Бабочка

— Я признаю твое физическое превосходство, Джон. Ты весишь на восемьдесят фунтов больше меня. Если это добавляет тебе мужского достоинства, бей.

Он отвернулся, в глазах застыли боль и гнев. Она ждала, что он скажет что-нибудь, но он молчал. Щеку дергало, ладони саднило. Она смотрела на неподвижную спину Джона. Он не оборачивался, неотрывно глядел на тянувшуюся до самых гор вереницу машин. На город спускалось безмолвие жаркого лета. На стоянке было тихо — все отправились на ярмарку. Слышно было только жужжание мух и пчел в наполненном зноем воздухе. Издалека доносились звуки веселья, они поднимались к залитому солнцем небу и пропадали там.

Джессика все ждала. Наконец, глубоко вздохнув и расправив плечи, Джон захлопнул дверцу машины, бросил ключи в карман брюк и сказал:

— Делай что хочешь. Мне наплевать, — и пошел прочь в направлении ярмарки.

Пора было начинать отсчет дней. До первичных выборов в Калифорнии осталось четыре дня, съезд Республиканской партии должен состояться через неделю после них. Пробил час, когда Беверли Хайленд надо было доводить свой план до конца. Настал момент, к которому она готовилась тридцать пять лет.

Уничтожение Дэнни Маккея.

Последнее время она совсем не спала и сейчас бродила туда-сюда, утопая в ковре, лежащем на полу ее роскошной библиотеки, и поглядывала на часы, ожидая, когда зазвенит дверной колокольчик. Она начала предварительную подготовку еще две недели назад, после возвращения из Сан-Франциско. Беверли дала Мэгги и Кармен нужные инструкции и отправила Джонаса Буканана в Техас. Все эти дни они сообщали ей о своих действиях, и сегодня, в это солнечное последнее майское утро, они должны все собраться в этом тихом доме на заключительную тайную встречу.

Беверли была в сильном напряжении. Ее тело было словно наэлектризовано страстью, предвкушением и страхом. План должен сработать. Месть, которую она задумала против Дэнни Маккея тридцать пять лет назад, должна удаться.

Она переступала по пушистому персидскому ковру, и видения проносились у нее перед глазами: измученная мать, которую довели до убийства и которая нашла пристанище в доме преподобной Мери Дрейк; смутный образ неродившегося ребенка, от которого Дэнни заставил ее избавиться; призрак Кристины Синглтон, ее сестры-двойняшки, чьи следы загадочным образом теряются в Саудовской Аравии и кого Джонас Буканан так и не смог найти. Наконец, тень Джо, приятеля Мэгги, и души несчастных людей, загубленных Дэнни. Ради всех них и ради спокойствия всех и каждого Беверли была готова нанести свой последний удар.

Зазвонил колокольчик, и прислуга впустила в библиотеку Кармен. Находясь в разных углах огромной комнаты, Беверли и Кармен какое-то мгновение смотрели друг на друга не отрываясь. Они стояли, эти две женщины, среди книг в кожаных переплетах — солнечный свет сочился через окна с алмазной гранью, озаряя красные, зеленые и черные переплетения ковра. Кармен сделала глубокий вдох:

— Дело сделано.

Беверли отвела взгляд, крепко сцепила руки. Итак, началось. Пути назад не было.

— Я ходила в «Сенчура Плаза», — тихо произнесла Кармен. — Дэнни заедет в гостиницу послезавтра. Он забронировал два люкса и шесть номеров. С ним будет его жена.

Беверли стояла прямо и неподвижно, глядя на гигантские папоротники, обрамлявшие окно. Золотистые ноготки и алые розы делали ее сад похожим на рай. В китайской вазе на роскошном бюро из красного дерева стояли только что срезанные лилии. Они были настолько нежными и хрупкими, что их цветение длилось только один день.

Беверли не видела Дэнни с того вечера в Сан-Франциско. Точнее говоря, она не видела его после того короткого головокружительного мгновения, когда они вместе делили сцену и успех. Она тогда взглянула на золотой церковный медальон, подаренный им, тихо поблагодарила и вернулась к своему столу. Ей счастливо удалось избежать его компании после этого и быстро ускользнуть с банкета. Но с тех самых пор ее имя было связано с его. Так, как она запланировала.

— Когда «Лос-Анджелес Таймс» получит документы? — тихо спросила она.

— Через три дня. Тогда все и закрутится.

— В «Бабочке» все готово?

— Все, Бев.

— А Фред Бэнкс?

— Джонас уехал в Мексику. Он поможет Фреду подготовить заявление для прессы.

— Как Энн?

— Мэгги поехала за ней. Скоро они будут здесь. Когда приедет Боб?

— Он звонил сегодня утром из Далласа. Его самолет вот-вот вылетает.

— У него все в порядке?

Господи спаси, — подумала Беверли. — Да, все в порядке. Беверли повернулась к Кармен.

— Ты помнишь мой первый день у Хэйзл и как ты помогла мне?

— А ты помнишь, как ты помогла мне в день, когла я пыталась свести счеты с жизнью? И как ты учила меня мечтать? — Кармен подошла к Беверли. — Такое никогда не забывается, подруга.

— Мы прошли долгий путь, ты и я.

— Что правда, то правда.

— Конец совсем близко. Беверли закрыла глаза. Конец…

Снова позвонили в дверь, и в библиотеку вошли Мэгги и Энн. Последняя выглядела растерянной.

— Беверли, что случилось? Мэгги только что сказала мне, что ты закрываешь «Бабочку». Почему?

Беверли переглянулась с Кармен и Мэгги, подошла к Энн.

— Пойдем в сад. Мне надо кое-что сказать тебе.

Боб Мэннинг поспешно попрощался с пилотом личного самолета Беверли. Его ждала машина.

— К дому мисс Хайленд, — бросил он шоферу, крепко прижимая к себе портфель.

Сердце сильно билось от страха и возбуждения. Нервы были напряжены до предела. Его не покидало чувство, что в кожаном портфеле тикала бомба замедленного действия.

Скорей, — мысленно подгонял он шофера. — Ну скорей же!

Две женские фигуры стояли в тени чудесного тропического дерева. Его голубовато-серебристые листья касались их голов.

— Боже мой, Беверли! — произнесла побледневшая Энн.

— Извини, что сразу на тебя все вылила. У меня не было другого выхода.

Женщины двинулись к дому.

— Знаешь, — сказала Энн, — я давно подозревала неладное. У меня было ощущение, что Кармен и Мэгги что-то скрывают. Ты могла бы мне все рассказать, Беверли. Ты знаешь, что можешь доверять мне. Мы дружим уже тридцать лет.

— Дело не в том, доверяю ли я тебе или нет. Просто это глубоко личное. Теперь ты имеешь право знать, что должно произойти через несколько дней, и тебе нужно быть к этому готовой.

Энн молча разглядывала попадавшиеся на их пути каменные плиты. Все это казалось нереальным: странная и суровая история девчонки, убежавшей из дома в Техас; перевернувший ее жизнь Голливуд, операция, смена имени и долго вынашиваемый план мести человеку, который за все это несет ответственность. Энн трудно будет переварить все это: и прошлое Беверли, и то, что она собирается совершить в будущем. Но Энн будет молчать. Беверли была ее единственной верной подругой все эти годы; человеком, который одним танцем на рождествен-ском празднике в корне изменил жизнь несчастной девочки и который приобщил ее к головокружительному восхождению к славе и богатству. Для Беверли Энн Хастингз была готова на все.

— Я поговорю с Роем, — сказала она, когда они подошли к дому. — Он все поймет и не выдаст тебя. Мы оба очень многим тебе обязаны, Бев. Никто и никогда не узнает правды о «Бабочке».

В библиотеке их ждал возбужденный Боб Мзннинг. Он демонстрировал Мэгги и Кармен содержимое портфеля. Увидев Беверли, он начал:

— Ты представить себе не можешь, что я привез… — но осекся, когда следом за Беверли появилась Энн.

— Все в порядке, Боб. Энн все знает. При ней ты можешь говорить.

Боб отдал портфель Беверли.

— Здесь все. И даже больше того.

— Ну, начнем, — сказала Беверли.

На следующее после выборов утро основным заголовком газет был: «Победа Маккея на первичных выборах в Калифорнии».

Передовицы описывали убедительную, хотя на этом этапе и ожидаемую победу преподобного Дэнни Маккея над его республиканскими соперниками. Сами выборы получили название «Выборы короля». Маккей получил голоса всех, самых многочисленных в Америке делегатов Калифорнии. Ему не хватало всего лишь каких-то восьмидесяти голосов, чтобы быть выдвинутым кандидатом на пост президента. Прогнозы аналитиков говорили, что Дэнни без труда наберет решающие голоса на съезде, до которого оставалось шесть дней.