Природа плакала в тот день...

Мужчина озадаченно склонил голову на бок.

Билл скинул его руку.

— Если вы немедленно не уйдете отсюда, я буду вынужден пригласить охрану.

— Я просто хотел поговорить, — ничуть не смущаясь, положил руку ему за спину дядька. — Мне кажется, что такая куколка, как ты, — прекрасный собеседник. Откуда ты, детка?

— Послушайте, если вам нужен собеседник, то купите себе хомяка. Желательно глухого, — цедил сквозь зубы Билл, отодвигаясь еще дальше. По-хорошему, надо или закатывать скандал, или звать охрану, или позорно бежать.

— Детка строптивая? Цену себе набивает? Хочешь, я куплю тебя, детка, у твоего папочки? — наклонился мужчина к самому его уху, обдав шею неприятным теплом, а нос запахом алкоголя и лука.

Билл, зажатый в угол, молчал, судорожно рыская взглядом по толпе. Куда запропастился этот чертов Том?!

— Ну что же ты молчишь, детка? Не бойся, я тебя не обижу. Я хороший дядя. Хочешь ягодку? — он взял клубнику и поднес ее к губам Билла. Тот взбешенно взмахнул руками, выбивая ягоду, и попытался встать. Вместо этого мужик схватил его за пояс брюк и швырнул обратно. — Сядь, соска. Подождем папочку. Ты что-то хотела сказать, не так ли?

— Я не имею ничего против тухлой крысиной печенки, но не считаю нужным вступать с нею в дискуссию, — зло зашипел Билл, предприняв еще одну безуспешную попытку вырваться. Какого черта Том занял такой уединенный столик?! Его тут сейчас на столе разложат и никто не поможет, никто не увидит! — Руки убери, мудак!

Мужик… Билл так и не понял, то ли его потрогали, то ли ущипнули… Мужик грубо запустил руку ему между ног, второй, которая так и лежала за спиной, ухватил за тонкую шею, вынуждая отчаянно вырывающегося парня сесть обратно.

— Мужчина, — раздался откуда-то абсолютно спокойный голос Тома, — вы так обращаетесь с моим братом, как будто у вас в кармане лежит запасная челюсть.

— Том! — истерично взвыл Билл, пытаясь забраться ногами на диван.

— Так детка приехала сюда с такой же соской? — хмыкнул он. — Сколько ты хочешь за него? — кивок в сторону запыхавшегося Билла, не прекращающего вырываться. — Проси, не стесняйся. Ну? Сколько ты хочешь за эту куклу?

— Соси член дохлого верблюда, ублюдок, — выплюнул Том, морщась от отвращения.

— Что?! — оскорблено подскочил тот.

Билл извернулся, укусил мужика за руку и рванул вперед, снося стол. Остановился на безопасном расстоянии, не смея бежать дальше и панически боясь за Тома, перед которым вырос этот шкаф.

— Да что же это такое, — удрученно вздохнул брат. — Почему вы постоянно всё переспрашиваете? Мне кажется, ваш девственный кругозор нуждается в срочной дефлорации.

Том был меньше мужика раза в два, а по весу так и вовсе в три, если не в четыре. Он не умел толком драться. Всегда берег руки. Наверное, даже больше, чем Билл берег голос. Они могли с ним покидаться чем-то тяжелым, поругаться, подраться, вцепившись в волосы, но руки для Тома всегда были самым святым местом его организма. И он ударил. Коротко, резко, очень сильно, без замаха. Ударил по лицу, разбивая нос и рот уроду, посмевшего коснуться его брата.

— О, я нашел гениальное описание вашей личности! — усмехнулся он, отходя на пару шагов назад. — Жидкий мозг на твердом стуле.

Мужик убрал руки от лица и сплюнул кровью.

Билл, вытаращившись, пристально смотрел в глаза близнеца. Ему сейчас очень нужна та самая ментальная связь. Они сейчас оба должны рвануть в разные стороны. За двумя зайцами, как известно…

Том стоял совершенно спокойный. Лишь правая рука сжимается и разжимается — удар был сильным, он мог ее повредить. Билл почувствовал, как заныла правая кисть.

— Том! — пискнула Луиза сзади, ухватившись за руку Билла и прижавшись к нему всем телом со спины.

— Что здесь происходит? — прошли вперед два охранника.

И девушку шатнуло в сторону вместе с немного растерявшимся Биллом. Они оказались за спиной секьюрити.

— Этот человек хотел изнасиловать моего брата, — жестко прорычал Том. — Я хочу подать заявление в полицию!

Мужчины повернулись к Биллу. Того трясло, словно кто-то добрый подключил его к розетке. Он прикрыл рот слабо сжатым кулаком и с ужасом посмотрел на охранников. И вдруг понял, что не может произнести ни слова. Лишь перед глазами стоит сжимающаяся и разжимающаяся ладонь брата.

Глаза в глаза.

— Я в порядке, — одними губами.

— Да, я хочу… — сиплым дрожащим голосом выдавил из себя Билл.

Потом был час какой-то откровенной фигни. Воинственный Том громко орал на окружающих, пока Билл, сжавшись в комок, приходил в себя под присмотром Луизы. Она сидела рядом, обняв его, иногда гладила по сгорбленной спине. Билл вздрагивал и жался к девушке. Он бы сейчас что-нибудь выпил крепкого, но перед администрацией и полицией нельзя. Мужик тоже что-то орал, оскорблял братьев, обещал переломать старшему руки, а младшего порвать большой компанией. Вроде бы даже они до чего-то в итоге договорились. Это было уже не важно. Билл понял, что ему срочно надо вымыться. Он решительно поднялся, тоскливо посмотрел на орущего на полицейского брата, который явно не собирался домой, и, покачиваясь, отправился в бунгало. Луиза посеменила рядом.

Он долго стоял под душем и натирал себя мочалкой с самым пахучим гелем, который только смог найти. И все равно тело жгло от чужих прикосновений, особенно горели ноги, пах и шея. Билл пометался по спальне, совершенно позабыв про девушку, натянул плавки и залег в джакузи на улице.

— Ты чего тут делаешь? — нахмурился наконец-то вернувшийся Том, присев на край большой ванны. — Холодно уже, вылезай. Простудишься.

— Не могу, — всхлипнул он.

Том стал серьезным. Взял брата за руку и заставил подняться. Осмотрел всего.

— У тебя даже синяков нет. Вылезай. Все хорошо.

— Рука?

Он показал немного припухшую кисть с едва заметным синяком.

— Я давно не дрался. Ударил неправильно.

К братьям подошла Луиза с полотенцем, халатом и какой-то мисочкой. Полотенце и халат положила на стул рядом, а из мисочки достала кубики льда и водрузила их на изувеченную конечность Тома. Он тут же расплылся в блаженной улыбке.

Билл опять опустился в воду и сжался в комок.

— Ну, кончай депрессировать, — похлопал его по плечу Том. — В конце концов, глядя правде в глаза, ты выглядел так, что я вообще удивляюсь, как ты без приключений… — осекся.

— Билл, — погладила его по голове Луиза. — Ты выглядел сногсшибательно. Ты удивительно красивый. А в макияже ты вообще похож на Мадонну Рафаэля — тобой можно только любоваться. Она восхитительно красива. Такая светлая, невинная, такая волшебная! Я когда ее впервые увидела, поняла, что нет картины прекраснее. И ты такой же волшебно прекрасный! Неудивительно, что этот чурбан потерял голову, увидев тебя. Я никогда не умела настолько идеально краситься. Ты можешь меня научить? Можешь мне помочь? Пожалуйста… Для меня это будет такая честь…

Билл поднял лицо от коленей и, посмотрев на нее, кивнул.

— Вылезай. Тебе надо беречь голос. К чему тебе простуды?

Том протянул ему полотенце и халат. Помог вылезти.

— Пойдемте в столовую. Я чай заварила.

— Я бы выпил водки.

— Я бы тоже.

— Только по чуть-чуть.

— Ага, — в один голос.

Они пили чай на террасе и смеялись. Теперь произошедшее выглядело по меньшей мере смешно. Билл вспомнил, как перепугался и практически впал в ступор, но его разум не дремал, а рот нес какую-то заумную ерунду. Том заметил, что что-то происходит случайно: он увидел, как брат как-то неловко попытался встать, а потом рухнул обратно на диван, явно не по своей воле. И это ему не понравилось. Подойдя ближе, Том понял, что один не справиться и послал Луизу за охранниками, решив, что если он просто тупо будет стоять рядом с Биллом и каким-то дегенератом, то и брат останется целехоньким, и от урода удастся избавиться без особых проблем, когда подойдет охрана. Драться он не планировал, но уж больно мужик нарывался.

— Представляете, — рассказывала Луиза, — эти охранники не говорят ни по-итальянски, ни по-немецки, я пока им объяснила, что мне нужна помощь… Я так испугалась за вас! Особенно, когда Том ударил это ничтожество!