Чужая

Татьяна Губина

Чужая

Scan: vetter; OCR, SpellCheck: Lady Romantic

Губина, Т. Г93 Чужая: [роман] / Татьяна Губина. — М.: Астрель: АСТ. 2007. — 317, [3] с.

ISBN 978-5-17-043576-0 (АСТ) (Русский романс (м))

ISBN 978-5-271-17057-7 (Астрель)

ISBN 978-5-17-046301-5 (АСТ) (РР — 2)

ISBN 978-5-271-18215-0 (Астрель)

Аннотация

Ей с рождения не везло. Она так мечтала, что хотя бы ее дочь войдет в тот круг, куда путь ей был закрыт. Но жажда мести оказалась сильней любви.

Но и те, кто ее презирал, получат сполна. Даже если пытались творить добро. Даже если пытались помочь. Потому что в душе всегда считали, что она недостойна быть с ними на равных. Потому что она всегда была и останется им чужой…

Татьяна Губина

Чужая

ВСТУПЛЕНИЕ

Сашка был ослепительно хорош! В белоснежном фраке, с атласной бабочкой, лаковых ботинках он выглядел, словно английский лорд. Темно-каштановые волосы зачесаны назад и блестели от геля, большие, почти черные глаза, веселые, добрые, немного лукавые, прятались за стеклами очков в тонкой золотой оправе. Да-а-а, не минула его судьба очкариков-родителей.

— Мам, ну чего застыла? — Вывел меня из блаженного созерцания сын. — Бабочку поправь, а то мне кажется, что она меня сейчас задушит.

Я запрокинула голову, чтобы посмотреть сыну в лицо. Откуда в нашей семейке вымахал такой высоченный парень? Уже двадцать три года я ежедневно задаюсь этим риторическим вопросом. Мы все не больше ста семидесяти с кепкой и на коньках, а вот, поди ж ты, выкормили двухметровую каланчу.

— Ма-а-ам! Очнись! Кто женится: я или ты? — Сашка пощелкал пальцами у меня перед носом.

— Сколько раз я тебе говорила: не тычь мне в лицо! — возмутилась я.

— Дай, соображу… Последние двадцать лет по три раза на дню! — рассмеялся сын, и вдруг судорожно обнял меня. — Мам, я так волнуюсь! Прям не верится, что все позади, и я сегодня стану мужем Катюшки.

— Станешь, станешь, не нервничай, — я смахнула с его блистательного плеча несуществующую пылинку. — Шлепнут печать, поставите свои закорючки и обратится твой Пельмень в Екатерину Пархоменко.

— Ох, скорее бы! — Сашка отвернул рукав и глянул на часы. — Где же Дэн, уже скоро десять!

Он бросился опять нажимать кнопочки сотового телефона. Верный друг тут же отозвался, что вот-вот будет. А спустя минуту пропиликал домофон и бодрый голос моего мужа прокричал, что пора бы и честь знать.

— Все, пап, мы идем! — крикнул Сашка, сорвавшись от волнения на фальцет, и заметался в поисках букета невесты, хотя тугой букет из тридцати белоснежных роз торчал немым укором прямо под носом жениха, около входной двери.

— Ты спускайся к отцу, а я квартиру запру. И перестань психовать! Все будет в ажуре, друже, отвечаю! — Я шутливо козырнула сыну.

Сашка выдохнул, словно перед прыжком в холодную прорубь, прижал к груди букет и, уже выходя, обернулся:

— Мам, а вдруг ОНА в загсе появится? — Тень тревоги скользнула по его лицу.

— Разберемся — сухо сказала я. — Не думай ни о чем, кроме своей невесты. Сегодня ваш день. Вперед, без страха и упрека!

Сашка кивнул головой, резко открыл дверь и умчался вниз по ступеням, где около подъезда его ждали отец и прибывшие наконец друзья.

Я глянула на себя в зеркало, отметив, что для сорока пяти я еще очень ничего, по привычке зашла на кухню, включить автоответчик на телефоне и постаралась не думать ни о чем кроме сегодняшнего торжества. «Мой сын женится на самой чудесной девочке, все просто прекрасно, волшебно и удивительно!» — убеждала я себя, закрывая дверь и спускаясь на лифте вниз.

Не получалось. Потому что в душе жило предчувствие: ОНА ВЕРНЕТСЯ.

Часть первая

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

— Танюш, а в какую школу поведем Сашку? — в который раз завела свою волынку Лелька.

Впрочем, надо отдать должное моей подруге, делала она это всегда очень осторожно. Щадила мои чувства, боясь неловким словом вновь вызвать мою истерику.

А повод для этого был. Без малого в тридцать лет, когда благодаря родительской опеке я еще чувствовала себя абсолютным ребенком, несмотря на семилетнего сына, я в одно мгновение потеряла свою мать и отца. Самых прекрасных, мудрых, веселых людей на свете.

Еще вчера мама дымила своей неизменной сигаретой, хлестко шлепая картами по столу, азартно выкрикивая «мизер», а папенька с газеткой в руках лежал на любимом диване перед телевизором. И казалось, что я всю жизнь буду наблюдать эту замечательную картину. И вдруг мне кто-то звонит, говорит про какую-то аварию, про отсутствие шансов на выживание и жестко, почти жестоко предлагает готовиться к похоронам.

Далее я помню лишь туман в голове и жуткий декабрьский холод, пронизывающий с головы до пят на Немецком кладбище.

Все это произошло под Новый год, а наш сегодняшний разговор с Лелькой происходит уже во второй половине жаркого мая. Прошло полгода, а я все никак не могу прийти в себя. Лелька это знает, поэтому особо ни на чем не настаивает. Но сегодня, по всей видимости, она настроена решительно.

Дело все в том, что Сашку надо определить в школу. Элементарное, казалось бы, дело, но сейчас школ, как грибов после дождя, а хотелось бы хорошую, да поближе, да поновей.

На самом деле мне безразлично, куда пойдет грызть гранит науки мой отпрыск. Мне вообще все по барабану. В отличие от моей деятельной подружки.

Елена Гриф (для друзей — Лелька, а для о-о-очень близких — Птица) — натура деятельная и стремительная. Худющая, словно палка от швабры, длиннорукая и с ногами от коренных зубов, она не идет, а бежит по жизни. И в переносном и в прямом смысле. Я до сих пор не знаю, достаточно хорошая ли она дочь, была ли примерной женой, когда была замужем и являлась ли кроткой невесткой, но одно я знаю точно: Лелька — настоящий друг. Такой, какого можно встретить раз в жизни. Ну, или два, не больше.

Она всегда может войти в мое положение. Пострадать, напиться до беспамятства, целые сутки стругать оливье на поминки, даже не спросив, нужна ли ее помощь. Лелька даже готова проплакать пару ночей кряду вместе со мной за компанию, но когда дело касается будущего наших детей, она жесткой рукой останавливает поток слез и заводит разговор про школу.

— Лель, ну мы же договорились, — проныла я, заранее зная, что она ответит — Схожу я к директрисе лужковской школы, дам взятку и все будет в ажуре.

— Ты мне это говоришь уже второй месяц, — парировала Лелька, размешивая кофейные гранулы в чашке. — Танюш, опоздаешь с набором в класс, потом локти кусать будешь. Придется Сашке чесать в сентябре в 500-ю. Тебе оно надо?

Мне было не надо. Старое, обшарпанное здание 500-й школы, что стояла позади нашего дома, наводило ужас на родителей всего округа. Она славилась бестолковыми учителями, безбашенными учениками и воняла запушенной канализацией за двести метров от парадного входа.

Даже с учетом печального настроения последних месяцев, такой участи своему сыну я не желала.

— Так, все! — я решительно раздавила сигарету в пепельнице. — Допивай свой кофе и почапали к твоей директрисе.

Через семь минут мы уже подходили в большому светлому зданию новой школы, которую, по слухам, патронировал сам господин градоначальник. Посему, сюда стремились родители со всей округи, дабы пристроить своих чад в мало-мальски приличную, БЕСПЛАТНУЮ, школу.

Лелька, прошерстив все учебные заведения в нашем районе еще в ноябре прошлого года, остановила свой выбор на лужковской, и в первых рядах записала свою дочку Аришку. Ей было проще.