Игрушка для босса. Трилогия (СИ)

А Афанасия все не успокаивается, прижимаясь к моему обнаженному торсу, трется, ластится. Видимо устав стоять на носочках, отлипает от моих губ, но тут же присасывается к шее. Вот упрямая! Ее длинные пальцы скользят под резинку моих боксеров, и она тянет их вниз.

А вот это уже лишнее!

— Афанасия! — кладу ладони на девичьи плечи и отрываю ее от себя.

Попробую как можно мягче отшить девушку, чтобы не обидеть, ведь в дальнейшем мне с ней жить.

— Я думаю, такие серьезные решения нельзя принимать на нетрезвую голову. А ты, как я понимаю, немало выпила и не отдаешь себе отчет, — удерживаю брюнетку, которая снова тянется к моим губам. — Мне бы не хотелось, чтобы потом ты сожалела о содеянном. Слышишь? — не даю снова впиться в мой рот.

От Афанасии за версту несет алкоголем вперемешку со сладким, удушающим ароматом духов. А мне уже тошно. Надо заканчивать этот балаган, пока я не вышел из себя и не наговорил лишнего. Только мне решать, с кем и когда спать. И сейчас эта женщина меня больше раздражает, чем возбуждает.

— Давай это ответственное мероприятие перенесем на другой день, когда ты будешь осознавать свои поступки? — легко отставив ее в сторону, произношу заведомо спокойным, ровным тоном. Развернувшись к зеркалу, делаю вид, что рассматриваю в нем отросшую на лице щетину. — Надо бы побриться, — замечаю, проходясь ладонью по подбородку, но тем самым просто перевожу тему. Афанасия зло и обиженно стискивает кулаки, а я в зеркальное отражение вижу, как яростно блестят ее глаза.

Так, а это уже интересно! Что-то я упустил, раз девушка слишком буйно реагирует на мой отказ. И тут же слышу в подтверждение своих догадок:

— Ах так, значит, не устраиваю! — шипит она, хватая с крюка мой банный халат. Быстро в нем закутавшись и обвязав талию длинным поясом, фыркает: — А эта шлюха, я так понимаю, тебя заводит! — в голос девушки вплетаются визгливые нотки, а я скрещиваю на груди руки и вопросительно вздергиваю брови.

Вот, оказывается, откуда ноги растут. Похоже, она запомнила Маргариту там, на вечере, и теперь, увидев в отеле, сделала определенные выводы. Да уж, ситуация дрянь! Поэтому надо срочно что-то менять. Но спать с ней сегодня не намерен.

Даже глазом не веду на ее грозное заявление. Не собираюсь ни оправдываться, ни отрицать очевидное. Все равно это делу не поможет. Развернувшись к зеркалу, ленивым движением подхватываю электрическую зубную щетку и наношу на нее тонкий слой пасты. Если хочет выговориться, пожалуйста, без проблем выслушаю. Но поощрять раздувание скандала не буду.

— Что, нечего ответить?! — по-своему понимает мое молчание невеста. — Но только знаешь что, Заречный, я тебя предупреждаю первый и последний раз: либо у нас будет нормальная семья, где муж уважает свою жену, либо свадьба отменяется! — ну вот Афанасию понесло. — Я не на помойке себя нашла, чтобы терпеть твои похождения налево и направо, понял! — а это уже ультиматум, который мне совсем не нравится. — Так что подумай хорошенько, что для тебя важнее, а потом продолжим разговор…

— Хватит, — резко и грозно, одним словом обрываю разбушевавшуюся женщину, возомнившую себя истиной в последней инстанции. — Если решила устроить истерику, то, пожалуйста, в своей комнате. Этот пьяный бред я слушать не намерен, — властно смотрю на невесту, а она слегка теряется, заметно по дрогнувшим губам, и пальцам, сжимающим махровую ткань халата.

— И не смей на меня повышать голос, а тем более выдвигать условия. Я тебе не подчиненный в твоем банке, — выдаю спокойно, но значимо. — Никто насильно тебя в этот брак не толкает. Не хочешь, не надо, — не то, чтобы я был готов сиюминутно разорвать брачный контракт, который мы недавно заключили. Но поставить на место зарвавшуюся женщину — я обязан. Она должна раз и навсегда понять, кто в доме хозяин и в дальнейшем не провоцировать меня на агрессию. Потому что это чревато последствиями.

— И как ты себе представляешь нашу семью: муж, жена и ОНА, так? Отличный вариант! — придя в себя, всплескивает Афанасия руками, а я понимаю, что на грани срыва.

— Да что ты взъелась, нет у меня никого! Сама придумала, сама поверила, настоящая женщина, — это уже я повышаю голос, швыряя зубную щетку в раковину. Надоела эта психичка. — Ты теперь к каждому столбу меня ревновать будешь и закатывать истерики, я так понимаю! Сначала протрезвей, а потом с поцелуями лезь, а то от тебя несет, как от алкаша подзаборного, — выходит, конечно, слишком грубо, сразу это осознаю, но что поделать, слова уже вылетели.

— Ах вот кто я для тебя? Такой ты меня видишь! — обижено выдыхает девушка. — Да пошел ты! — рычит Афанасия, швыряя в меня полотенце, выхваченное с полки. Развернувшись на пятках, широким шагом, покидает пределы ванной комнаты. — Видеть тебя не могу, Заречный! Сейчас же уеду из этого гребанного отеля, и плевать на последствия, — грозно шипит она, а я, не устояв на месте, следую за брюнеткой.

— Да пожалуйста, вали на все четыре стороны, никто тебя не держит, — выдаю, растягивая слова. Достав из шкафа чистые черные брюки, на ходу запрыгиваю в них. — Устроила бурю в стакане воды, — застегиваю молнию и пуговицу на ширинке. — Сказал же, нет у меня никого, все твоя буйная фантазия, — мозгами понимаю, что говорю не то, но ничего с собой поделать не могу, зол, как демон.

Мне бы сейчас подойти к невесте, обнять, успокоить. Сказать, что только она мне нужна. Лишь ее вижу в роли жены и матери своих будущих детей. Я знаю, как правильно, но на эмоциях несу абсолютно противоположное:

— Если ты сейчас покинешь пределы отеля, Афанасия, обратного пути не будет, — тыкаю пальцем ей в след, угрожая. — Мне эти качели туда-сюда не нужны. Я не собираюсь за тобой бегать, как малолетний щенок. И уговаривать выти за меня, тоже. Нет, значит, нет, — да еще вдобавок, когда она вылетает в коридор отеля, со всей силы за ее спиной захлопываю дверь номера, отрезая, тем самым нас друг от друга.

— Достала, стерва! Возомнила себя незнамо кем! — рычу, скрещивая не груди руки. — Будет мне еще условия диктовать, как жить, размечталась! И нафиг я с ней связался? На вид тихоня забитая, а в реальности ведьмой оказалась! Вот я нарвался! — в комнату раздается громкий стук, а я тут же подорвавшись с дивана, на котором сидел, топаю открывать. — Ага, одумалась, идиотка, поняла, что натворила, — ехидничаю вслух.

Резко распахиваю дверь, ожидая увидеть Афанасию с повинной головой, но на меня вместо женщины, смотрит растерянный мальчишка.

— Ужин заказывали? — интересуется несмело, округлив глаза, видимо выгляжу я сейчас страшно. Гошу в себе бушующие эмоции, окружающие не виноваты в моем гневе, и пропускаю прислугу в комнату.

— Вторую порция отнесите в 807 номер, девушка у себя поест, — выдаю холодно и, достав из портмоне купюру, протягиваю парню чаевые. В ответ тот молча благодарно кивает головой и тут же, подхватив гремящую тележку, убирается прочь.

— Ну и отлично, — плюхаюсь обратно на диван, придвигая к себе еду. — Пусть катится на все четыре стороны, не одна такая. Выберу еще кого-то, желающие найдутся без труда, — большими кусками поглощаю стейк из телятины, картофельное пюре и овощной салат. Не смотря ни на что от души наслаждаюсь блюдами.

Принимаю душ, а потом под бурчание гостиничного телевизора выпиваю для расслабления пару бокалов виски. Через полчаса, отправляюсь в спальню, чтобы забыться спокойным сном. Эта женщина не стоит моих нервов и точка. Убеждаю сам себя, уплывая в забытие.

Глава 17. Маргарита

Ночь проходит нервно. Пока едем в отель, Хачапури без остановки отчитывает меня за глупость поступка. Говорит, что даже тупоголовый пень не додумался бы, так себя вести. Доказывает, что у меня напрочь отсутствует чувство самосохранения. И меня, как дикое животное, необходимо везде водить на поводке.

Сначала я молча терплю. Хотя не так. Просто не слушаю бред, который он несет, потому что мои мысли витают далеко за пределами транспортного средства. Я размышляю о признании Антона. О том, что у него есть не просто постоянная девушка, а невеста, и они скоро поженятся.