А может?.. (СИ)

— Твою маму? — переспросил брюнет, отложив телефон. — А как она выглядит?

— Она самая красивая, — с долей мечтательности ответил паренёк, чем вызвал на лице у Сомерхолдера улыбку.

— Знаешь, её здесь не было, — ответил Йен. — Я бы, наверное, её сразу узнал. — А как ты сюда попал?

— На лифте приехал.

— Откуда? С какого этажа?

— Не помню, — хмыкнул малыш. — Я ещё по лестнице шёл.

— А где же ты видел маму в последний раз?

— Где-то на высоких этажах. Но я туда уже ездил, её там нет, — захныкал мальчик, и Йену показалось, что он вот-вот расплачется.

— Ну что ты, не переживай так, — ласково сказал Йен, тронув паренька за плечо и потрепав по волосам. — Мы обязательно найдём твою маму. Давай я тебе помогу.

— Было бы здорово, — ответил мальчик и уже в следующее мгновение улыбнулся, потерев кулаками глаза.

— Мы сейчас спустимся на первый этаж и спросим врачей, видели ли они твою маму. Договорились?

— Договорились, — кивнул малыш.

Сомерхолдер ещё ни разу после операции не вставал без чьей-либо помощи, и сейчас, очевидно, ему предстояло сделать это в первый раз. Но отказать ребёнку, тем более такому маленькому, в помощи он не мог. Йен сделал несколько глубоких вдохов, одной рукой схватился за выступ в стене, а другой упёрся в мягкий диван. На мгновение ему показалось, будто бы земля уходит у него из-под ног, но это ощущение быстро исчезло.

— А как тебя зовут? — спросил паренёк.

— Йен. А тебя?

— Классное имя, — одобрительно кивнул мальчик. — А меня Лука.

— Красивое, — ответил Йен, окончательно встав на ноги и взяв мальчика за руку. — У тебя, наверное, родственники из Италии?

— Нет, — пожал плечами Лука. — Просто мама так захотела.

Йен передвигался очень медленно, делая маленькие шаги, но мальчик не торопил его и послушно шёл рядом, крепко держа его за руку. Сомерхолдер собирался отвести малыша в регистратуру — там бы маму мальчика нашли быстро. Но между кардиологическим отделением и регистратурой был пролёт в три этажа, а лифт был лишь в конце огромного коридора, так что ближайшие несколько метров Йену казались трудно преодолимым расстоянием.

— А почему ты здесь? — спросил малыш. — Тоже болеешь?

— Есть немного, — ответил Йен. — Но это ничего страшного. Здесь очень хорошие доктора, — сказал он. — И они быстро меня вылечат.

— Моя мама тоже более, — вздохнул Лука.

— Что с ней?

— Она сломала руку.

— Очень жалко, — с сочувствием сказал Йен. — Но ты не волнуйся, малыш: это быстро заживает.

— Я знаю, — улыбнулся мальчик. — Мне об этом сам доктор сказал. Представляешь, он мне даже дал порассматривать свои инструменты!

— Надо же, как здорово! И какие же у него были инструменты?

— Не знаю, там был какой-то скоп — это я точно помню. Это когда в уши вставляешь в трубки, и там ещё диск на другой трубке висит, и ты через него слушаешь. И ещё был молоточек. И ещё доска, на которой включаешь свет — и все снимки видны.

— Те трубки — это, наверное, фонендоскоп, — улыбнулся Йен.

— Ух ты! Ты так много знаешь! — воскликнул Лука с нескрываемым восхищением, даже заставив Сомерхолдера, как маленького мальчика, на мгновение смутиться. — Я бы ни за что на свете не выучил. Это же такое длинное слово. Фронен…

— Фо-нен-до-скоп, — по слогам произнёс Йен, помогая мальчику.

— Фоендоскроп.

— Фонендоскоп.

— Фонендоскоп! — воскликнул Лука, и Йен с улыбкой кивнул.

— Вот теперь правильно. Умница!

— А ты уже давно здесь? — спросил мальчик.

— Ну… Почти месяц.

— Месяц! — удивлённо воскликнул пацанёнок. — И тебе не скучно?

— Бывает иногда, конечно, — кивнул Йен. — Но ко мне часто приходят друзья. С ними веселее.

— А как их зовут? — с энтузиазмом спросил мальчик.

— Пол, Джо, Торри, Кэндис, Нина, — с улыбкой начал перечислять Йен.

— А Торри, Нина и Кэндис — они красивые?

Йен рассмеялся.

— Очень, — заверил он.

— Друзья — это хорошо, — одобрительно сказал мальчик. — Когда я лежал в госпитале с больным горлом, они тоже ко мне приходили и приносили машинки.

— У тебя прекрасные друзья, — сказал Йен. — Береги их.

За разговорами с мальчиком путь до первого этажа даже показался Йену короче, чем был на самом деле. Едва они подошли к стойкам информации, как Сомерхолдер услышал чей-то женский голос.

— Лука!

Малыш мгновенно обернулся и, увидев маму, побежал навстречу к ней. Йен облегчённо вздохнул.

— Вот ты где! — женщина крепко прижала мальчика к себе. — Боже мой, где же ты был? Я тебя везде искала!

— А я тебя как-то потерял в толпе, — виновато сказал Лука. — А Йен помог мне тебя найти! — с энтузиазмом воскликнул он, показав на Сомерхолдера, робко стоявшего в стороне и наблюдавшего за происходящим. — Он привёл меня сюда.

— Господи, спасибо вам огромное, — обратилась женщина к Йену.

— Да я, в принципе, ничего и не сделал, — улыбнулся он. — Я хотел обратиться в регистратуру, но всё обошлось даже без этого.

— А Йен объяснил мне, что трубки, через которые мне что-то давал слушать доктор, — это фонендоскоп! — с гордостью сказал Лука.

— Да? Здорово как, — улыбнулась женщина и с благодарностью посмотрела на Сомерхолдера. Получив возможно разглядеть его поближе, она поняла, кто перед ней стоит. — Оу… — пролепетала она. — Йен… Скажите, а вы… Йен Сомерхолдер? Или я вас с кем-то перепутала?

Йен улыбнулся.

— Нет, не перепутали.

Произнеся эту фразу, Сомерхолдер осёкся: он подумал, что, наверное, сейчас мама Луки попросит автограф или что-то в этом роде, однако его ожидания не подтвердились: она, хоть и была поклонницей «Дневников вампира» и Йена в частности, но повела себя очень тактично.

— Выздоравливайте, — с теплотой сказала она. — Всё будет хорошо! Вы — потрясающий актёр.

— Спасибо, — улыбнулся Сомерхолдер.

— Слушайся докторов, — сказал Лука, потянув Йена за руку.

— Обязательно.

— Удачи вам, — сказала женщина, имя которой Йен даже не узнал.

Сомерхолдер кивнул и, пожелав ей в ответ тоже скорейшего выздоровления, отправился поближе к дивану. После такой сильной нагрузки на сердце ему нужно было отдохнуть, а затем попросить кого-то из медперсонала помочь ему вернуться в отделение, но отчего-то он ощущал невероятную лёгкость.

— Ничего не хочешь сказать? — с укором спрашивала Никки, скрестив руки на груди и посмотрев на пока что ещё жениха в упор.

— А что я должен говорить? — парировал Сомерхолдер.

— Я уже третью неделю жду от тебя извинений, — ответила Рид, повергнув таким заявлением Йена в полнейший шок.

Сомерхолдер смотрел на девушку и не находился, что сказать, поражаясь её наглости и уверенности в собственной правоте.

— Или Нина совсем затуманила мозги? — продолжила Никки.

— Я должен просить у тебя прощения? — изумился Йен. — За что? За то, что позволил тебе не согласиться с твоими бредовыми утверждениями?

Йен всегда был очень вспыльчивым человеком, а потому ссора могла разгореться за доли секунды. Oбычно он старался себя сдерживать, но поступок Никки настолько вывел его из себя, что церемониться с девушкой он не желал.

— Сомерхолдер, ты слышишь себя? — воскликнула Никки, всплеснув руками. — Ты наорал на меня, выгнал из палаты и считаешь своё поведение нормальным?

— Может быть, для начала вспомнишь то, почему я это сделал? — парировал Йен. — Мне мерзко осознавать, что всю эту ерунду наговорила мне тогда ты. Ты — человек, которому я всегда доверял и которого я всегда считал одним из самых близких. Ты будто бы получала удовольствие, причиняя мне боль воспоминаниями, — с горечью в голосе сказал Сомерхолдер. — И знаешь, что хуже всего? Хуже всего то, что ты, задыхаясь от собственной ненависти к другому человеку, безо всяких сомнений причинила боль тому, кто…

Йен на мгновение запнулся.

— Кто был тебе близок.

Никки насторожилась, услышав, что Сомерхолдер перешёл на прошедшее время, но подумала, что, наверно. ещё не поздно всё исправить, и начала говорить спокойнее.