Нас просто не было. Книга первая (СИ)

— Банально, — хмыкает она.

Удерживаю себя в узде, глотая язвительную фразу, что такой дуре, как она, только такие банальности и подходят. Смолчала, мысленно поздравив себя с маленькой победой над внутренним демоном.

— Ты уже сбегаешь? — подозрительно щурится она, царским жестом складывая руки на груди, и постукивая по локтю наманикюренными ноготками.

— Дела, — спокойная улыбка даётся все сложнее, особенно когда в поле видимости нарисовался Максим, не скрывающий интереса к нашему разговору.

— Ох, ну конечно! Дела у нее! Поди, спешишь суп варить да пельмени лепить для своего муженька, — засмеялась она.

Смотрю на нее, не отрываясь, не моргая, кожей чувствуя, как огонь изнутри рвется, разъедая внутренности. Подруга ступила на опасную тропинку. Я не в том состоянии, чтобы снисходительно встречать нелестные реплики в адрес моей зыбкой семейной жизни. Я почти месяц в аду самобичевания провела, боясь потерять то, что имею. И теперь каждая фраза, каждый насмешливый взгляд для меня словно красная тряпка для быка.

Пытаюсь сдержаться, из последних сил убеждаю себя продержаться, промолчать ещё пару минут и уйти.

— Или может, твой убогий тебя заставляет пироги печь? — сама шутит и сама звонко смеется.

Прикрываю на миг глаза, ещё пытаясь перебороть себя, но уже поздно. Из глубины, из темных закоулков моей души поднимается огненное цунами, снося все на своем пути.

Занавес.

— Убогий? — губы сами растягиваются в хищной улыбке, — это ты про Артема?

— Ну, а про кого еще? — хмыкает она.

— Про того мужика, что появился на выставке и заставил тебя, чуть ли не кипятком брызгать?

— Ха-ха, смешно! — однако в карих глазах Абаевой нет веселья.

— Действительно, смешно! Мы долго ржали, вспоминая твою блаженную физиономию, — театрально выгибаясь, закусываю губу и с видом озабоченной идиотки стреляю глазками по сторонам.

От моей пантомимы Карина вспыхивает. Ее щеки становятся пунцовыми, несмотря на три килограмма тонального крема.

— Девочки! Вы чего?! — испуганно восклицает Алекса. Единственная, кому хватило смелости подать голос. Все остальные молчат в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания. Перевожу на нее взгляд ледяной кобры, и она замолкает, замирает и отступает в сторону.

— Кстати, — снова переключаюсь на счастливую именинницу, подхожу ближе, заглядывая в темные пустые глаза, — знаешь, как он называет таких как ты? Пятиминутка. Потому что пяти минут достаточно, чтобы нагнуть тебя, если приспичит. Здорово, да?

Кто-нибудь! Пожалуйста! Заткните меня!

Выплескиваю из себя всю ту горечь, боль, что неподъемным грузом лежала после разговора с отцом. Я так боялась, что кто-нибудь расскажет Артему страшную правду, что возвела всю свою компанию в ранг заклятых врагов. И на первом месте стояла Карина, потому что именно ее я боялась больше всего. Замирала от ужаса, представляя как эта гадина с томной улыбкой рассказывает Зорину о моих словах. Сейчас я была готова перегрызть ей горло, чтобы отомстить за бессонные ночи, наполненные страхом потерять самое главное в жизни.

Карина опешившая, после грязного выпада с моей стороны, подобралась:

— Антина, не забывайся!

— Какая я тебе Антина? Может плакат с гигантскими буквами сделать, чтобы ты запомнила мою фамилию? Или тебе лучше картинками, как в букваре?

Глаза Абаевой налились лютой злобой:

— Знаешь, что я тебе скажу…

— Мне плевать, — перебиваю ее пафосную речь.

— А ты послушай… — она ещё пытается продолжить.

— Рот закрыла! И чтоб я твоего бреда больше не слышала. Будь добра, избавь меня от этого, — разворачиваюсь к остальным, — я вообще не понимаю, какого хрена вы терпите эту королеву недоделанную. Бездарность полнейшая! Ни ума, ни фантазии.

Карина с визгом бросается на меня, но ее перехватывает Градов:

— Все, бл*дь уймитесь! Кристин, какая муха тебя укусила???

Я на него даже не смотрю, гипнотизируя немигающим взглядом Абаеву, извивающуюся в его захвате:

— Еще раз сунешься ко мне со своими идиотскими шутками, пеняй на себя, — предупреждаю жестко, холодно, с кровожадной улыбкой на губах.

— Проваливать отсюда! — завопила она, брыкаясь в руках у Макса.

— С превеликим удовольствием! — склоняю голову, обозначая поклон.

— На х*ра ты вообще приходила? — визжит мне в спину.

— Не знаю, — пожимаю плечами, — наверное, давно в зоопарке не была. Соскучилась.

Иду прочь, с высоко поднятой головой, чувствуя на себе чужие взгляды. Там и удивление, и ярость, и страх и ненависть. Гремучий коктейль. Однако, меня это не трогает. Больше не трогает. Ухожу от них, навсегда. Они мне не нужны. Пусть варятся в своем котле, перемалывают друг другу кости. Миллион раз обмусоливают сегодняшний вечер, благо материала для разговоров теперь предостаточно. Пусть трясут друг перед другом отцовскими запасами, новыми шмотками и прочей дребеденью. Мне больше это не интересно. Это все ерунда, пустое.

Выхожу из клуба не торопясь. Ровным шагом бреду к парковке, вдыхая студеный воздух. Он бодрит, заставляет ежиться и разгоняет кровавую пелену, застилающую мозг.

Пусть мне не хватило смелости поговорить с Зориным, и все ему рассказать, но я попробую обезопасить нас другим путем. Обрежу все хвосты, сожгу все мосты, выстрою защитные барьеры и никого не подпущу к нам.

Бравада. Бесполезная, бессмысленная.

Внутри черной змеей извивается страх, что я опять наделала дел. Что сегодня совершила очередную ошибку в их нескончаемой веренице.

С тяжелым вздохом отмахиваюсь. Как всегда, поздно жалеть о содеянном.

Мне бы только с шашкой наголо на танке мчаться, подминая всех под себя. Вот Артем бы смог такую ситуацию разрешить мирным путем, смог бы погасить конфликт. Спокойно переговорил со всеми, разложил все по полочкам, умудряясь сохранить дружеские отношения и хорошее настроение.

Жаль, что я так и не научилась этому у него.

Правильно Зорин однажды сказал: хреновый из меня дипломат. Он еще тогда обещал намордник мне купить, чтобы не кусалась. Зря не купил. Надо было брать металлический с шипами. А еще кляп! Чтоб я рта своего поганого раскрыть не могла! И вообще посадил бы на цепь, в клетку, чтобы не творила глупость, за глупостью!

Остается только надеяться, что после сегодняшнего взрыва, ни одна сволочь не посмеет сунуться ко мне. К нам.

Глава 11

В машине такая духота — словами не передать. Открываю все окна, чтобы хоть немного продувало. Нервно постукивая пальцами по рулю, смотрю то в зеркало заднего вида, то в боковое.

Черт! На хр*на мне это сдалось?! Может мне кто-нибудь объяснить? Поддался, пошел у нее на поводу, забыв о здравом смысле. Нет, я не против всего происходящего, но хочется, что было все по-нормальному, как у людей, не вот так, через одно место.

Не понимаю Кристину. Наверно никогда и не пойму. Зачем ей эта тайная свадьба? Кому и что хочет доказать?

Я спрашивал ее в глаза, задавал неудобный вопрос:

— Расскажешь, зачем тебе все это надо?

— Потому, что хочу этого.

Да уж, объяснила, разложила по полочкам!

Хочу. И все.

Ей действительно нужен был этот брак, она хотела его искренне, сверкая голубыми глазами и хлопая в ладоши. Я терялся в догадках. Зачем? Хочет что-то доказать отцу, утереть нос подругам? Что? В чем причины?

И следом второй вопрос? Почему именно я? Не тот тип, с которым видел ее в кино, не кто-то другой, не Хр*н Петрович, а именно я.

То, что Тинка собралась замуж за меня, понял сразу, едва только она вывела разговор на эту тему.

Будь это кто-то другой, не задумываясь, поставил бы на место, свёл все в шутку из разряда «мечтать не вредно». Но это была Кристина. Моя Кристина. Мое безумие. Я был готов на все, чтобы удержать ее рядом, чтобы быть с ней, поэтому, не задумываясь, шагнул в неизвестное, с лёгкостью соглашаясь на безумную авантюру.

Мне показалось это интересным, захватывающим. Мне нравилось видеть азарт в ее глазах. Да что там нравилось, кайф дикий ловил от всего происходящего, в глубине души, наверное, полагая, что остановимся на полпути. Не остановились. Дошли до конца. Сегодня рубеж, который разделит жизнь на до и после.