Убийство в сахаре

— Ой-ей-ей, — прошептала Ханна, мучительно соображая, как разрядить обстановку. Ситуация усугублялась еще и тем, что Мартин, заметив в толпе гостей свою мать, пробирался вместе с Брэнди к ее столу. Но по пути он заметил возле нее Ширли и остановился. Получилось очень неловко: Мартин и Брэнди настороженно разглядывали Бэбс и Ширли; мать и бывшая жена сидели за столом, а бывший муж и его новая жена стояли всего в паре футов от них.

Напряжение возрастало с каждой секундой, и Ханна поняла, что надо действовать. Она отыскала взглядом Андреа и махнула рукой в сторону Мартина и Брэнди. Андреа мгновенно все поняла (с тех пор, как Билл победил на окружных выборах в шерифы, в ней проснулась Первая леди) и стала протискиваться к молодоженам, чтобы поздороваться и найти им место как можно дальше от Ширли с Бэбс.

— Ой, а вот и мама пришла, — сказала Ханна, заметив на лестнице Делорес. — Ладно, не скучайте тут. Я пойду поздороваюсь.

Ханна поспешила навстречу Делорес. Поздоровавшись, она выжидательно уставилась на мать.

— А где же Уинтроп?

— Ставит машину на стоянку. Он подвез меня к самому входу. Он всегда такой заботливый, — Делорес танцующей походкой спустилась по лестнице и окинула зал взглядом особы королевских кровей. — Ты не возьмешь мое пальто, дорогая? Местечко вон за тем столом просто создано для нас. Ты же знаешь, Уинтроп gauche [8].

— Gauche?

— В прямом смысле.

— То есть… он левша?

— Да. Поэтому ему нужно сидеть с самого краю, слева от меня. Люди даже не задумываются, насколько трудно быть левшой. Практически все в мире создано для правшей.

— Еще бы, — поддакнула Ханна, забирая у матери ее новый «парадный мундир».

— Пожалуйста, не задерживайся. Уинтроп вот-вот придет. Он о тебе спрашивал. И не забудь, апельсиновый концентрат появился в старинном рецепте Шоколадного Сияния нашей дорогой леди Гермионы совсем недавно.

Встретив еще несколько гостей, Ханна заметила на лестнице аккуратненького джентльмена. Это мог быть только Уинтроп. Он прошел к столу Делорес, улыбаясь ей навстречу. Ханна проводила его недоверчивым взглядом.

Заметив, что Ханна смотрит в их сторону, Делорес помахала ей рукой: жест обязывал Ханну немедленно подойти. Не решаясь ослушаться приказа, Ханна развернулась на каблуках, сдержала желание отдать честь и подошла к матери.

— А это, должно быть, Ханна, — Уинтроп проворно вскочил со стула. — Очень, очень рад. Делорес говорила, что вы в семье первая красавица.

Ханна прикусила язык: не хотелось вот так сразу называть Уинтропа бессовестным льстецом. Вместо этого она вежливо рассмеялась.

— Наверное, мама перепутала нас с сестрой. Ничего страшного. Главное, мы с вами наконец встретились. Мама столько о вас рассказывала.

— Надеюсь, только хорошее? — спросил Уинтроп. По его лицу было видно, что никакого другого ответа, кроме утвердительного, он не ожидает.

— Конечно, — улыбнулась Ханна, с первого взгляда раскусив «друга сердца». Уинтроп Харрингтон II идеально совпадал с образом героя-любовника романов эпохи Регентства — то есть, в представлении ее матери, идеального мужчины. Он был в меру привлекателен, учтив — этакий искушенный кавалер и, судя по идеально сидящему костюму, шил свою одежду на заказ. Он был воплощением роскоши; на охотника за наследством он не походил. Не было в нем также ничего, говоря на языке поклонниц эпохи Регентства, вульгарного. И все-таки подозрения Ханны насчет чистоты намерений Уинтропа не развеялись до конца, и она продолжала наблюдать за ним — так мудрый кролик не доверяет дружелюбному удаву.

— Дорогая, наша старинная лопатка уже здесь? — решила вмешаться Делорес. Молчание дочери слишком затянулось. Что, если она собирается устроить Уинтропу оскорбительный допрос с пристрастием?

— Да, лежит на столе с десертами возле торта. Мы уже выставили самые красивые торты и печенье, чтобы Норман мог их сфотографировать. Курт Хоув чуть дар речи не потерял, когда увидел твою лопатку. Просил тебе передать, что она великолепна.

— Это верно. Луэнна — гений. Я уже говорила, у нее настоящий дар распознавать среди обычного аукционного хлама подлинные сокровища. Луэнна мне говорила, что когда она услышала про «старую серебряную лопатку для торта», ее вдруг охватило какое-то предчувствие. Она рассказала про лопатку мне, а я отправила Луэнну на аукцион. Дальнейшее — молчанье [9]. В смысле, вы уже знаете.

— До чего увлекательная история, дорогая, — проворковал Уинтроп, гладя Делорес по руке. Ханна поняла, что самое время ретироваться, пока она не сказала что-то, о чем потом сильно пожалеет.

К счастью, Делорес все поняла и быстро сказала:

— Ненавижу торопить уходящих гостей, но я знаю, как сильно ты занята, моя дорогая. Я просто хотела познакомить тебя с Уинтропом. Во время рождественской недели у вас будет время узнать друг друга поближе.

— Конечно, — отозвалась Ханна, стараясь не скрежетать зубами. Уинтроп, оказывается, проведет рождественскую неделю вместе с ними. Мило, ничего не скажешь. — До встречи, мама. Уинтроп. Держу пари, я вас очаровала.

Моя дочь такая шутница, представила Ханна следующую реплику матери. Хорошо бы сейчас вернуться и как следует расспросить Уинтропа о его подлинных намерениях. Усилием воли Ханна сдержалась и вместо этого решила отыскать сестру. Андреа сидела возле Мартина и Брэнди. На лице у нее было самое приятное выражение, какое может изобразить отчаянно скучающая чересчур беременная женщина. Ханна махнула ей рукой: жест означал, что вскоре она сменит Андреа на посту, а потом они смогут обменяться впечатлениями о Уинтропе. Андреа согласно кивнула. Сестры всегда понимали друг друга без слов. Этим они были обязаны своей матери, которая всегда оставляла последнее слово за собой.

Ханна взглянула на дверь кухни: Эдна отчаянно махала ей рукой. Пора было накрывать столы. Она поспешила на кухню, и через считаные секунды, получив указания от Эдны, уже тащила в зал огромное блюдо. Когда накрыли стол с закусками и Норман его сфотографировал, мэр Баскомб объявил начало ужина. Стол окружила толпа: послышались восторженные охи и ахи гостей, дегустирующих Рулетики со Шпинатом, Поспешный Паштет, Закуску к Фиесте и Пирог с Икрой. Стол ломился от десятков закусок. Чего здесь только не было! Запеченный Бри, Грибы-Нелегалы Билла Джессапа, Закуска из Сельди от миссис Кнудсон и Морская Закуска, рецепт которой принадлежал Кэрри Роудз.

Ханна положила на тарелку кусочек своего Киша [10] со Шпинатом (основных блюд и так было много, поэтому Эдна разрезала его на множество тонких кусков и подала на блюде как закуску) и отправилась выручать сестру. Андреа пробовала закуски вместе с Мартином и Брэнди.

После знакомства и поздравления новобрачных Ханна предприняла решительную попытку завести светскую беседу с Брэнди:

— У вас красивое платье.

— Знаю. Мартин сказал, я могу выбрать все, что захочу. Кажется, трех ноликов в счете он не ожидал.

Ханна усилием воли изобразила на лице вежливую улыбку. Три нуля — это как минимум тысяча долларов. Небольшой бизнес Мартина приносил скромные доходы, а ему еще нужно было заботиться о двух детях.

— Наверное, после Лас-Вегаса Лейк-Иден кажется непривычным.

— И не говорите.

Ханне захотелось немедленно повторить свое замечание. По крайней мере, это было бы хоть какое-то продолжение разговора. На самом деле ей не терпелось узнать, почему Брэнди вышла за Мартина, но о таком спрашивать не принято.

— Ну а вы замужем? — спросила Брэнди, разглядывая руки Ханны. Колец на них видно не было.

— Нет, — ответила Ханна. Повисло молчание. Ханне вдруг захотелось понести какую угодно околесицу, лишь бы нарушить эту тишину. — Наверное, я еще не нашла своего мужчину.

— Бросьте, какие здесь могут быть мужчины. Для незамужней, особенно в вашем возрасте, жить в таком городишке — все равно что хоронить себя заживо. Только не обижайтесь. Вы симпатичная, и потом, некоторым мужчинам нравится, когда женщина выглядит так… естественно. Если хотите, могу познакомить вас в Вегасе с настоящим мужчиной.