Ангел без нимба, крыльев и... совести (СИ)

========== Свобода и предательство ======

David Hodges – My Side Of The Story

POV Героиня

Выдержка из ЛИЧНОГО ДЕЛА:

«Имя: Нэтали Александра Лоуренс

Место рождения: Дулут, штат Миннесота

Дата рождения: 21.03.1991 год.

Особые приметы: рост 5,24 фута, волосы прямые, каштановые, ниже пояса, глаза зеленые, нос чуть вздернут, черты лица правильные, телосложение спортивное.

Умственные способности: IQ на уровне 140, предрасположенность к математике, физике, высок навык пространственного мышления.

Особые навыки: владеет тхеквондо на уровне синего пояса, а также навыком спортивной и практической стрельбы.

Заключение психолога: Легко и быстро устанавливает контакт, проявляет в нем заинтересованность, неохотно подчиняется. Работоспособность сохраняется до конца задания. Общение активное. Эмоциональный фон во время обследования уравновешенный. Внешние эмоциональные проявления отчетливо выражены и разнообразны. Осуществляемая деятельность целенаправлена.

Дополнительные тесты выявили возможность проявления агрессии в стрессовых ситуациях.

Правонарушения: нарушение общественного правопорядка; неправомерный доступ к компьютерной информации; создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ.

Рекомендации: исходя из полученных данных, рекомендуется привлечение к оперативной работе, в качестве консультанта, с ограничением выезда за пределы города Дулут, штат Миннесота и использования сети интернет, за исключением служебного пользования, до истечения срока исполнения повинности...»

И так далее и тому подобное...

Положила листок обратно в папку и убрала в сумку.

Такой была я четыре года назад. Четыре ооочень долгих года, но сегодня, как сказано в бумаге «срок исполнения повинности» истек. Теперь я свободна, как ветер в поле.В принципе, никогда не планировала покидать город, но запрет зародил желание странствий. И последний год я мечтала рвануть к океану, даже откладывала немного с каждой, итак небольшой, зарплаты, что мне платили в ФБР. Хотелось оторваться за все четыре года заточения в этой вечной мерзлоте.

В лицо ударил холодный порыв ветра. Да, ранняя весна в Миннесоте не самое прекрасное время года. Уткнувшись носом в шарф, я ускорила шаг, по направлению к дому.

Пройдя через задний двор, я направилась к двери. «Странно...» – подумала я. В доме горел свет на втором этаже.

Последние пять лет я живу со своим парнем Джеффом в доме его бабули, который достался ему по наследству после смерти миссис Бэроуз. Он остался сиротой в шестнадцать и сердобольная старушка забрала его к себе. Тогда мы и познакомились, два года просто встречались, а когда последний родной человек его покинул — переехала к нему.

Моим родителям это не понравилось, но они смирились. Честно говоря, Джефф никогда не вызывал у них особого доверия, но я любила его, и им больше ничего не оставалось, как принять это. Мои родители вообще всегда уважали мой выбор – будь то боевые искусства, стрельба или мое увлечение компьютерами. И не подумайте, что им было наплевать на меня, просто они воспринимали это, как способ самовыражения. Кто-то рисует, кто-то поет, а я провожу время, падая на татами, стреляя по мишеням и взламывая чужую защиту.

Я вошла через кухонную дверь. Наконец-то, тепло!

Когда дверь хлопнула, на верху послышалась какая-то возня.

– Джефф, ты еще дома? – крикнула я снизу.

Шум наверху стих. Я начала подниматься по лестнице, мне на встречу вышел Джефф, одетый в одни домашние шорты. Я залюбовалась им — накачанный торс, по левому плечу к ребрам спускается татуировка цветного китайского дракона (мой подарок на прошлое рождество), светлые волосы взъерошены, на лице трехдневная щетина, которая совсем не портила образ – эдакий викинг, только топора не хватает. Я улыбнулась своим мыслям.

– Ты чего орешь на весь дом? – недовольно пробурчал он. – Я услышала шум наверху. А ты что же дрыхнешь, как сурок? Тебе же на работу, – поднявшись на последнюю ступеньку, ответила я.

Он преградил мне дорогу, не давая пройти.

– Ты чего? Дай пройти, – улыбнувшись, сказала я. Нехотя, он отошел в сторону. Я прошла в нашу комнату и сняла пальто. – А у меня прекрасная новость — мне сегодня отдали бумаги. Я официально – свободный человек! – вернулась к нему, все еще улыбаясь, как идиотка. – Ты рад? – повисла на его шее я и попыталась заглянуть ему в глаза.

В ванной что-то упало и покатилось по полу. Не понимая, что происходит, я опустила руки и медленно направилась к двери в уборную. Положив руку на ручку и не поворачиваясь, спросила:

– Джефф, у тебя там кто-то есть? – Нэт, не надо... – обреченно прошептал он.

Я открыла дверь... На унитазе, прижимая к себе одежду, в одних трусах сидела блондинка лет двадцати.

– Быстро, собрала манатки и вон из моего дома. Или тебе понадобится нейрохирург, чтобы пришить твою крашеную башку. Считаю до десяти. Один! Два! Три! – сквозь зубы процедила я.

Она тут же, не одеваясь, пронеслась мимо меня. Пробежала по лестнице и хлопнула дверью.

Я повернулась к «любимому»:

– Похоже нам пора поговорить.

Мы прошли в нашу комнату. Только сейчас я заметила смятую постель... К горлу подкатил тошнотворный комок. Последние недели меня не оставляло смутное чувство, что что-то происходит, но, списывая все на приближающуюся амнистию, старалась не обращать на это внимание. И видимо зря...

Собрав всю силу воли в кулак, я заговорила:

– У меня всего один вопрос. И я хочу услышать честный ответ на него, – уставившись в стену, сказала я тихо. Он кивнул. – Как долго это продолжается? – меня не интересовало, кто она. – Ну...- промычал он. – Ты мне тут не мычи, как телок на заклании! – повысила голос я, теряя контроль. – Последний год... Когда ты задерживалась на работе. Ты всегда звонила... – промямлил он.

Я взглянула на этого ублюдка — ни капли сожаления.

– Так... Сейчас ты собираешься на работу и уходишь. Вернешься – мы продолжим разговор, – решила я, сейчас видеть его не могла и не хотела.

Он быстро натянул майку, свитер, джинсы, надел ботинки, схватил куртку и вышел, ничего не говоря. Внизу хлопнула входная дверь...

И тут меня накрыло. Боль, обида, разочарование. Я металась по комнате, как дикий зверь в клетке. И вдруг остановилась: «Не могу оставаться ни минуты больше в этом доме!».

Я открыла шкаф и сняла с верхней полки большую спортивную сумку и, не складывая, начала закидывать свои вещи. На глаза попалась большая коробка. Я вытащила ее — в ней оказались мои вещи – широкие штаны с накладными карманами, толстовка с Дартом Вейдером, кожаная куртка пилот и высокие ботинки в армейском стиле.

Ему никогда не нравилась эта одежда. Говорил, что я девушка и должна быть женственной...

Я быстро сняла пиджак, блузку, брюки. Мой взгляд упал в зеркало — передо мной была молодая привлекательная, девушка : «Сука, чего тебе не хватало!».

Ком подкатил к горлу: «Не смей! Не реветь!» Я натянула штаны, толстовку, куртку. Зашнуровала ботинки. Подошла к противоположной от шкафа стене, там висела моя винтовка. Я сняла ее с держателей и бросила на кровать. На стене остались висеть его бита, запаянная в пластик, с чьей-то подписью, и коллекция бейсбольных кепок. Вышла в коридор и из кладовки достала кейс. Мягко утопила винтовку в поролоновую оболочку и захлопнула замки. Последними в рюкзак отправились ноутбук, документы и наушники.

Водрузила все сумки на себя и спустилась вниз. Вышла во двор и направилась к дому моих родителей.

Я подошла к знакомому с детства крыльцу и застыла... После того как четыре года назад, в эту дверь постучали агенты ФБР, отношения с родителями стали напряженными. Я собралась духом и постучала.

– Кто это может быть так поздно? – послышался из-за двери женский голос.

Дверь открыла мама.

– Мэри, кто там? – услышала я из глубины дома. – Джек, все в порядке. Наша дочь вернулась, – ответила мама и пригласила меня войти.