разу не была. Где же она? Во рту крайне неприятное чувство после рвоты и водки, хочется пить. Блондинка начала ерзать, пытаясь разглядеть, где она вообще. Девушка точно помнила, как сидела на полу в школьном туалете, а вот что было потом – туман. Совсем рядом раздался знакомый голос, и Антонова повернула голову.

- Очнулась? Как чувствуешь себя вообще? Таблетку от головы дать? – внезапно, в комнате зажегся свет, а перед девушкой стоял Матвей, уже в домашней одежде. Неужели, к себе привез? Теперь Лиза начала понемногу вспоминать, что было в последние моменты, которые она провела в школе. Антонова кивнула, не в силах заставить себя, сказать хотя бы слово. – Антонова, горе ты луковое мое. Такое вычудила, совсем не думая о последствиях. А если бы тебя нашел не я, а директор или учителя? Унитаз сломала, бутылку из-под водки разбила. Нельзя было напиться после дискотеки? – брюнет нахмурил брови, окинув девушку недовольным взглядом, но Антонова лишь вздохнула.

- Я так и хотела сделать, просто возникли непредвиденные обстоятельства, и алкоголь был единственным, кто мог мне помочь, понимаете? Кстати говоря, Вы – тоже учитель, не забыли? – фыркнула Лиза, бросив на учителя недовольный взгляд.

- Не начинай. Если способна острить, значит, чувствуешь себя прекрасно. Что случилось вечером? Учти, я требую нормальных объяснений, а не тяп-ляп, только бы отстали. – девушка закатила глаза, и приняв сидячее положение, свесила ноги на пол. Она не хотела рассказывать все это Матвею, да и не собиралась, но понимая, что парень просто так не отстанет, решила рассказать, но утаив как можно больше.

- Ну, меня хотели припугнуть кое-какие ребята, и у них это получилось. Все. А теперь, вы мне скажите, где я вообще?

Матвей с подозрением прищурил глаза, сказав Лизе, что на все сто процентов, он ей не верит. Объяснив и рассказав ей, как он привез ее к Лехе, Вяземский принес блондинке стакан с водой и таблетку обезболивающего. Стакан Антонова осушила до дна, с облегчением выдохнув. На дворе была уже глубокая ночь, три часа. Сейчас Лиза чувствовала себя эгоисткой, ведь пошла на поводу у эмоций и оставила Ника одного с этой Кристиной, которую он так ненавидел. Она бросила его там, забыла свою сумку и плащ. Забыла тот драгоценный подарок, что был в этой сумке. Хотелось плакать от обиды, ведь зная ребят в школе, ее сумки там может уже и не оказаться. Но вот перед кем, а уж перед Матвеем, девушка точно плакать не собиралась, хотя очень хотелось. Что она скажет Нику, если телефон и правда украли? Как она ему в глаза будет смотреть? Поднявшись с дивана, Антонова попыталась удержаться на ногах, но колени подкашивались, девушку качало, и чтобы она не рухнула на пол, брюнет вовремя ее подхватил.

- Господи, горе ты луковое, куда намылилась? – страдальчески протянул он, помогая девушке сесть обратно на диван.

- Домой. Не намерена оставаться на ночь в квартире со своим учителем. И хватит заботиться обо мне, словно я ребенок какой-то. Мне восемнадцать уже, сама смогу все сделать. Все, я ухожу. – рывком поднявшись с дивана, Антонова, все также с трудом удерживаясь на ногах, попыталась дойти хотя бы до двери, но последующий вопрос учителя выбил ее из себя. «Васильеву ты также говоришь?» - Заткнись. Не смей даже заикаться на его счет, ты не знаешь ни его, ни меня, так какого черта ты мне за него вообще говоришь? – как бы хорошо Лиза не управляла своими эмоциями, но когда дело касалось Никиты, она отбрасывала все свои принципы прочь. Учитель лишь усмехнулся, и, встав с кресла, подошел к блондинке, облокотившейся на дверной косяк. Взяв ту за подбородок, приподняв ее голову и смотря в глаза, брюнет вздохнул.

- Антонова, ты такая Антонова. Всегда такая спокойная, и тут же, через мгновение, готова порвать меня на части. Я же ничего такого не сказал, а ты завелась так, будто я…ну, даже не знаю, семью твою оскорбил.

- Никита и есть моя семья. И даже если ты не говоришь о нем ничего плохого, я не хочу, чтобы ты говорил о нем вообще. О моей семье могу говорить только я, потому что это – моя семья. И вообще… – не дав Лизе договорить, Матвей мягко поцеловал блондинку, притянув ее к себе за талию. И снова – лишь короткий поцелуй. Антоновой это надоело, она не понимала его действий, хотелось уже просто ударить этого самодовольного засранца. Что он о себе думает вообще? Помог один раз, мило поговорили о жизни – и все? Любовь до гроба? Оттолкнув от себя Матвея, блондинка вытерла рот, прожигая парня взглядом. – Какого, прости, пожалуйста, хуя, ты творишь?! Знаешь, что? Меня это уже достало. Просто так не целуют, даже чтобы заткнуть, а ты творишь, что вздумается, а потом обвиняешь в чем-то меня! Определись, чего ты хочешь, а потом предъявляй что-то мне. Идиот.

Атмосфера стала какой-то напряженной. Лиза высказала то, что думала, а брюнет молчал, смотря в пол. Он не знал, как поступить, как быть и что сейчас сделать. Почему он целовал ее? Потому что хотелось. Потому что тогда в машине она зацепила его, потому что ему понравилось, какой она может быть, хотелось почувствовать прикосновение ее губ, несмотря даже на запах после рвоты и водки. – Хотелось. – только когда блондинка смотрела на него, раскрыв глаза, он понял, что сказал это вслух. Обстановка стала еще более напряженной. Ни Матвей, ни Лиза не знали, что сказать. Девушка положила руку на лоб, выдыхая, а брюнет просто молчал, даже не двигаясь, словно заколдованный. Не нужна была Лизе эта любовь. Он все испортил.