В погоне за вечностью (СИ)

- Папочка! - Девушка оставила свой дорожный чемодан на каменной извилистой дорожке в саду, и быстрым шагом кинулась в объятья отца. Шпильки её каблучков-лодочек мягко проваливались в зелёную газонную траву, что немного замедляло её шаги. Бенджамин с усилием поднялся к ней из своего бамбукового кресла и тоже пошатываясь, поспешил на встречу.

Изабелла почувствовала, как отец обнял её, и хотел, как прежде закружить, но только немного поднял над землей. И тут же поставил обратно. И дело было не в том, что Белла поправилась. Нет. За последние пару лет она ещё больше исхудала, когда стала ходить на плавание после работы в музее. Дело было не в весе. Просто отец с годами тоже не молодеет.

Изабелла ощутила, как у неё кольнуло в груди от нехорошего предчувствия.

- Как ты себя чувствуешь, папочка? - Ласково спросила она, когда отец разжал свои объятья. - Всё хорошо? Как твоё здоровье? Ты плохо видишь?

- Зрение. - Он тяжело вздохнул. - Последнее время я очень много читаю. Наверное, даже слишком много. Для моих лет. И глаза очень быстро устают, подводят. Но в остальном я в самой своей лучшей форме! - Он снова задорно и оптимистично улыбнулся ей, и погладил усы-щёточки и пепельную вьющеюся бороду. - Не ждал, что ты приедешь сегодня, Белла, иначе бы подготовился, как следует. Давно ты прибыла в Рио-де-Жанейро?

- Я только что из самолёта. Галеан как обычно переполнен, я уже и отвыкла от того, что в этом аэропорту бывает столько народу. Недаром его считают одним из самых загруженным аэропортов в Бразилии. - Белла улыбнулась, взяла отца под руку, и они направились по выложенной камнем дорожке к небольшому кирпичному домику. Девушка отметила, каким рассеянным, невидящим взглядом Бенджамин смотрел перед собой. И ей это совсем не нравилось.

Ещё в прошлый её приезд папа был в полном расцвете сил. Что произошло за эти полгода? Она чувствовала, как отец цепляется за её руку, словно за единственную опору, хоть и всеми силами старается не подавать виду, каким беспомощным он стал.

Дом за время её отсутствия совсем не изменился. Всё те же большие окна, пропускающие много тёплого света, золотистые прозрачные шторки, сухоцветы на подоконниках и неуместная здесь каминная полка, заставленная фотографиями из счастливого прошлого. Плетенная из веток бамбука лёгкая мебель добавляла интерьеру воздушности. Кремовый палас на полу, рабочий стол отца у стены, и на нём, как обычно, какая-то раскрытая старинная книга и увеличительное стекло. С этим стеклом папа никогда не расставался. Профессиональная привычка.

- Как поживает тётушка Дороти? - Проводя отца до дивана в гостиной, спросила Белла. - Всё так же на раскопках?

- О, этой старой деве всё нипочём! - Бенджамин добродушно рассмеялся, удобнее устраиваясь на плетёном диване. - Когда то и я тоже проводил большую часть своей жизни, работая копателем. Археология занимала всё моё время, пока я не повстречал твою матушку. Царство ей небесное. И потом мы с ней ходили в экспедиции вместе. Я скучаю по тем дням, полным авантюризма, по тем приключениям, что каждый раз случаются в походах. Наверное, это старость пришла ко мне, Белла. Я чаще ловлю себя на том, что живу воспоминаниями, а не мечтами.

- Не так уж и плохо, когда есть что вспомнить. И эти воспоминания вызывают у тебя радость. - Бела тоже опустилась на диван, рядом с отцом. И крепко стиснула его морщинистую руку своими ладошками. - Я тоже часто вспоминаю маму. В этом ты не одинок.

- Как дела у тебя в музее, дорогая? - отец повернулся к ней, но смотрел немного мимо, словно её лицо расплывалось у него перед глазами. - Ты закончила свою очередную докторскую диссертацию?

- Ещё одна научная работа по религии и истории Древней Индии. Ты же знаешь, как увлекает меня их письменность и архитектура. - Белла смущенно улыбнулась. Её смело можно было назвать одним из самых начитанных в этой области специалистом. Скромность не позволила ей назвать себя одной из лучших. В прочем, это за неё делала пресса. Тем более после того жуткого скандала, когда ей пришлось через суд доказывать всему миру, кто автор её трудоемкой научной работы. Неприятная история. Вот её бы Белла была не прочь и позабыть.

- Мне кажется, что с твоими знаниями, и умениями, ты впустую растрачиваешь себя в этом музее в Сан-Франциско. - Бенджамин поджал губы, от чего его усы-щёточки ещё сильнее распушились. Белла невольно улыбнулась, глядя на него.

- В музее у меня есть шанс прикасаться к редким, уникальным археологическим находкам. - Девушка снова взяла отца за руку. - В музее я могу окунуться в тот мир, про который пишу в своих научных статьях. Повертеть в руках каменные статуэтки, близко рассмотреть первые бронзовые изделия мастеров того времени, прикоснуться к золотым сплавам украшений, ощущая на себе всю тяжесть веков, что пропастью разделяет наши миры. Наши эпохи. Музей даёт мне возможность мечтать, возможность изучать, возможность саморазвиваться, и возможность донести свои труды следующему поколению.

- Жаль, что музей не даёт тебе ещё и достойную зарплату. - Иронично вставил отец, тем не менее, тепло улыбаясь дочери. И в этой его лёгкой улыбке проскальзывала настоящая отцовская гордость. - В любой области науки ценится бесплатная рабочая сила. - С улыбкой проговорил он.

Изабелла прыснула со смеху.

- Глупости. Зарплата... Мне хватает и тех денег, что мне платят за мои научные статьи. Я работаю в музее на добровольных началах. Это правда. Но это не значит, что я так уж бескорыстно это делаю. - Она снова простодушно улыбнулась. - Многие учённые готовы всё отдать, чтобы хоть раз прикоснуться к тайнам ушедших цивилизаций. А я целыми днями делаю описи археологических находок. Составляю списки поступивших экспонатов, проверяю целостность каждого экземпляра. И это доставляет мне небывалое удовольствие. Ты, как археолог, должен меня понять.

- Да. Я помню это ни с чем несравнимое чувство, когда ты сжимаешь в грязной перчатке только что обнаруженный предмет старины. - Бенджамин прикрыл свои слабые глаза, обращая взгляд куда-то вовнутрь самого себя. Словно он видел что-то, что было не по силе разглядеть другим. Невидящие глаза светились особым сиянием, и на его губах заиграла мечтательная, почти детская улыбка. - Когда лёгкой кисточкой стряхиваешь со своей бесценной находки вековую пыль,- продолжил он, - тогда чувствуешь себя первооткрывателем. Я, например, всё время представлял себя Индианой Джонсом.

Изабелла весело рассмеялась.

- Я бы тоже хотела хоть раз прикоснуться к предметам старины в их нетронутом виде. До того, как археологи обработают их своими инструментами и растворами. Но это всего лишь мечты, папа. Я большую часть жизни изучаю письменность и историю, а не методы ведения раскопок. В этой области я - работник тыла. Так что музей, это как раз то, что мне и нужно.

Девушка замолчала, глядя в лицо отца. Взгляд его так и не вернулся в норму. Невидящие глаза шарили по комнате, по стенам, по ярким проёмам окон, и не реагировали на свет. На лице Бенджамина отразился ужас.

- Белла? - Отец повертел головой, - Белла, ты здесь? Я ничего не вижу. Где ты? Что происходит? Кто выключил свет?

Бенджамин попробовал подняться на ноги, и как только встал, то тут же без чувств упал на диван, прямо в тонкие руки дочери.

- Отец!!!!

***

Больничная атмосфера засасывала с самого порога. В нос сразу же ударял этот непередаваемый запах лекарств, растворов, стерильности. Чем пахнет в больнице?

Страхом.

Изабелла чувствовала, как от охватившего её ужаса дрожат пальцы на руках. Отца по скорой увезли в больницу более двух часов назад. И до сих пор ей так и не сказали что с ним. Неизвестность ужасно выматывала, заставляя думать о самом худшем. Неприятные мысли роились в её мозгу, словно надоедливые зелёные мухи. Белла гнала их порочь, не желая даже в мыслях думать о плохом. Отец у неё всегда был крепким. Сильным. Выносливым. Изабелла даже не могла вспомнить, когда папа последний раз страдал от обычной простуды. Что с ним могло произойти? Это просто кровеносное давление, или солнечный удар, или что-то ещё. Сейчас ему вколют какие-нибудь витамины, пропишут на пару дней постельный режим, правильное питание и хороший уход. И всё будет как прежде. Всё наладится.