Радости и тяготы личной жизни

Кэсси стушевалась, но виду не показала.

– Я никуда не уйду, пока не поговорю с мисс Лилиан.

Хельга пожала могучими плечами.

– Как хочешь. Я звоню в полицию. Или иди прочь, или пойдешь за решетку.

Она снова собралась захлопнуть дверь, но в этот раз Кэсси оказалась проворнее. Она успела сунуть ногу в щель у косяка, всем своим весом надавила на дверь, и Хельга, явно застигнутая врасплох, не сообразила толком, что происходит.

А произошло то, что Кэсси оказалась в доме и незамедлительно стала разыскивать мисс Лилиан.

Возмущенная Хельга ни на шаг не отступала от нее.

Пройдя через небольшой коридор, Кэсси оказалась в столовой, от одного вида которой перехватывало дыхание. Огромная роскошная комната напоминала Кэсси бальный зал, в котором по телевидению выступали артисты мюзик-холла.

С потолка, сплошняком покрытого фресками, улыбались крылатые, пухлощекие купидончики; над стоящим в центре массивным столом красного дерева персон эдак на двадцать красовалась тяжелая хрустальная люстра.

На стеллажах по стенам поблескивали бриллиантовыми переливами хрустальные бокалы, огоньками вспыхивали позолоченные чашки-плошки фарфоровых сервизов. Среди этой красоты выделялись огромные картины в матово-золотистых рамах. Пол был устлан кроваво-красным восточным ковром, по которому не погнушался бы пройти какой-нибудь персидский шейх.

– Боже, – еле слышно выговорила Кэсси.

Роскошь и богатство этих апартаментов настолько поразили ее, что она даже на мгновение забыла, зачем она здесь. – Как в кино...

Из небытия ее вывел резкий мужской голос.

– Какого черта ты здесь околачиваешься?

Кэсси быстро обернулась и прямо перед собой увидела дворецкого. С другой стороны подступала Хельга. Сознавая, что оказалась меж двух огней и что положение у нее не из легких, Кэсси тем не менее не думала сдаваться.

– Мне необходимо поговорить с мисс Лилиан. Это очень важно.

– Я сказала девчонке, что вызову шерифа, – загремела экономка, – но не успела я взяться за телефон, как она ворвалась в дом.

Какой-то намек на внимание, если не на уважительный интерес, мелькнул в суровых темных глазах дворецкого.

– Ты что же, справилась с Хельгой?

– Она просто подловила меня, обманула, – мрачно твердила экономка.

– Я достаточно сильная для своих лет, – начала разъяснять Кэсси, – я справлюсь с работой, которую делает для вас мама, пусть мне трин... э-э пятнадцать лет, – наврала она, ловко прибавив себе пару годков.

– Мать этой девчонки – пьяница, – отчеканила Хельга, не сводя с Кэсси глаз, будто та только и ждала момента, чтобы стащить столовое серебро, – а яблоко от яблони, как известно, недалеко падает. Я звоню в полицию.

В этот момент в комнату вошла миниатюрная, изящная женщина, одетая в элегантное платье серого шелка. Ее серебристо-седые волосы были неброско убраны в низкий пучок, в ушах мягким матовым светом белели крупные жемчужины в старинной золотой оправе. Платье у ворота было украшено розоватой камеей, выложенной по ободку мельчайшим натуральным жемчугом.

– Грейсон, Хельга, что за шум, что за крик?

Дворецкий откашлялся.

– Эта юная девица желает непременно поговорить с вами, мадам.

Мисс Лилиан одарила Кэсси дружелюбной улыбкой.

– В таком случае, здравствуйте. Мы, кажется, встречались раньше?

– Да, мэм, – кивнула Кэсси, – я Кэсси Макбрайд, дочь Белл. Прошлым летом я работала в аптеке «Рексолл», у стойки с напитками.

– Конечно, теперь я вспоминаю. Я тогда возвращалась из Оклахома-сити, и в моей машине сломался кондиционер, а день, как назло, был невозможно жаркий. Я остановилась у аптеки, чтобы освежиться и попить, и ты приготовила содовую с шоколадным сиропом – лучшей я в жизни не пробовала.

Кэсси, совершенно непривыкшая к похвалам, даже зарделась.

– Благодарю вас, мэм. Это так любезно с вашей стороны.

– Да просто это правда, – непринужденно откликнулась мисс Лилиан, – итак, чем могу быть полезна?

Кэсси объяснила, что мать ее нездорова.

– Она хотела выйти сегодня на работу, но доктор не велел ей вставать с постели.

– Да? Это правда?

– Да, мэм, он так и сказал. Вы можете позвонить ему сами, он подтвердит, если вы мне не верите, – говорила Кэсси, честно глядя на собеседницу широко раскрытыми зелеными глазами.

Мисс Лилиан чуть прищурилась.

– Но ты же не будешь лгать мне, Кэсси?

Девочка быстро замотала рыжеволосой головкой.

– Что вы, мэм. Клянусь, это правда. После ухода доктора мама все-таки решила встать, несмотря на его запрет, но температура была такая высокая, почти 39°, что ей стало совсем нехорошо, она чуть не упала, я едва успела уложить ее обратно.

С ходу придумывая все это, Кэсси так торопилась, так волновалась, что перехватило дыхание. Она набрала побольше воздуха и продолжила:

– Но понимаете, мама так переживала, что ее рук будет сегодня не хватать, ведь у мисс Шелби день рождения, с барбекю всегда столько хлопот, вот я и решила прийти вместо нее, чтобы она могла отлежаться и поправиться, как ей велел врач.

Руки со сцепленными пальцами Кэсси нервно заложила за спину и выдохнула:

– В общем, я здесь. Готова работать.

Мисс Лилиан повернулась к дворецкому.

– Грейсон, – сказала она, поправляя у ворота брошь-камею, – Белл ведь обычно работает на кухне, если не ошибаюсь?

– Да, мадам.

Ровно двадцать секунд понадобились мисс Лилиан, чтобы принять решение. Двадцать секунд, которые показались Кэсси вечностью.

– Хельга объяснит тебе, чем заняться.

Сделка состоялась, мисс Лилиан повернулась и покинула столовую.

Кэсси с облегчением вздохнула. И зря, как потом выяснилось.

– Иди за мной, – буркнула Хельга, в негодовании покачивая головой.

– Хельга больше гавкает, чем кусается, – вполголоса сообщил Кэсси Грейсон. Его тонкие губы скривились в подбадривающую улыбку.

Впрочем, утешали его слова мало.

Глава 2

Привычная ко всем домашним делам, Кэсси сразу поняла, что Хельга изо всех сил пыталась заставить ее сдаться и уйти. Не было работы более грязной, более унизительной, чем она поручала Кэсси, которая все приказы и задания выполняла добросовестно, не промолвив ни единого слова.

Местный свет стал съезжаться уже после полудня, и скоро все подъездные дорожки были забиты вереницами «кадиллаков», «мерседесов», «ягуаров», «роллс-ройсов», «джипов Чеви Блэйзерс» и даже фургончиков. На некоторых машинах пестрели нахальные надписи-липучки, среди которых чаще других встречалось задиристое «Янки, поберегись, гоним все восемьдесят!» [3].

Праздничный прием в светлое время дня предполагал появление гостей в повседневной одежде. Для здешнего высшего света это означало шикарный «дальнезападный» стиль Неймана Маркуса. Городские модницы из Гэллахер-сити были разряжены в сногсшибательные кожаные платья бессмертных «ковбойских» фасонов, усыпанные бирюзой, горным хрусталем, перламутровыми блестками. А пальцы, уши, запястья дам позвякивали, подрагивали, посверкивали бриллиантами, изумрудами, сапфирами и рубинами от Ван Клифа и Эрпелза.

Несколько ошарашенная этой выставкой роскошных драгоценностей и нарядов, которые так щедро демонстрировали жены и дочки местной нефтяной знати, Кэсси подумала, что, добиваясь этого, они наверняка переступили через немалое количество неудачливых конкурентов.

Мужчины, прибывшие к Гэллахерам, может и не отличались броскими костюмами – в основном, все были одеты в джинсы «Левис» и свободные рубашки. Однако достаток ощущался и здесь – обувь ручной работы была сплошь крокодиловой, оленьей, ящеричной кожи. Несомненную ценность представляли массивные чистого серебра пряжки на ремнях, галстуки-боло с дорогими зажимами, а иные кожаные шляпы с орнаментами или с вышитыми лентами были истинным произведением искусства.

По части еды дружеская вечеринка у Кинлэна Гэллахера скорее напоминала раблезианское пиршество: горячие, сочащиеся маслом кукурузные початки, печеные бобы с патокой, груды ярко-желтых пышных булочек, переложенные обжигающим перчиком-джелапено, огромные блюда сочного хрустящего кисло-сладкого капустного салата, – все это было поистине в несметных количествах. Столы ломились от изобилия пряных и душистых мексиканских закусок, поданных с целью придать застолью «привкус» настоящей фиесты. Кэсси казалось, что яствами заполнен каждый дюйм просторного дворика усадьбы Гэллахеров.