Верь мне (ЛП)

Я выхожу из ее офиса ошарашенной.

Мне приказали подумать о своем будущем.

Чего я на самом деле хочу от этой степени? Зачем мне нужна эта степень?

Какого черта?

Какого хера, она думает, я хочу эту степень? Я хочу изучать кости! Это не ракетостроение! Вам необходима степень доктора философии, чтобы получить разрешение, и место раскопок, и авторизация от местных властей. Вам нужна академическая поддержка, а чтобы получить ее, вам нужна степень! Конечно, я не сказала этого. Я сказала ей то, что она хотела услышать от меня. Что у меня страсть к антропологии. И это не ложь. Она мне нравится. Но это всего лишь средство для достижения цели на пути к динозаврам.

Я прекратила упоминать динозавров несколько лет назад, как только выяснила, что никто не воспринимает меня всерьез. Так что да, эта программа не касается динозавров. Она касается всего прочего. Ископаемых, и эволюции человека, и всякого подобного дерьма. То, что я делаю, не так далеко от обычного. Люди все время используют степени, чтобы попасть в определенные места.

Но этот университет, особенно эта программа, не хочет быть использованной в роли средства для достижения цели на пути к динозаврам. И хоть я так и не использовала эти слова в нашем с ней разговоре, она знает это.

Я толкаю дверь музея, чтобы пройти наверх и собрать свои вещи.

Собрать свои вещи! Меня выставили вон. Даже не дали возможности защититься!

Я так рада, что Майк ушел до конца дня, когда я поднялась наверх. Как бы унизительно было бы собирать вещи и уходить, зная, что он только что получил назначение своей мечты.

Когда я дохожу до своего стола, то понимаю, что у меня очень мало вещей. Кое-какие канцелярские принадлежности в ящике стола. Парочка тетрадей с лабораторными результатами. И мой динозаврик Чиа.

Все мои образцы могу остаться в морозильниках, пока я не вернусь, как сказала профессор Браун. Если я решу вернуться. Она правда сказала это.

Я тяжело опускаюсь в кресло и борюсь с этим самым неожиданным окончанием дня, который должен был крепко поставить меня на ноги. Чувствую себя… побежденной. И маленькой.

Маловажной.

Но под всем этим я чувствую… предательство.

И, если я буду откровенно честна сама с собой, изгнанной.

Я — обманка. И она знает это.

Опускаю голову на стол и закрываю глаза.

Сколько лет я рисовала эту фальшивую улыбку на своем лице, всего лишь пытаясь вжиться в мир? Десять лет, вот сколько. Десять долгих лет притворства, что я нормальная. И что хорошего это мне дало? Я на пике своего успеха, у меня золотой билет к местам раскопок, и это все вырывается за мгновение, потому что они знают.

Я не нормальная.

Я — лгунья.

Я — киллер.

И даже если бы она не знала ничего из этого, я восприняла это именно так. Потому что все это правда. Я обманывала всех этих людей. Притворялась, что я — одна из них, когда таковой не являлась. Я поврежденная. И никакое количество учебы, никакой колледж или степень доктора философии, или фальшивые улыбки, нарисованные на моем лице, не изменят этого.

Я никогда не была Сашей Астон. Ее не существует.

Я родилась и всегда была Сашей Черлин. Ребенком Организации. Дочерью предателя. Ребенком-наемником.

Глава 7

Джекс

После того как Саша возвращается назад в музей — глядя под ноги все время, поэтому даже не замечает меня — я жду под навесом здания, когда она вернется. Но спустя долгое время замерзаю и начинаю дрожать, поэтому проскальзываю внутрь и сажусь на скамью возле лестницы, так что смогу перехватить ее, когда она будет спускаться вниз.

Два часа спустя я покопался во всем, что только смог найти в интернете, пересмотрел несколько видео с YouTube, и мне вот-вот надоест прослушивать новую музыку, когда она наконец появляется. Я встаю, улыбаясь и ожидая, пока она заметит меня. Но ее руки заняты коробкой, а голова все также опущена.

Она проходит прямо рядом со мной, толкая дверь бедром, чтобы та открылась, а затем исчезает в темноте вечера, словно привидение.

Хммм.

Я следую за ней наружу, с удивлением обнаруживая, что она уже перед светофором. Бегу к ней и тянусь за коробкой в ее руках. Саша роняет ее, оборачивается и ударяет меня в шею ребром ладони, почти перекрывая мне доступ кислорода.

— Это я, — произношу я, наполовину смеясь, наполовину хватая ртом воздух. — Воу, успокойся, киллер.

— Черт тебя дери! Не подкрадывайся ко мне! — И затем она смотрит вниз на перевернутую коробку и издает стон. — Смотри, что ты наделал, — произносит она, поднимая какие-то сломанные кусочки керамики. — Единственная стоящая вещь, которая у меня была, теперь разбита, — она делает глубокий вдох и наклоняется вниз, чтобы собрать вещи, но я опережаю я.

— Прости за твою… — я прищуриваюсь, глядя на керамику.

— …разбитую Чиа.

Она издает слабый смешок, едва слышимый.

— Я не пойду на ужин с тобой, понятно? Тот поцелуй перешел все границы, а я девушка, которая придерживается границ. Так что ты облажался. — Цвет на светофоре меняется, так что она выхватывает коробку из моей руки и начинает переходить улицу. Я следую за ней, вытаскивая зонт из коробки, и поскольку у нее не выросла дополнительная рука, чтобы держать его самой, я открываю его и держу над ее головой.

— Какого хрена ты делаешь? Я же сказала, уйди.

— Эй, ни один мужчина не оставит девушку нести коробку под холодным дождем. Так что ты можешь позволить мне понести коробку, а сама держать зонт, или можешь позволить мне держать зонт, а сама неси коробку. Выбирай, Саша Черлин.

— Астон, понятно? И я просто хочу остаться одна. Так что отвали.

Я улыбаюсь, продолжая идти и удерживать зонт над ее головой, а затем смеюсь над ее вспышкой.

— Ладно. У нас прогресс, мисс Астон. Ты впускаешь меня в свои чувства. Что означает, ты смягчаешься от моей коварной техники.

Саша закатывает глаза, но я ловлю слабый намек на улыбку. Кладу руку на ее плечо, прося ее остановиться. Она слушается, но смотрит в землю.

— Пожалуйста, агент Джекс, просто оставь меня в покое, — и затем она поднимает глаза, и я понимаю, что она на грани слез. — На сегодня с меня хватит, и я просто хочу домой.

— Ладно, — киваю я, мое лицо становится таким же мрачным, как и ее. — Ладно. Но я все равно хочу проводить тебя туда. Так что еще один выбор на сегодня, киллер, и затем ты сможешь закончить сегодняшний день в кровати. Коробка? Или зонт?

Она пялится вниз на коробку и ничего не отвечает. Так что я делаю единственное, что могу. Беру коробку в одну руку, зонт во вторую и обвиваю этой рукой ее плечи, чтобы Саша была прикрыта, пока идет.

Ее тело напрягается от контакта со мной, но она выдыхает и принимает предложение о том, чтобы я проводил ее домой, немного прислоняясь ко мне, когда мы начинаем идти.

— Плохой день?

Девушка молчит, так что я понимаю намек. Так проходит весь путь к ее дому, который находится в паре кварталов. Проходит всего несколько минут — слишком быстро, как по мне — и затем мы поднимаемся по ступенькам ее крыльца.

Я ставлю коробку на маленький столик у двери и складываю зонт, пока она разблокирует свою крепость. Я даже переживаю момент надежды на то, что она впустит меня, но вместо этого она открывает дверь бедром и тянется за коробкой, не удосуживая меня и взглядом.

— Спасибо, — произносит Саша тихим голосом, который говорит мне, что сегодня у нее был не просто плохой день. — Я ценю помощь.

Я киваю, когда она ставит коробку в доме на пол и проходит, чтобы закрыть дверь, но останавливаю ее сложенным зонтиком.

— Эй, — произношу я. Она смотрит на меня потянутыми дымкой синими глазами. — Я буду рад выслушать, если тебе нужно будет поговорить.

Но все, что я получаю, — это покачивание головы, а затем она забирает зонт и закрывает дверь прежде, чем мне удается сказать что-то еще.