Санта-Барбара 2

Роулингс принялся стаскивать его со стула.

— Пойдемте, мистер Капник! Вам пора спать! Но Перл не собирался сдаваться.

— Что? — гневно воскликнул он. — Спать? Значит, скоро мы будем в темноте? И огни свободы погаснут?

— Вот именно, — презрительно сказал Роулингс. — Санитар проводит вас в палату.

Мгновенно подскочивший медбрат схватил Перла за плечи, стащил со стула и потянул его к двери. Тот сопротивлялся, выкрикивая:

— А вы уверены, что это безопасно? Мы находимся в состоянии гражданской войны с конфедератами. Я должен быть уверен, что в самый ответственный момент своей истории нация не останется без надежного руководства!

— Не беспокойтесь, — успокаивал его Роулингс. — Это совершенно безопасно.

— Не забывайте о том, что вокруг шпионы моих врагов, конфедератов! Куда вы ведете меня — в театр Форда?

Он стал затравленно озираться по сторонам, изображая испуг.

— Прошу вас, — вдруг жалобно захныкал он, — не сажайте меня на балкон…

— Мы позаботимся о том, чтобы вас надежно охраняли, — криво усмехнулся главврач. — Пойдемте.

Вместе с санитаром они потащили Перла к двери в коридор.

Уже покидая комнату, он оглянулся, нашел взглядом Келли, которая внимательно следила за ним, и подмигнул ей. Когда Перла утащили за дверь, она едва заметно улыбнулась. Этот парень начинал ей нравиться. Очевидно, он находится здесь действительно для того, чтобы помочь ей, потому что на сумасшедшего он совершенно не похож. Все это сильно смахивало на обыкновенную инсценировку для отвода глаз. Не успев подумать об этом, она почувствовала все нарастающую тревогу. Если даже она без труда поняла игру Перла, то доктор Роулингс и подавно сможет раскусить его. Это всего лишь вопрос времени… И тогда его ожидают крупные неприятности. Доктор Роулингс не относится к числу людей, которые прощают подобные вещи. Если же он пронюхает, что к этому имеет непосредственное отношение она, Келли Кэпвелл, ей несдобровать.

Стараясь больше не думать об этом, она поспешно направилась к выходу из комнаты. Будущее покажет, что может произойти…

Спустя десять минут после того, как они покинули ресторан «Ориент Экспресс», Круз и Сантана Кастильо, были дома. Войдя в гостиную, она достала из сумочки свой пузырек с таблетками и трясущимися руками налила себе стакан воды из крана. Положив в рот сразу три таблетки, она запила их.

Круз настороженно следил за ней.

— Может быть, ты принимаешь слишком много лекарств? — спросил он.

— Откуда ты знаешь? — раздраженно бросила она. — У тебя ведь никогда в жизни не было аллергии. Может быть, эти таблетки помогают мне? Они мне просто необходимы.

Трясущимися руками она закрыла пузырек и положила его обратно в сумочку.

— Ты ешь их словно конфеты, особенно в последнее время… — недовольно произнес Круз.

— Тебе все во мне не нравится, а особенно в последнее время, — обиженно сказала Сантана. — Тебе не нравится моя аллергия и таблетки от нее тоже, тебе не нравлюсь я, особенно я… Ладно, я избавлю тебя от своего общества. Пойду спать.

Сантана повернулась, намереваясь покинуть гостиную, но Круз придержал ее за плечо.

— Нет, погоди. Нам нужно выяснить отношения. Ее снова начала бить дрожь.

— Как? Пустыми разговорами? — нервно воскликнула она. — Разговорами ничего не удастся исправить.

Она направилась к лестнице на второй этаж. Круз несколько мгновений молчал.

— Если не поговорить сейчас — будет еще хуже! — угрожающе сказал он.

— Хуже?!! — разъяренно воскликнула она. — Хуже, чем сейчас? По-моему, дальше уже некуда!

Сантана на мгновение оглянулась. Круз стоял посреди комнаты, мрачно насупившись, и она поняла, что сделала ошибку, не дав ему высказаться.

— Ну хорошо. Хорошо… — поспешно сказала она. — Давай поговорим. Скажи, что хотел. Может быть, это все-таки поможет, хотя у меня мало надежды. Посмотрим…

Она подошла к нему, но не смогла выдержать взгляда его глаз и отвернулась.

— Сантана, я хочу помочь нам обоим. Круз подошел к жене и обнял ее за плечи.

— Почему ты так редко это делаешь? — тихо спросила она. — Ты до меня никогда не дотрагиваешься, а когда это случается, то ты обычно извиняешься, как будто прикоснуться ко мне — это что-то ужасное. Неужели ты не понимаешь, как это обидно?

В голосе Сантаны было столько горечи и разочарования, что он растерянно произнес:

— Прости, я не знал, что это так.

— Не знал? Этого не может быть! О, Круз! Мне не хватает твоих прикосновений, твоих объятий. Я постоянно чувствую, что мне не хватает человеческого тепла.

Он потрясенно молчал.

— Я не понимаю, как у нас получилось такое. Я ничего этого не хотел, — виновато произнес он.

— Конечно, ты не хотел, — она мрачно покачала головой. — Да и вообще, что от тебя можно требовать? Ведь насильно мил не будешь! Трудно полюбить, слушаясь лишь голоса разума, как, впрочем…

Она отвернулась.

— И разлюбить тоже…

Круз понял, что она имела в виду себя. Несколько мгновений он молчал.

— Мы — взрослые люди, — наконец примирительным тоном сказал он. — Если мы захотим, мы сможем вместе со всем этим справиться, все это преодолеть.

Сантана резко обернулась к нему.

— Что я должна делать? В чем, по-твоему, состоит моя роль? Кому мне помогать в первую очередь? Тебе или себе? Подскажи, как мне поступить.

Глаза ее были полны слез.

— Прежде всего тебе надо стать такой, какой ты была раньше, — тихо сказал Круз.

Ее охватила истерика.

— Такой, как была? — выкрикнула Сантана. — А какой я была раньше? Я уже забыла об этом! Ты ищешь какие-то воображаемые выходы из ситуации, а все объясняется гораздо проще.

— Как?

— Просто я тебя люблю, а ты меня — нет! — категорично заявила Сантана. — Вот в чем на самом деле коренится причина всех наших бед. Ты меня просто не замечаешь…

Круз попытался возражать.

— Но я люблю тебя.

— Нет! — кричала она.

Он понял, что спор бесполезен, и умолк.

— Ты мне не веришь, — с горечью произнес он. А ты хоть понимаешь, как я ревновал тебя сегодня? Мне позвонили и сказали, что ты находишься на крыше ресторана вместе с мужчиной. Я в жизни так не переживал!

Сантана покачала головой.

— Нет, Круз! Это не любовь! — горько сказала она. — Это простое объяснимое чувство мужской собственности. Ты просто ощущаешь себя моим хозяином, хозяином своих владений и никто не должен на них посягать. Это не имеет никакого отношения не то что к любви, даже к простым теплым чувствам.

— Сантана, ты неправа, — без особой убежденности в голосе сказал он.

— Права. Я знаю, что права! — запальчиво выкрикнула она. — Так больше продолжаться не может. Я сама виновата. Я так растворилась в твоей жизни, что потеряла себя. Что же мне делать, если я осталась совсем одна?

Круз снова положил ей руку на плечо.