Страсть Маргариты (СИ)

 "В смысле? Ты ей сказал, что если она убьет меня, то потеряет тебя?"

 "Да, примерно это я ей и сказал. Я не желаю твоей смерти".

 "Какая честь..." - усмехнулась я не без доли сарказма, на что Серафим сильнее сжал на затылке свои пальцы, заставляя скривиться от боли и податься к нему навстречу, почти упираясь нос к носу.

 "Как не парадоксально это звучит, но со мной ты будешь в большей безопасности, и только я смогу защитить тебя от нее самой".

 "А по-моему это не обязательно. Ты играешь со мной, Серафим, стараясь загнать в безвыходное положение. Ты не смог защитить меня минутами раньше, так о чем говоришь сейчас?"

 "Я бы не дал тебе уйти, в любом случае".

 "Почему? Потому что я напоминаю тебе... ЕЁ".

 "Нет, и я говорил тебе это - потому что ты - другая".

 Так странно прозвучали в голое его слова, что я замялась, продолжая смотреть в остывающие глаза, которые становились мягче, в которых растворялась бездна, оставляя после себя черные вспышки и кривые вязкие полосы. И после бездны в глазах оставалась лишь пустота, холодная, мертвая, пульсирующая его болью. И почему-то мне показалось, что я знаю, чего она сейчас хочет, что хочет Серафим, что хотел бы любой... утешения, что хотела и я, но могла сейчас взять лишь от него. Мне, вдруг, стало впервые жаль этого древнего вампира. Я могла бы его понять, я почти желала этого... иногда. И преодолев последнее расстояние между нами, я прижалась к его губам, скользя по ним настойчивым движением... и чувствуя, как Серафима сковывает напряжение и страх, заставляя его сжиматься в один большой комок эмоций, заполняя и меня этим страхом... желанием... вспышкой острой боли и нужды... и отлетая от меня со злостью в глазах, он приземлился на одно колено, упираясь ладонью в крышу здания.

 Ох... черт! Я совершенно не понимала, что произошло, сползая вниз по стене, задыхаясь от его и своих чувств, и наблюдая, как в Серафиме бурлит растерянность. Надо же... за одну ночь я увидела в нем столько эмоций, сколько не видела за все наше знакомство.

 "Не смей больше так делать. Тебе ясно?"

 Я от удивления открыла рот, переставая вообще что-то понимать:

 "А что же ты тогда от меня хочешь?"

 "Того, к чему я, похоже, совершенно не готов".

 "Мне жаль" - усмехнулась я. "Тогда, полагаю, вопрос исчерпан".

 Серафим закрыл ладонью глаза, сжимая на них пальцы, протирая лицо и стирая с него эмоции. Он поднялся, делая ко мне шаг и протягивая раскрытую ладонь:

 "Но и того, чего не могу не желать".

 Я смотрела на его руку, удивляясь откровенности этого мужчины. Он открыто говорил, чего хочет, но не пытался получить это так, как, например, сделал бы любой другой, и как часто, например, поступал Эдуард. Это... несколько выбивало из колеи, и я даже начинала привыкать, хотя нет... скорее - осознавать это. Он боялся, и я могла понять чего именно - он боялся силу чувств, от которых совершенно отвык.

 - Я рад, что ты хоть что-то желаешь понимать, Маргарита... - снова прочитал он мои мысли по кипевшим внутри эмоциям. - Пойдем, нам пора возвращаться.

 - Чтобы твоя жена меня добила?

 - Нет, она не станет. На сегодня она исчерпала лимит своей энергии.

 - Все равно я не хочу возвращаться туда.

 - Ладно, я отвезу тебя домой.

 - Не хочу... - набралась я наглости ответить.

 Серафим смерил меня взглядом и удивил:

 - Тогда... куда ты хочешь?

 - На Воробьевы горы, - бросила я первое, что возникло в голове.

 - Хорошо, - просто ответил Серафим... а я стояла и думала... он сказал - "хорошо"... он согласился... Я пораженно смотрела на мужчину, не понимая, в чем тут подвох. - Пойдем, я скажу подать машину.

 Он сжал мою руку, а я все стояла и смотрела на него с открытым ртом. Ох ты черт! Этого просто не может быть! Он согласился мне уступить!

 - Нет, - возразила я, - Зачем нам транспорт? Мы и так прекрасно передвигаемся.

 Выхватив свою руку, я с улыбкой попятилась назад, вызывающим жестом руки приглашая его последовать за мной. Если Серафим пошел на уступки, то мне стало интересно, насколько далеко он позволит зайти. И он сделал ко мне шаг.

 Почти одновременно, мы дернулись с места и полетели, через дома и крыши, сквозь ночной город. У меня осталась хотя бы эта свобода, иллюзия, когда можно было нестись по ветру. Но так странно было ощущать сейчас рядом этого мужчину...

Глава 3

  Воробьевы горы

 Наконец, мы оказались на Воробьевых горах - точка Столицы, откуда открывался прекрасный вид на город. Остановившись под мостом метрополитена, мы вышли из тени и направились по дорожке к смотровой площадке. Серафим даже не возражал против такой прогулки, просто молчаливо следуя за мной. Что было странно, интересно, загадочно...

 Редкие прохожие - людишки, которым не спалось этой ночью, обращали на нас внимание. Еще бы! Чего только стоил один Серафим - самый натуральный вампир с бледной кожей и глазами с переливами серебра - от темно-грязного до прозрачно-светлого оттенка - что зависело от падающего на него света и его эмоций, которые он прятал глубоко внутри. И этот вампир не спеша вышагивал в дорогом сером костюме, который прекрасно сидел на твердом широкоплечем теле. А руки... да, тут я могла согласиться, что у него были очень крепкие и красивые руки, и почему-то только сейчас я позволила себе их рассмотреть, замечая, как одна ладонь сжалась в кулак.

 - Ты что-то хочешь спросить, Маргарита? - произнес он, даже не глядя в мою сторону.

 - Пожалуй, да, - улыбнулась я. - Кем ты был при жизни? Случайно, не кузнецом?

 - Нет, моя семья вела гончарное дело.

 - О, это достойное занятие.

 - Да, только после того, как я выбрал в невесты чужеземку, меня посчитали предателем и на этом все достоинство пало.

 - Мне жаль. Но ведь это была стоящая цена, верно?

 - Верно, я ни разу не пожалел о своем решении.

 Серафим повернул ко мне лицо - почти ничего, лишь отчужденная маска спокойствия и уверенности. Я решила спросить то, что мне было безумно любопытно.

 - Как же ты жил все это время с призраком любимой? Разве тебе никогда не хотелось чего-то большего... настоящей, ощутимой плоти?

 Серафим скользнул взглядом по окрестностям, которые все больше открывались по мере того, как мы поднимались наверх.

 - Нет, не хотел... до недавнего времени. Поначалу это было сложно и невыносимо, потом я привык и смирился, и уже почти забыл...

 От его откровенности снова пробежала дрожь, и я споткнулась, наступив на подол платья, который за что-то зацепился. Рука Серафима уже в поддержке обхватывала мое предплечье. И я смогла заглянуть в его глаза:

 - Так вот почему ты мне так просто говоришь о своем влечении и не пытаешься ничего предпринять. Ты не помнишь, как это делается? Как ухаживать за женщиной или потребовать от нее того, что ты хочешь? - Серафим держал паузу, и я продолжила, отпуская с языка новые откровения: - Ты ведь даже не помнишь, что именно от меня хочешь, я права? Какого это быть с женщиной во плоти и реальности?

 - Мне стоит поменять свое поведение? - просто спросил он, опустив все мои вопросы и дав этим понять, что он с ними согласен.

 - Нет, не стоит. Меня будет нервировать любое твое поведение, потому что это ты, понимаешь?

 - Я чувствую твою обиду и злость, но я не ощущаю, что неприятен тебе.

 Ха! Я почти была готова рассмеяться ему в лицо:

 - Ты загнал меня в ловушку, Серафим. И ты сделал так, чтобы я осталась одна. И неужели ты думаешь, что я буду тебе за это благодарна? Какое бы поведение ты не выбрал - ничто не смягчит того, что ты сделал.

 - Возможно... надо было отдать тебя на растерзанием членам Совета. И позволить Инге, матери Юлиана поломать всю жизнь ему и тебе, верно? - с ноткой издевки в голосе спросил он.