Нас просто не было. Книга первая (СИ)

— Ну, все Темыч, ты попал. Сейчас госпожа Антина как всегда пошлет тебя на хр*н и уйдет, — Антон подливает масла в огонь. Он думает, что мы как всегда играем. Как в универе, когда я ее изводил своими приставаниями, а она в отместку огрызалась. Пусть он и не со зла это делает, но мне хочется прибить его, чтобы заткнулся.

Кристина бросает в его сторону раздраженный, надменный взгляд и невозмутимо выдает:

— Госпожа Антина бы ушла, не задумываясь, а вот Зорина, пожалуй, ещё постоит, посмотрит.

Этой фразой выбивает весь воздух из лёгких. Она готова публично во всем признаться, но холод в голосе пробирает до костей. Хоть ничего и не сделал, отчаянно хочется оправдаться, потому что у нас проблемы. Не будет скандала или выяснения отношений. Не будет проявления ревности с ее стороны, да они мне и не нужны. Она просто пожмет плечами и закроется, перечёркивает все, чего достигли.

— Ты, что… женился? — Оксанка смотрит на меня, как на инопланетянина, да и все остальные тоже. От этого ярость изнутри поднимается, что все, как один, убеждены в том, что серьезные отношения и я — две несовместимые вещи. Хотя н*срать на них всех, лишь бы Тинка не пришла к таким же выводам.

— Да. Знакомься, это Кристина, — в этот момент смотрю только на нее, пытаясь понять, что твориться в ее блондинистой голове.

Краем глаза замечаю, как Шмелева бросается к Тинито, явно не с благими намерениями. В последний момент успеваю перехватить эту маленькую, полубезумную фурию:

— Тсссс, Ксюх, уймись! — рычу, отнюдь не ласково встряхивая ее.

Девушка вскидывает на меня взгляд, блестящий от непролитых слез. Оттолкнув, выдает фирменное женское:

— Ты — свинья! — и уносится прочь.

Пытаюсь успокоиться, замедлить бешеный стук сердца. Черт, как же все погано вышло. Надо было хватать Кристинку и уводить прочь сразу, как только появилась. Не думал, что прошлое может вот так бесцеремонно ворваться в нашу жизнь. Зря не думал. У меня этого прошлого до хр*на, полные чемоданы, и она в курсе. Никогда не скрывался и не прятался. Любил всегда ее, а вот отрывался направо и налево, не рассчитывая на взаимность с ее стороны. Однолюб, но много*б, как Антоха говорит. Когда между нами была пропасть — это не казалось проблемой, а теперь, когда вместе, все в ином свете предстает.

— Б***, да что за день сегодня такой, — обреченно простонал, разворачиваясь к Тинито.

Ой, не нравится, мне ее выражение лица. Нам надо поговорить, серьезно, обстоятельно. Обсудить все нюансы. Запоздало осознаю, что мы с ней вообще мало разговариваем на серьезные, действительно важные темы. У нас все будто пущено на самотёк. Как сложится, так и сложится. Надо исправлять.

— Дома поговорим, — наконец выдаю умную мысль. Сейчас мы под прицелом всеобщего внимания, не до разговоров.

— Не стоит, и так все ясно, — спокойно отмахивается, отводя глаза в сторону.

Чуть не взрываюсь, услыхав эту фразу. Что б***ь ей ясно? Что? Зверею, представляя, что она там в своей голове успела накрутить, какие выводы сделала.

Внутренности сводит оттого, что вижу, как она закрывается. Уже делаю шаг в ее сторону, с намерением закинуть на плечо и унести. Утащить в укромное место и вытрясти всю дурь, что успела напридумывать.

— А нам никто ничего не хочет объяснить? — раздается Светкин голос.

От досады скриплю зубами. Не до них сейчас. Тинка спокойно встречает любопытные взгляды. Твою мать, Снежная Королева во всей красе. Как всегда на публике держится без единой эмоции, снисходительно поглядывая по сторонам. Столько времени потребовалось, чтобы вытолкнуть ее из этого состояния, и все коту под хвост.

Еле сдерживаясь, излишне сильно хватаю ее за талию, прижимаю к себе и тащу к столу. Она и не думает сопротивляться, и от этого злюсь ещё сильнее. Лучше бы наорала, назвала бы свиньёй, как Шмелева, чем вот так, молча, будто ничего не произошло.

Представляю ей всю компанию, жёстко, раздражённо, не позволяя Кристине отодвинуться от меня ни на миллиметр. Они притихшие, шокированные новостью, смотрят то на меня, то на нее.

— Ты зажал свадьбу! — первый приходит в себя Димон.

— Хр*н с ней со свадьбой, — встревает Антон, — он мальчишник зажал!

И тут за столом поднимается галдеж. Кто-то причитает, кто-то поздравляет, кто-то возмущается.

Я стою, стиснув зубы и еле дыша. Какая свадьба, какой мальчишник? Меня сейчас эти глупости вообще не волнуют. Имеет значение только Тинка, стоящая рядом. Она не сопротивляется, не вырывается, но чувствую, что напряжена как струна, неподатливая, словно оцепеневшая.

Надо уходить, уводить ее отсюда.

— Кристин, если хочешь, можем уйти прямо сейчас.

— Пожалуй, я хочу остаться. Еще ненадолго, — сдержано улыбается, отчего лёгкие сжимаются, не давая сделать вдох.

Зачем ей это надо — не пойму. Похоже опять на публику играет. Усаживается за столик. Разговор то и дело спотыкается, замирает. Кристина немногословна, а остальные чувствуют себя явно не в своей тарелке.

Я злюсь с каждой секундой все больше, огрызаюсь, пока у всех окончательно не пропадает желание общаться. В довершение Антон достает, три тысячи пятый раз спросив, а не прикалывается ли мы. В результате импульсивно посылаю его на… До ломоты в зубах хочется свалить домой, остаться с ней наедине и все выяснить.

Кристина удаляется в дамскую комнату, отсутствует минут пятнадцать, не меньше. Я уже начинаю волноваться, подозревать, что сбежала и хочу отправляться на ее поиски. В этот момент она возвращается и сходу заявляет, что хочет домой.

Наконец-то! Порывисто вскакиваю на ноги, мы скомкано прощаемся с остальными и уходим.

Вся дорога до дома в полнейшей тишине. Я молчу, как маньяк, прислушиваясь к ее дыханию, пытаясь уловить ее настроение. Откинувшись на спинку, наблюдаю за ней из-под полуприкрытых век. Тинка рассеяно смотрит в окно. Огни города отражаются в ее глазах. Она чуть закусывает губы, хмурится, будто решает в уме серьезную математическую задачу. Многое бы отдал, чтобы узнать мысли, бродящие в ее голове.

Только не закрывайся, не возвращайся к началу. Я все равно не отпущу тебя.

Оказавшись дома, Кристина пытается скрыться в спальне, но я не даю ей этого сделать. Беру за руку, веду в комнату, усаживаются к себе на колени. Ожидаю от нее колючек, но вместо этого она просто утыкается носом в шею и замирает. Чувствую, как быстро неровно бьётся ее сердечко, и накатывает теплая волна нежности и облегчения. Ей не все равно! Как бы она не сопротивлялась, как бы не отрицала — ей не все равно. Прижимаю ее к себе, одной рукой зарываясь в густые волосы, губами легко касаясь виска.

Вроде понимаю, что ничего плохого не сделал. И в мыслях, и в сердце только она, на других даже не смотрю. Не интересно. Все равно хочется извиниться. За эту некрасивую сцену, за то, что не предусмотрел, что рано или поздно прошлый образ жизни аукнется.

В этот момент отчаянно жалею, что все мои гулянки проходили у нее на глазах, что она в курсе моих похождений. Тогда и не думал скрывать, не допуская даже мысли, что все-таки будем вместе. А сейчас… сейчас все сложно.

Ладно, сегодня хоть карты раскрыли. Руку на отсечение даю, что сарафанное радио уже заработало. В ближайшее время новости разлетятся. Чувствую, завтра начнут звонками одолевать, все кому не лень. Плевать! Давно надо было это сделать!

Нам пора обсудить все сложные моменты, во всем разобраться. Сгладить острые углы, которые могут в дальнейшем нам помешать. Чувствую неприятный осадок в груди, от осознания своей ошибки. Все это время я больше был занят тем, что пытался приручить ее, беспечно забыв обо всем остальном. А теперь это остальное может вылиться в серьезные проблемы.

По сути, мне не за что оправдываться. Никто не застрахован от появления бывших на горизонте. Да и с Оксанкой вел себя корректно, но с другой стороны и Кристину прекрасно понимаю. Как бы сам отреагировал, если бы появился какой-нибудь м*дак из ее прошлого и в моем присутствии начал бесцеремонно ее хватать? Ясное дело, взорвался бы, и его бы раскатал и Кристине бы досталось по полной. Даже разбираться бы не стал, что, как, и по какой причине. Нет, вру. Стал бы разбираться, еще как стал бы. Но позже, уже после того как буря утихнет, после того как снёс бы все на своём пути.