Неукротимый огонь

Ула ахнула, когда Макс в мгновение ока пересек комнату, схватил Мориса за шиворот и швырнул на стену с такой силой, что из носа у того хлынула кровь.

– Грязный сукин сын, я прикончил бы тебя на месте, если бы был хоть один шанс из тысячи, что мне не пришлось бы отвечать, – прорычал Макс. – Ты знал? – Он встряхнул противника так, что кровотечение сразу усилилось. – Отвечай, ты знал про Галину? Если да, тебе не дожить до…

– Отпусти его, Макс, – вмешался Эллис. – Не стоит. Пусть им займется полиция.

Хватка Макса не ослабевала. Ярость захлестнула его так, что даже боль отступила. Морис с трудом глотал воздух. Макс смотрел ему в глаза. Этот человек был доверенным лицом Романова, его юристом и другом, – и все, что он знал, он использовал для того, чтобы отравить жизнь ему и Галине. Морису не нужны были деньги, он в них не нуждался. Он мстил за то, что Каролин не полюбила его. Этот ненормальный, этот патологический негодяй заслуживал смерти.

– Макс, – негромко сказал Эллис.

Наконец Романов отпустил Мориса, и Эллис силой усадил его на стул. Макс взъерошил волосы.

– Какая чудовищная правда, – простонал он. – Сколько раз Каролин предупреждала меня, говорила: “Макс, когда-нибудь ты убедишься в том, как опасна эта женщина”. Ула, ты это слышала. Да все мы слышали, но никто не прислушался. И я в том числе. И вот к чему это привело. Марина, которой семь лет, берет пистолет и стреляет матери в голову. – Он закрыл глаза, в ужасе от того, что пришлось произнести. – Но дочка этого не делала, – добавил он чуть слышно. – Это Галина.

– Галина? – тоже шепотом повторила Ула. Она сжала ладонями голову. – Но мы думали… Все это время мы думали…

– Что это сделала Марина, – закончил за нее Макс. – Я знаю.

Такой горечи Ула никогда не видела в его взгляде.

– Как ты узнал? – помолчав, осмелилась спросить Ула. Макс посмотрел на нее:

– Мне сказала Марина. Четыре дня назад, накануне исчезновения Галины.

Ула не сразу нашлась, что сказать.

– Рамон… Зачем он приезжал?

– Чтобы увезти Галину, – объяснил Макс. – Я велел ему забрать Галину, потому что не мог позволить ей общаться с дочерью.

– Что он должен был сделать?

– Привезти ее сюда, в Лос-Анджелес, и отправить на принудительное лечение. Это давно пора было сделать.

Ула переглянулась с Эллисом и спросила:

– Как получилось, что Марина тебе рассказала? И почему она раньше молчала?

– Черт побери, да потому, что я не давал ей возможности говорить, – признался Макс. – Я вошел, увидел тело, нашел пистолет… Я представления не имел, что Галина была там, – как и все, считал, что она была здесь, в Лос-Анджелесе. Только Марина ее видела. А поскольку пистолет я нашел у Марины, а за несколько часов до этого я слышал, как они ссорились с Каролин… – Он помолчал, сглотнул, затем заставил себя продолжать. – Знаете, что заставило девочку раскрыть тайну, которую Галина приказала ей хранить? – Лицо его исказилось. – Она заговорила потому, что боялась, что Галина сделает с Рианон то же, что и с Каролин. А у бедняжки Марины все смешалось в голове, она решила, что ее опять обвинят, как и тогда… Боже мой!.. – Макс застонал. – Ну почему я был таким глупцом? Она же ребенок, в конце концов, не могла она этого сделать!

– Ш-ш-ш.

Ула дотронулась до его руки.

– Я попросил Рамона убрать Галину от нас, – снова заговорил Макс. – Мне и правда хотелось убить ее, задушить…

Галина вышла из дома часа через два после приезда Рамона. Одна из горничных видела, как она уходит в лыжном костюме. Потом кто-то видел, как она звонит по телефону. Наверное, говорила с Морисом. Не знаю, как воспринимал это Морис: как способ обвинить меня в убийстве или он спрятал ее. Увы, это придется выяснять полиции.

Ула вздохнула и посмотрела на Эллиса. Замойский тупо уставился в ковер. На многие вопросы не было ответов, но никто не знал, с чего начать.

Вдруг Макс схватился за голову.

– Господи, – пробормотал он, – Рианон… Надо с ней связаться и рассказать, что случилось, пока не обвинили ее.

Он замолчал, и от его взгляда Уле вдруг стало холодно.

– Что такое? – проговорила она. – Макс, почему ты на меня так смотришь?

– Рианон, – повторил Макс, обращаясь скорее к самому себе. – Господи Иисусе, Рианон.

Он выхватил из кармана рубашки Эллиса телефон и принялся набирать лондонский номер.

Только через полчаса ему удалось узнать номер телефона в Перлатонге. К тому времени лицо Макса было белее мела. Он очень старался подавить страшную мысль: уже поздно.

Глава 28

Только луч фонаря освещал тропинку, петлявшую среди зарослей. Крики зверей заглушали шаги, но Рианон слышала собственное дыхание. Из-за деревьев доносились голоса охранников, собравшихся к ужину возле костра. На непроглядно-черном небе мерцали звезды, а из тьмы леса за людьми наблюдали чьи-то яркие внимательные глаза.

Рианон негромко ойкнула, когда что-то прошелестело, едва не задев ее лица. Элмор мягко успокоил женщину, засмеялся и пошел дальше, к ее коттеджу. Рианон старалась не отставать. Она позже, чем обычно, шла спать. Вечером куда-то подевалась винтовка одного из егерей, и Энди распорядился провести поиски во всех коттеджах, прежде чем их обитатели отойдут ко сну. Пропажа не была обнаружена, и теперь Элмор провожал Рианон в дом.

На крыльце Рианон пожелала ему спокойной ночи.

– Запритесь, пожалуйста, как следует, мэм, – сказал Элмор. – Мы не хотим, чтобы вас тут скушали львы.

– Спасибо за приятную перспективу, – ласково отозвалась Рианон.

Элмор засмеялся и растворился в ночи, а она проводила взглядом удалявшееся световое пятно.

Когда Рианон открыла дверь коттеджа, на нее волной накатила усталость. Войдя, она бросила взгляд в сторону кровати, вокруг которой мягкими складками ниспадала сетка от комаров. На ночном столике стоял графин, рядом – стакан. Здесь же примостилась стопка привезенных из Лондона книг, ни одну из них Рианон так и не раскрыла.

Она провела рукой по спинке кресла, на котором валялась груда одежды, прошла к изножью кровати, присела. Вентилятор над ее головой жужжал, и в потоке воздуха медленно шевелились страницы брошенного журнала.

Рианон опустила голову и принялась массировать ладонями виски. В воздухе витали экзотические запахи. Внезапно ее так сильно потянуло к Максу, как будто он был сейчас здесь, в этой комнате. Какое было бы счастье, если бы он действительно оказался здесь, потому что Рианон с ума сходила от мысли о том, как ему сейчас плохо, а она ничем не может помочь.

Опомнившись, она прислушалась к доносившимся из-за окна звукам. Вдруг показалось, что она окружена облаком тишины, тогда как за стенами коттеджа не умолкает вой зверей, и темнота леса напоена стрекотом насекомых и шуршанием змей.

Запах трав, казалось, усилился. Рианон взглянула на платяной шкаф. Засохшие темные розы в глиняной вазе, обдуваемые вентилятором, покачивали головками. Почему-то Рианон почувствовала легкую тревогу.

Беспокоило исчезновение ружья. Она не прочь была бы знать, где оно находится в данную минуту.

Рианон взглянула в зеркало, и душа мгновенно ушла в пятки. Она обернулась и застыла от ужаса: кто-то перекинул веревку через оконную балку.

– Боже! – Рианон отшатнулась. – Что это? – Голова пошла кругом. Угроза, дурное предзнаменование. Кто это сделал? Чья больная голова замыслила укрепить на потолке ее спальни петлю?

Внезапно кто-то тронул Рианон за плечо. Она сжалась от страха. А когда разглядела возникшую рядом женщину, то зажала рот кулаком, чтобы не закричать.

– Галина? – почти беззвучно выдохнула она.

– А ты думала кто? – отозвалась Галина, стягивая с головы парик. Волосы под париком лежали как прилизанные.

Рианон попыталась вздохнуть. Тысячи мыслей одновременно пронеслись в ее мозгу, но одна вынырнула из потока, и ноги Рианон подкосились. Ружье. У Галины ружье. Правда, пока его нигде не видно.