В погоне за вечностью (СИ)

Каролина Беркут

Ты сказала: - Ухожу насовсем,

А мне плевать - уходи, я агент '007'.

Шнуров С.

Отдельную благодарность хочется выразить моей младшей сестре и лучшей подруге. Женечка, спасибо, что ты веришь в меня.

Твой Беркут.

'В погоне за вечностью'

Бразилия, Сан-Паулу,

Наши дни

04 мая, 09:25.

Частный научно-исследовательский институт биоцидов и нанобиотехнологий в Сан-Паулу представлял собой большое шестиэтажное здание с множеством высоких витражных окон. Здание было огорожено по периметру кирпичным забором. Поверху забора кольцами красовалась колючая проволока с шипами и под напряжением. Обязательная военизированная охрана при входе, ну как же без нее. Парни в камуфляже и при оружии несли дежурство у всех наружных дверей круглосуточно. Размеренно моргали красные огоньки сигнализации. Как-никак это частный объект, который занимается передовыми научными разработками в области медицины и фармацевтики, следовательно, охрана была тут, как что-то само собой разумеющееся.

Простой человек никак не попадёт за эти стены. По правде сказать, пока не было и желающих. Биология мало привлекала любителей по похищению и продаже информации.

До недавнего времени.

Чистота здесь, внутри института, прямо зашкаливала. Белые стены, белый пол, белый потолок. Люди в белых халатах, белоснежная мебель, белые жалюзи на окнах, белые двери. И каждая из этих стерильных дверей открывается только при идентификации отпечатков пальцев и сканировании сетчатки глаза. Безопасность превыше всего.

Доктор Мартин Гонсалес вернулся в лабораторию, в которой проработал уже более тридцати пяти лет, и которую по праву мог называть своим домом. Здесь прошли его юность, его расцвет. Здесь проходила и его одинокая старость. Здесь у него появились первые морщины, здесь подернулись белесой дымкой седины его виски, лучшие годы жизни были прожиты именно здесь, в закрытой секретной лаборатории. Теперь же его карьера ученого-биолога подходила к концу. Да он и сам это прекрасно понимал - время безвозвратно упущено. На его место уже выстроилась целая вереница молодых и перспективных кадров. И все ждут не дождутся его ухода. Но Мартин не мог так легко бросить дело, которому посвятил всю свою жизнь. Биология была его страстью, занимала все его мысли, и всё свободное время. За спиной накопился целый багаж знаний, и если он бросит работу сейчас, то эти знания так и останутся никому не переданными.

Это больно было осознавать. Но годы не стоят на месте. Теперь он пенсионер, и совсем не подходит под высокую планку, определяющую перспективного и амбициозного учёного. Его время открытий и научных сенсаций прошло, так и не начавшись. Остаётся только работать простым лаборантом, пока его тут ещё терпят. Так частенько бывает, когда трудишься по найму на частника.

Мартин тяжело вздохнул и привычным движением вымыл руки в специальной раковине у стены. Обработал ладони тальком, затем заученным жестом натянул новые резиновые медицинские перчатки.

Сегодня для его микроскопов предстоит нелегкая работёнка. За годы службы на Эльдара Осборна, основателя и главу их частного института, Мартин видел многое. Приходилась брать биологический материал для исследований, как из животных, так и из растений. И из жидкостей, и даже из воздуха.

Мартин усмехнулся. Он повидал на своём веку всякое. Казалось бы, его уже ни чем не удивить.

Но не в этот раз.

Мартин подошёл к хирургическому столу, и окинул профессиональным взглядом предстоящую работу. На его столе, под тонкой белой простынёй лежала ссохшаяся мумия мужчины. Судя по виду, это был мужчина среднего возраста. Худощавый. Низкорослый. И умер не своей смертью, если судить по обширной проломленной травме черепа. Широкая форма носа и надбровные дуги выдавали в бедняге индийца. Или даже дравида. Но точнее об этом ему расскажут анализы ДНК.

Согласно сопроводительным документам, что лежали здесь же, на холодном жестяном столе, мумию обнаружили на частных раскопках близ гор на территории Индии. Что ещё раз подтверждает гипотезу Мартина об индийских корнях у лежащего перед ним мужчины. И судя по предварительным данным, с момента мумификации прошло примерно две тысячи лет. Возможно, даже чуть больше.

Долгий срок. За это время бинты и тряпки на теле мумии истлели и грязно-серыми лохмотьями свисали с костей. Глазницы пустыми чёрными дырами следили за каждым движением учёного. Чёрные спутанные волосы мумии напоминали половую тряпку. Из приоткрытого ссохшегося рта можно было рассмотреть кривые коричневато-жёлтые зубы.

Мартин никогда не задавался вопросом, почему тот или иной биологический материал попадал ему на стол. Надо провести исследование, значит надо.

Сейчас же Док впервые ощутил, что не понимает, каким образом в фармацевтике может пригодиться старая истлевшая мумия. Сделаем на основе нее духи? А как на счёт крема от морщин? Нет, мумия здесь для новой таблетки от головной боли. Или от геморроя. Мартин усмехнулся, поражаясь своим предвзятым мыслям. А биологу не стоит так думать, это не профессионально. Перед ним просто очередной материал для исследований. Пусть и выглядит как монстр из фильма ужасов.

Брось, старик. Ты уже не в том возрасте, чтобы бояться трупов. Этим тебя не проймешь. Так ведь?

Доктор Гонсалес включил камеру, что висела над его рабочим столом. Не спеша настроил все приборы и микроскопы, проверил остроту костопильной машины, и ещё раз, привычным жестом, поправил медицинские перчатки на своих руках.

- Приступим.- Устало сказал Мартин. - Не волнуйся, парень, больно тебе уже не будет.

Скальпель в руке Дока слабо блеснул, поймав лучи от яркого прожектора. От резкого света над столом всё вокруг казалось нереально чётким, перенасыщенным красками и цветами. Или это просто от того, что мумия так контрастировала на белоснежном фоне больничных стен? Непроизвольно Мартин отметил, что у него слегка дрожат руки. Да, не каждый день ему приходиться работать с таким специфическим материалом.

Взяв на образец первый пробник сохранившихся мягких тканей, Мартин аккуратно, со свойственной биологу точностью, разместил образец на стерильном стекле микроскопа. Теперь посмотрим через увеличивающие линзы.

Что за ерунда?

Учёный ещё раз навёл резкость, и снова склонился над увеличительным стеклом.

Он не ошибся. Но, такого просто не может быть! Это же противоестественно. Мартин протёр глаза и ещё раз уставился на микроскоп.

- Матерь Божья, - прошептал он отчего-то пересохшими губами. - Это ещё что такое?

Глава 1.

Бразилия, Рио-де-Жанейро,

Наши дни

08 мая, 14:50.

С описанных выше событий прошло четыре дня.

Манговые деревья пахли сладко. Переспевшие тяжелые плоды свисали с веток, готовые упасть в ладони, стоило только протянуть к ним руку. Молодые зелёные листочки трепетали на лёгком ветру, и их мягкий шелест приятно ласкал слух. Умиротворяющая картина. Безоблачное голубое небо, запах знойного лета, океана и фруктов. Дом, я приехала!

Солнечные зайчики, пробиваясь сквозь зелёную листву, плясали по плетёному из бамбука креслу, отражались бликами в увеличительных стеклах очков, и терялись в густой седой бороде мужчины, сидящего под фруктовым деревом.

Он ещё раз протёр белоснежным платком очки без дужек, затем нацепил их на свой нос, но всё равно прищурился, стараясь как можно лучше разглядеть стоящую перед ним молодую девушку.

- Изабелла! - Он улыбнулся, и седые усы у него распушились забавным ёршиком. - Я уж думал, что зрение меня опять обманывает. Последнее время ничего не вижу. Старею. Так резко ослабли глаза. Ты ли это, моя дорогая? Или мне это все только кажется? Так легко принять желаемое за действительность, особенно когда так долго ждешь встречи! Я скучал, Белла! Я очень по тебе скучал!