Ангел без нимба, крыльев и... совести (СИ)

На этот раз Каплан отвернулась к окну, пряча слезы.

«Авриэль, знаю, что возможно пожалею о своих словах, но присмотри за Самантой. Да, и имей ввиду, я и оттуда исполню свою угрозу, если ты себе позволишь лишнего».

Бас ухмыльнулся, опустил взгляд и уставился на свои руки, сцепленные в замок.

«Митчи, моя Королева, позаботься о наших мальчиках. Я знаю, что они оба могут быть невыносимы так, что прибить обоих хочется на месте, но ты уж наберись терпения».

Брюнет прерывисто вздохнул, смахнул пальцем слезу и кивнул кому-то невидимому, смотря в потолок.

«Дэниэл, я знаю, что не честно получилось, просила помочь с опекой, а теперь получается повесила ее на тебя, но так получилось. Надеюсь, что ты не бросишь Сэм, хотя бы в память обо мне. Это не надолго, да и ребята, я думаю, если что помогут тебе».

Шатен опустил взгляд, смотря на носки своих ботинок, и как все кивнул.

«Скотт... Тебе я не знаю, что сказать... Чтобы ты не переживал? Глупо. Чтобы ты забыл? Вряд ли. Могу сказать только: «Прости. Я люблю тебя. Ты лучшее, что было в моей дурацкой жизни». И еще. Не вздумай бросить петь!»

Как я чувствовал себя в этот момент? Как будто, еще один вздох, и боль, которая, казалось, притупилась, после того, как я все же осознал, что ее больше нет, разорвет меня изнутри. Я уставился на журнальный столик, и слезы одна за другой стекали по щекам.

Адвокат же продолжал читать:

– Вы все, пообещайте, что не смотря ни на что, вы не бросите друг друга! Я люблю вас. Простите, что причинила боль. Навсегда ваша Нэтали», – закончил он и добавил, – Здесь еще наставления для мисс Пирс, но я думаю, смысла зачитывать нет. Мои соболезнования.

Он тихо положил листы обратно в папку и оставил ее на столе. Поднялся и направился к выходу, в сопровождении Дэниэла.

Ребята какое-то время еще сидели, тихо что-то обсуждая, но вскоре разъехались по домам. Я же все так же сидел в кресле, вцепившись в подлокотники, и пялился, не моргая, на журнальный столик.

– Скотт, ты в порядке? – тихо спросил Митч. – Нет, – ответил я, – Я не в порядке. Я нихрена не в порядке! – уже срываясь на крик, добавил я и рванул на выход.

Покинув дом, пошел быстрым шагом по улице, куда глаза глядят. Не знаю сколько времени я вот так бродил по улицам ЛА... На одном из перекрестков мое внимание привлекла неоновая вывеска «BAR» и я направился к ней.

С того дня я начал пить... Безбожно. До беспамятства. Чтобы не было больно...

В воскресенье вернулась Саманта и поначалу не поняла, почему вместо Нэтали ее встречает Дэни. Уже дома Митчелл, как можно аккуратней, рассказал, что случилось. Но в такой ситуации, какие бы ты слова не подобрал, очень сложно только ими исправить случившееся.

Саманта почти на два дня заперлась в своей комнате, и никакие увещевания Митча и Дэни не могли заставить девушку открыть дверь. К середине третьего дня они применили тяжелую артиллерию, позвав Каплана. Сквозь похмельный сон я слышал, как он что-то говорил, скорей всего сидя под ее дверью, и, в конечном итоге, она вышла из комнаты.

Первое время Митч пытался меня образумить, в очередной раз забирая меня из очередного бара или встречая на пороге дома. Несколько раз Кирсти и Эстер, вдвоем, читали мне лекции о вреде алкоголя и альтернативных способах пережить горе, на подобие групп поддержки. Я кивал, как китайский болванчик, а вечером того же дня шел в ближайший бар и снова забывался в обнимку с бутылкой виски. Пару раз приходил Кев и пытался меня вытащить из этой ямы, но каждый раз разговоры о выпивке скатывались к воспоминаниям о Нэт, и мы уже вдвоем сидели за стойкой какого-нибудь заведения и заливали слезы спиртным. Ничего не предпринимали только Ави и Дэниэл. Каплан потому что сам втихаря пил, но остановился, когда однажды почти в невменяемом виде его увидела Сэм. А Дэни просто не разговаривал со мной. Порой мне казалось, что он винит меня в смерти Нэтали...

И были моменты когда я сам об этом думал...

Через месяц Митчелл и Дэниэл, наконец, нашли новую квартиру и переехали, забрав Саманту. С одной стороны я их понимал — тяжело жить рядом с человеком, который пьет, не просыхая. Но порой, в пьяном угаре, я злился на них — мне казалось, что они меня бросили, махнули на меня рукой. Так прошел еще один месяц.

Все закончилось в один день...

Видимо человеку, чтобы понять, насколько низко он пал, нужно коснуться дна. И я это сделал...

В очередное утро, проснувшись в обнимку с пустой бутылкой из-под виски, я услышал в доме шорохи. Дверь в мою комнату открылась и на пороге я увидел женский силуэт. С похмелья сфокусировать взгляд получилось не сразу. Девушка подошла к уже давно несвежей постели, присела рядом и тихо сказала:

– Привет, Скотт.

Не знаю, что со мной тогда было, но я подумал, что это Нэтали. Одним рывком я сгреб девушку и заключил в свои объятия, прикрывая глаза.

– Ты вернулась. Ты вернулась. Я так по тебе тосковал, – твердил я.

Но девушка начала сопротивляться, пытаясь выбраться из захвата. Я развернул ее на спину, навалился сверху и попытался поцеловать.

– Скотт, очнись! Это я — Саманта! – завизжала девчонка.

Я открыл глаза и уставился на ее лицо. Мне показалось, что за то время, пока я не видел ее, она повзрослела. А может достаточно темный макияж делал ее взрослей.

– Ты так на нее похожа... – прошептал я.

Двух месячный запой или безмерное горе, видимо, окончательно сдвинули фазу в моем мозгу и единственное чего мне захотелось в этот момент, это трахнуть ее. Нет, не Саманту! А девушку так похожую на Нэтали!

Я насильно начал ее целовать. Она сопротивлялась и дергалась. Я посильней вдавил ее в подушки, поймал руки, которые молотили по всем частям моего тела, до которых дотягивались, и прижал их к спинке кровати.

Все бы, наверное, закончилось весьма плачевно, но она как-то умудрилась подтянуть ногу и коленом ударила меня по яйцам. В глазах потемнело. Она, воспользовавшись моментом, вырвалась и рванула к двери. Я взревел словно раненный зверь и бросился за ней. Тогда мной двигали исключительно инстинкты. Я успел схватить ее за ногу у самой двери, и она упала на порог, но, больно лягнув меня в плечо, почти ползком продолжала побег. Выбравшись в коридор Сэм на четвереньках доползла до ванной, и скрылась в ней, заперев дверь в последний момент, когда я почти догнал ее.

– Открой! Тебе все равно некуда деться! – ревел я, барабаня кулаком в дверь. – Я ее выбью! Открой или будет хуже! – не унимался я.

Время шло, я пытался выломать дверь, пытаясь добраться до цели и мне это почти удалось, но в какой-то момент, кто-то грубо схватил меня за майку и швырнул назад. После этого тяжелое уселось на меня, фиксируя руки.

– Ты охуел, Хоуинг! – раздался надо мной громкий и злой голос Дэниэла. – Отпусти меня! – хрипел я. – Ты что творишь?! Совсем мозги пропил?! – орал Дэни и со всего размаху, держа одной рукой мои, дал мне пощечину.

Из глаз рефлекторно брызнули слезы, и мозги встали на место, но злость осталась.

– Отпусти, – сквозь зубы процедил я. – Успокоился? – уже тише спросил Дэниэл.

Я кивнул. Он отпустил мои руки и слез с меня. В этот момент Ави выводил заплаканную Саманту из ванной.

Я сел на подлокотник кресла в гостиной, опустив голову и сжимая кулаки. В душе перемешались обида и злость.

– До чего ты докатился, Скотт, – услышал я тихий голос Митчелла, который все это время стоял у входа на кухню, наблюдая за всем происходящим. – Тебе-то какая разница? У тебя все хорошо! Просто отлично! Любимый человек рядом! Новая квартира! Жизнь прекрасна! А что осталось мне? Пустой дом? Одиночество? И куча бесполезных вещей? – во мне закипала ярость.

Я схватил со стены часы с боем и швырнул в противоположную стену.

– Они мне не заменят ее! – кричал я.

Переместился к камину и начал кидать, стоящие на нем вещи.

– Фотографии не заменят ее живого взгляда, – рамка отправилась в недолгий полет и разлетелась, напоровшись на косяк.