Свет с небес

Эллис поспешно налила ему скотча — двойную дозу, хотя он и не просил об этом, предложила подождать ее, пока она поставит чай.

Нейл с радостью побудет один какое-то время, подумала она. Ему нужно время, чтобы поморщиться от боли, застонать и поерзать кресле, устраиваясь поудобнее... Не нужна ли ему теплая грелка? Или он смертельно оскорбиться, предложи она ему такое средство? Ох уж эти мужчины, иногда они ведут себя как конченные ослы!

Эллис стояла посреди кухни, дожидаясь, пока закипит кофе, и вдруг... Неожиданно ей показалось, что она смотрит сквозь кривое стекло. Знакомая кухня как-то неуловимо изменилась, привычные домашние звуки сейчас звучали... почти угрожающе.

Растерянно потирая руки, она огляделась. Такое ощущение, как будто... как будто здесь кто-то побывал. Вес вещи вроде бы на своих местах, все как обычно... но почему же ее не покидает это странное чувство?

И тут ей показалось — да-да, показалось, что краешком глаза она заметила какое-то быстрое движение. Резко обернувшись — сердце молотом било в ребра, — она посмотрела в окно... и ничего не увидела. Ничего. Эллис поспешно подошла и задернула бежевые шторы на всех окнах, отгородившись от ночи.

Что случилось? Что со мной? — раздраженно подумала Эллис, поспешно собирая на поднос кофейные кружки и остатки шоколадного торта, который пекла еще ко Дню детской сказки. Ночные кошмары, идиотский страх перед обыкновенной фотографией, а вот теперь еще... ощущение... ощущение невидимых наблюдателей, следящих за ней.

Эллис содрогнулась и тут же выругала себя последними словами. Она никогда не верила ни в привидения, ни в другую подобную нечисть. Даже ребенком она не боялась ночных обитателей... ну разве что давным-давно, в розовом детстве, когда она была почему-то уверена, что под кроватью лежит в засаде кровожадный аллигатор... Вот уже почти пять лет она живет одна в этом доме, и ни разу ее не посещали никакие страхи.

Взяв себя в руки, Эллис сердито приказала себе немедленно выбросить из головы всю эту чушь и наполнила кружки горячим крепким кофе. Эллис варила отличный кофе. Она вспомнила, что Нейл уже оценил его по достоинству. Хороший кофе — маленькая роскошь, которую позволяет более чем скромный заработок библиотекарши.

Нейл сидел в качалке, глаза его были закрыты, в руках — пустой бокал. Как ни старалась Эллис двигаться бесшумно, стоило ей только войти в комнату, как Нейл немедленно открыл глаза и проследил взглядом за ее движением с подносом к маленькому столику.

Ему не хочется шевелиться, подумала Эллис, устраиваясь на кушетке. Наверное, он нашел удобное положение.

Перегнувшись через стол, она взяла бокал из рук Нейла.

— Еще?

— Нет, спасибо. Этого более чем достаточно.

— А кофе?

— Не откажусь.

Снова наклонившись чтобы не заставлять его тянуться, Эллис подала кружку.

— Вы очень добрая женщина, Эллис Гуддинг, — к ее удивлению, вдруг сказал он.

Оторвавшись от своей кружки, Эллис подола голову и увидела, что ее гость снова закрыл глаза.

— Вовсе: нет. Просто я знаю, что такое боль и что значит найти то единственное положение, в котором она почти не ощущается. Я помню несколько случаев, когда без колебания пристрелила бы сиделок в больнице, будь у меня пистолет.

Хриплый короткий смешок в ответ.

— Что ж, такое чувство мне хорошо известно.

— Не сомневаюсь. А как насчет торта?

...Если он чего-то и хочет, то только спать, поняла Эллис несколькими минутами позже. Во время всего вяло тянувшегося разговора глаза Нейла были закрыты, голова откинута назад, на спинку кресла.

Ну и прекрасно, подумала Эллис. Она встала, объявила, что отлучится на несколько минут, и вышла. Однако она вовсе не собиралась возвращаться. Она пошла в спальню, переоделась в джинсы, теплые носки и любимый зеленый свитер. Долго возилась с непокорными волосами, зачесывая их в привычный конский хвост на затылке. Смыла ненавистный макияж, к которому прибегала лишь в самых исключительных случаях... И когда наконец тихонько подкралась к двери в гостиную, то увидела, что Нейл Морфи крепко спит в кресле

Отлично! Эллис вернулась на кухню и занялась приготовлением ужина — гораздо более обильного, чем обычно. Это занятие отвлекло ее от сгущавшихся за окнами зимних сумерек и от не покидающего ощущения чьих-то внимательных глаз, зорко следящих за нею.

...Что-то ужасное было уже совсем близко...

Нейла разбудил золотистый свет лампы и восхитительный аромат жарящегося цыпленка. Сначала он просто не понял, где находится, потом вспомнил, что Эллис Гудинг вышла, сказав, что вернется через минуту. Однако, судя по умопомрачительным запахам из кухни, он проспал гораздо дольше. Слегка повернув голову, Нейл увидел Эллис.

Она сидела на краю кушетки, подвернув под себя ноги, уткнувшись в книжку и рассеянно теребя тугую спиральку рыжих волос. Сейчас он ни за что не дал бы ей больше восемнадцати. Нейл не отрываясь смотрел на Эллис, недоумевая, почему она позволила ему заснуть в своем доме и так спокойно отнеслась к подобной бесцеремонности. Он наверняка проспал не менее двух часов! Любая хозяйка без труда нашла бы способ разбудить обнаглевшего гостя. Он не нашел бы ничего предосудительного и в том случае, если бы его просто растолкали и выпроводили вон...

Но теперь он проснулся, значит, нужно что-то сказать, извиниться и уйти. Но вместо этого Нейл продолжал молча сидеть, наслаждаясь теплом и уютом. Давно уже ему не было так хорошо и удобно... А еще он продолжал не отрываясь разглядывать Эллис, погруженную в книжку.

У нее красивые волосы, снова подумал он, жаль, нельзя увидеть их распущенными. Кожа цвета густых сливок — оживший атлас, такой же нежный и теплый на ощупь... И эти великолепные губы! При виде таких губ тысячи видений возникают перед мужскими глазами — тысячи видений, одно соблазнительнее другого. Почему она избегает мужчин? Может, когда-то давно ее кто-нибудь обидел?

Неожиданно, как будто почувствовав на себе его взгляд, Эллис подняла голову от книги. И улыбнулась.

— Хорошо поспали?

— Вам следовало растолкать меня, мисс Эллис. Мне просто неловко за свою непростительную бестактность.

Она покачала головой.

— Вам нужно было поспать, что ж в этом плохого? Ужин будет готов через полчаса. Если не хотите вставать, я могу принести поднос прямо сюда.

...Черт возьми, он не верил своим ушам. Ведь эта женщина совершенно его не знает! С какой стати она причиняет себе беспокойство заботами о нем?

...Какой тяжелый человек, думала Эллис. Не знает, что теперь делать, растерялся и готов сбежать...

— Послушайте меня, мистер Морфи, — решительно объявила она, — вы были столь добры ко мне, что дважды провожали до дому. Кроме того, мы с вами живем в одном городке, вы мой сосед. Вам хотелось спать, мое кресло оказалось достаточно удобным для этого, вот вы и задремали в нем. И если бы я разбудила вас, я считала бы себя последней бессердечной дрянью!

И еще... вы знаете, я тоже в свое время перенесла сильнейшие боли... давно, после одного несчастного случая, так что уж я-то знаю, как тяжело бывает просто уснуть. Ну а что касается ужина, то я в любом случае собиралась готовить. Поверьте, я не слишком перенапряглась, почистив лишнюю картофелину. — Тут Эллис ласково улыбнулась. — Надеюсь, вы найдете в себе силы смириться с этим?

— А разве у меня есть выбор?

Эллис недоверчиво вгляделась в его лицо и, поняв, что это шутка, улыбнулась еще шире.

— Пожалуй, я вам его не предоставлю.

— На мое счастье. — Он тоже позволил себе улыбку. — Я оценил вашу доброту, мисс Эллис. Поверьте, я говорю совершенно искренне... И еще, думаю, мне следует тоже разжиться таким креслом. Я даже представить себе не мог, насколько оно удобно!

Эллис кивнула.

— Да, с виду этого не скажешь, но вот мой отец тоже был неравнодушен к качалке — у него часто болела спина... Послушайте, ведь вам стало плохо не из-за того, что вы поддержали меня на улице, правда?