Оковы прошлого

Франсуаза Бурден

Оковы прошлого

OCR & SpellCheck : 62

Бурден Фр. Оковы прошлого / Пер. с фр. Н.Чистюхина. — М.: Издательство «Клуб семейного досуга»

Оригинал : Francoise Bourdin, Une nouvelle vie , 2008

ISBN 978-966-14-0801-1 ( Украина )

ISBN 978-5-9910-1193-8 ( Россия )

ISBN 978-2-7144-4450-9 ( фр .)

Предисловие

Каждый дом имеет свою историю. Конечно же, новостройки не могут похвастаться тайнами и легендами о призраках, гуляющих по коридорам и комнатам под покровом ночи. Но уж если речь пойдет о каком-нибудь старинном доме, а еще лучше родовом поместье, то волей-неволей всплывут таинственные истории, накопившиеся в их стенах. Однако нынешние обитатели, как правило, даже не задумываются, сколько бы мог поведать им дом, если бы умел говорить. И только случайно обнаруженные отголоски прошлого в виде документов, фотографий, каких-то странных записок могут снова заставить говорить события минувших дней.

Именно о таком доме и пойдет речь в новом романе Франсуазы Бурден «Оковы прошлого». Альбан Эсперандье, пилот гражданской авиации, после трагической аварии уже не сможет сесть за штурвал самолета и решает уехать из Парижа. Он хочет поселиться в Трувиле, в доме детства. Вместе со своей избранницей Валентиной он переезжает на виллу, которую все называют «Пароход». Архитектор, разработавший уникальный проект дома для прадеда Альбана, украсил его многочисленными окнами.

Постоянной обитательницей виллы на протяжении многих лет была бабушка Жозефина, которая воспитала Альбана и его братьев после трагической гибели их родителей. Мудрая и заботливая женщина всю жизнь оберегала мальчиков от горьких воспоминаний и старалась не ворошить прошлое. После смерти мужа Жо, как ее все называли, переехала в небольшой домик рядом с виллой и, ко всеобщему удивлению, стала настаивать на продаже «Парохода». Но уже повзрослевшие внуки не помнили ужасных событий своего детства и хотели по-прежнему приезжать на виллу на выходные вместе со своими женами и детьми.

Случайная находка нескольких записок и документов подтолкнула Альбана с братьями к тому, чтобы погрузиться в свое прошлое и попытаться разобраться в причинах гибели родителей. Почему Жо всю жизнь так упорно скрывала от них эту трагическую историю? Сумеют ли братья разобраться в сложных лабиринтах событий? Или, быть может, лучше не ворошить прошлое? Ведь никто не знает, какие скелеты хранятся в шкафах наших самых близких и родных людей...

Писательница и сценарист на телевидении, автор романов «Июльский сбор винограда», «Хищная страсть», «Берилл, или Страсть по наследству», «Незнакомка из Пейроля», «Леса семьи Баттандьер», Франсуаза Бурден не перестает радовать и покорять сердца читателей новыми произведениями. Ее детское увлечение литературой переросло в профессию и стало неотъемлемой частью жизни. Мать двух дочерей, Франсуаза живет в Нормандии, в большом доме, где и рождаются ее удивительные романы. О себе говорит: «Моя жизнь напоминает путешествие в Страну Чудес, как будто я вновь в своем волшебном детстве, и сегодня мое единственное желание — чтобы приключение продолжалось. Жизнь писателя, на границе с реальностью, — это иногда настоящая маленькая сказка».

Читателям же остается лишь ждать новых книг замечательной романистки и верить, что эта сказка продлится как можно дольше.

Приятного чтения!

Тьерри и Лилиан, превосходным кузену и кузине из Швейцарии, с любовью

1

Первым, что увидел Альбан, открыв глаза, были картонные коробки. Их осталось всего три, и как только они опустеют, все будет так, словно он никогда никуда не уезжал.

Он подождал, пока глаза привыкнут к свету. По стене, прямо над коробками, направляясь к окну, зигзагами змеилась трещина. Она была здесь, сколько он себя помнил, но с годами понемногу увеличивалась. Под порывами соленого морского ветра дом старел и разрушался.

Альбан потянулся и, готовый снова провалиться в сон, набросил было на голову теплое одеяло, как вдруг вспомнил, что вчера поздно вечером приехали братья. Жо, должно быть, уже возится в кухне, а ведь он пообещал, что все сделает сам... Альбан спрыгнул с кровати, взял с ночного столика очки и пошел в ванную. Через десять минут, одетый в свитер с высоким воротом, он, касаясь рукой перил, быстро спустился по лестнице, на предпоследней ступеньке споткнулся о медную планку, что случалось почти каждое утро, и наконец, оказался в холле. В противоположном конце коридора горел свет, и Альбан понял, что опоздал.

Вот ранняя пташка! — проворчал он.

Теперь торопиться было незачем, и он остановился у окна. Только-только начало светать, небо на западе расчертили молочно-белые полосы. Через час вдалеке уже можно будет разглядеть море, а может, и какую-нибудь лодку — крохотную точку на горизонте.

Альбан на цыпочках вошел в кухню и обнял Жо за талию, отчего та вздрогнула.

Ты меня напутал! — недовольно воскликнула она. — Посмотри, что ты наделал!

Жидкое тесто, которое она как раз намеревалась вылить на сковородку, расплескалось, но по радостному выражению ее лица Альбан понял, что она совсем не сердится. С помощью бумажной салфетки он вытер капли теста. Запах блинчиков и горячего масла пробудил его аппетит. На тяжелом, исчерченном бесчисленными царапинами столе чашки в горошек соседствовали с горшочками с вареньем, секрет приготовления которого был известен только Жо. Сливы ренклод, тутовые ягоды и мирабель — в сезон ягод и фруктов она целыми днями возилась с медными котелками, ни на унцию не отступая от рецептуры.

—Жозефина, — торжественно начал Альбан, — ты просто золотая бабушка!

Он снова обнял ее, на этот раз куда более нежно, и прижал к себе.

Но ты слишком много работаешь. В котором часу ты встала?

В моем возрасте сон не так уж и нужен.

Она повернулась, пристально на него посмотрела и улыбнулась.

Никак не могу привыкнуть, что ты носишь очки, Альбан. Заметь, они тебе очень идут, я не хочу сказать, что...

Расстроившись при мысли о том, что сказала бестактность, она прикрыла рот рукой, словно запрещая себе говорить.

Не волнуйся, Жо. Я привык, меня это не задевает.

Это была неправда, но ему хотелось ее успокоить. Как бы то ни было, проблемы со зрением стоили ему карьеры пилота гражданской авиации, коренным образом изменили его жизнь, чуть было не поссорили с любимой женщиной. Поэтому Альбан не мог с уверенностью сказать, что это совсем не казалось ему проблемой.

По грохоту шагов, донесшемуся из глубины коридора, Альбан и Жозефина поняли, что идут другие члены семьи. Коля вошел первым. Взъерошенные волосы, бесформенная одежда — в свои тридцать восемь он оставался верен образу задержавшегося в детстве подростка. Следом за ним вошел Жиль, старший из братьев, — с чисто выбритым подбородком и в безупречном, гранатового цвета домашнем халате.

Кто-нибудь однажды упадет и сломает себе руку или ногу! Тебе давно пора прибить на место эту планку на лестнице! — бросил он Альбану.

Почему этим должен заниматься я?

Потому что сейчас ты здесь живешь.

Это решение было принято под давлением обстоятельств и всеми одобрено. Альбан каждое утро говорил себе, что это — наилучший выход из создавшегося положения, но убедить себя пока не удавалось. И все же он надеялся, что, опять поселившись в этом доме, он восстановит связь с прошлым и сможет построить новое будущее. А еще сможет присматривать за Жозефиной, которую, в ее восемьдесят четыре, не следовало надолго оставлять одну. Ну и, наконец, это был единственный способ сберечь огромную и ветхую старую виллу на берегу моря, с которой трое братьев никак не хотели расставаться. Собравшись на семейный совет, они пришли к выводу, что любят этот дом, который привыкли в шутку именовать «Пароходом», как старого друга. Но поддерживать в жилом состоянии здание, построенное в те дни, когда никто и не думал экономить электроэнергию, было трудно, особенно на расстоянии. В течение многих лет они все вместе или по очереди приезжали сюда в отпуск, собирались здесь зимой, на Рождество, и весной, когда выходные выдавались особенно погожими. Однако часто братья наведывались на «Пароход» просто для того, чтобы обнять Жозефину и насладиться обедом, который она готовила на скорую руку. Семейное гнездо, дом детства, с которым связано столько воспоминаний... Сначала Жиль, а потом и Коля обзавелись семьями, и их жены тоже полюбили «Пароход». Вилла была расположена в двух часах езды от Парижа, достаточно далеко от побережья с толпами туристов, достаточно высоко, чтобы из окон было видно море. Здание было просторным и вмещало всех детей и всех друзей. Его окружал великолепный парк, где росли дубы, буки и яблони. Что ж, у этого дома было множество достоинств, заставлявших забыть о накапливающемся за год ворохе счетов и квитанций.