Только ты

– Это будет чудесно. До встречи. – Кейтлин повесила трубку и улыбнулась телефону. Очень любезно со стороны Макса предложить заехать к ней домой с бумагами, которые требовали ее подписи. Она оглядела себя с нарастающим ужасом. Не только ее дом был в страшном беспорядке, но и она сама не лучше. Она как раз возилась во дворе, и была разгоряченной, вспотевшей и грязной.

Почему он не позвонил на пару часов раньше, когда они с Джорданом только что вернулись из воскресной школы, свеженькие и разодетые в пух и прах? А сейчас она выглядела предосудительно, как чей-нибудь младший братишка, в порванных джинсах, мешковатой рубашке и потрепанных тапочках. Пятна травы, частицы почвы и тонкий слой известки, которой она удобряла газон, покрывали ее почти с головы до ног.

У нее уже не хватит времени привести в порядок и себя, и дом, поэтому, что же предпочтительней? Кейтлин подумала о гостиной. На одном краю дивана возвышается стопка белья из прачечной, которую нужно убрать на место. На кофейном столике разложена воскресная газета, а все пространство пола усыпано деталями от детского конструктора, и, по крайней мере, два грязных стакана из-под сока стоят на пыльном телевизоре.

Потом Кейтлин посмотрела вниз на себя и приняла решение. Пусть гостиная выглядит просто комнатой, в которой живут.

Кейтлин быстро убрала со двора инструменты и поспешила в ванную.

– Джорди! – позвала она, включая душ. – Спустись в гостиную и собери свой конструктор. Хорошо?

– Ой, мам, я как раз тут кое-что строю. Нельзя сделать это позже?

– Джорди, пожалуйста. Сейчас к нам заедет мистер Шор. Он не привык к детям. Он сломает себе шею, проходя через гостиную. Ну же, подбери все с полу, ладно?

– Но мам…

– Джордан Рейнольдс Лав! Я сказала сейчас, пожалуйста.

Кейтлин подождала, пока не услышала обиженный топот ног вниз по лестнице, потом закрыла дверь в ванную и залезла под душ.

Она вытирала полотенцем волосы, когда услышала сквозь дверь приглушенный голос Джордана.

– Я тебя не слышу, дорогой, – крикнула она. – Я через минуту выйду. – Обернувшись полотенцем, она открыла дверь и вышла в гостиную. – Джордан, что…? – Она резко остановилась.

Расположившись на диване, Макс оглядывал окружающий его беспорядок и, когда он увидел Кейтлин, у него пересохло во рту. Боже, она была прекрасна с головы до ног. Ее влажные волосы свисали блестящими золотыми завитками, что придавало ей вид маленькой девочки. Однако полная грудь, натягивающая полотенце, никак не могла принадлежать маленькой девочке. А ее ноги – прекрасные ноги, великолепные ноги, казалось, были специально созданы для того, чтобы обвиваться вокруг мужской талии.

Кожа ее имела цвет густого крема и блестела тысячами водяных капелек, словно капельки росы на белой розе, подумал Макс. Внезапный приступ острого желания пронзил его, он встал.

– Кейтлин, – начал он и остановился, пораженный сухим хриплым звуком своего голоса.

– Что вы здесь делаете? – пискнула Кейтлин. – Вы приехали раньше времени. – Потом добавила: – А где Джордан?

– Он, э, сказал, чтобы я передал вам, что он пошел за Джерри, чтобы показать ему радиотелефон в моей машине.

Жадный взгляд Макса неотрывно был прикован к розовому румянцу, появившемуся в верхней части ее груди и быстро разлившемуся вверх до щек. Он протянул руку и провел пальцами по дорожке, оставленной капелькой воды, которая извилисто тянулась через ее ключицы.

Затаив дыхание, Кейтлин смотрела вниз, следя за его пальцами. Облизнув внезапно пересохшие губы, она отступила назад.

– Прошу прощения, – сказала Кейтлин со всем доступным ей в данных обстоятельствах чувством собственного достоинства. – Я пойду одеться.

Улыбка, одновременно мальчишески озорная и игривая, осветила лицо Макса.

– О, ради меня можете не беспокоиться.

– Я это делаю ради себя самой, – пробормотала Кейтлин, направляясь к себе в спальню. – Я не хочу простудиться на сквозняке.

Когда Кейтлин вернулась в гостиную через несколько минут, на ней были хлопчатобумажные белые слаксы, – просто, чтобы он знал, что она не всегда ходит в джинсах, – и желтая футболка с глубоким вырезом. Желтые заколки придерживали влажные волосы, чтобы они не падали на лицо. Она надеялась, что выглядит столь же уравновешенной и собранной, как и он в своем темно-синем костюме, белой рубахе и темно-красном полосатом галстуке. Он что, не носит ничего, кроме костюмов? Кейтлин поймала себя на том, что ее этот вопрос интересует.

Поскольку мысли Макса все еще были заняты воспоминанием о том, как выглядела Кейтлин за несколько минут перед этим, то он едва ли заметил, во что она одета сейчас. Лучше он будет вспоминать о ней, завернутой в полотенце, когда останется один, подумал он, почувствовав, что покрой его брюк стал несколько менее удобным. Он изменил позу.

Э-э, Кейтлин… – он замолчал, лихорадочно вспоминая причину, по которой он к ней заехал. Ах, да! – У меня тут с собой копия стандартного договора, который вам надо подписать. Оплата, которую мы с вами определим, указана на второй странице. Если вам нужен день-другой, чтобы обсудить его с вашим адвокатом, пожалуйста, располагайте временем. – А если вам нужен годик-другой обсуждения со мной чего бы то ни было, располагайте мною тоже, подумал он мечтательно.

Кейтлин не была расположена обсуждать важные деловые подробности. Она не в состоянии была уделить им достаточно необходимого внимания, когда Макс Шор и это выражение его глаз занимали ее мысли. Горячий блеск в синей глубине его глаз говорил ей, что он в точности помнит, как она выглядела в менее одетом виде. И что он полностью одобряет такой внешний вид.

Воображение подсказало ей вопрос, а как выглядел бы Макс, завернутый всего лишь в полотенце. Его обычно приглаженные волосы были бы всклокоченными, а колечки волос на груди блестели бы от капелек воды. Стрелка из волос исчезала бы под краем полотенца и…

Она глубоко вздохнула.

– Полагаю, что так я и сделаю, – быстро сказала она. – Я хочу сказать, что дам просмотреть его моему адвокату. Не то, чтобы у нее был адвокат, но если Макс думает, что ей положено иметь такового, пусть так и будет.