Путь Ассы. Ян (СИ)

- Нет, - категорично ответил первый даи, но его легкое замешательство выдавала едва слышная дробь, которую омега выбивал о стол указательным пальцем. – Мне, как магу общего порядка, сложно судить о воздействии магии мольфаров на тела ассасинов, но, я так думаю, - Иллисий отвел взгляд, поскольку опасался, что сейчас владыка догадается о том, что во время проведения ритуала родственности крови он скрыл кое-что очень важное, решающее, способное в корне изменить сложившуюся ситуацию, - Ян Риверс хотел подарить своему другу душевное спокойствие.

- Как благородно, - фыркнул аль-шей, изогнув губы в подобии саркастической улыбки, - но меня больше интересует то, кто открыл мольфару портал.

- Он сам, - решительно ответил Велиал, который, в силу особенности своей магии, кое в чем даже превосходил Иллисия, видя то, что многие расы привыкли называть прошлым, и приоткрывая завесу туда, где, как говорили, скрывалось будущее. – Я смог увидеть дымчатые образы произошедшего, и, поверьте, аль-шей, мальчишка открыл портал сам.

- Это просто невозможно, - фыркнул владыка, демонстративно откидываясь на спинку стула, даже его губы тронула ироничная, слегка глумливая улыбка, которая, впрочем, быстро померкла, когда все даи, в том числе и Иллисий, опустили головы в молчаливом согласии.

- Он – мольфар! – резко, словно спичка, что было в корне не свойственно аль-шей, вспыхнул Реордэн, подаваясь вперед и гневно стукнув кулаком по столу. – Мольфары никогда, ни в каких случаях, ни при каких обстоятельствах, - альфа тяжело дышал, но говорил, негодуя, при этом чувствуя, как его сердце заходится в бешеном ритме, едва ли не ломая ребра своими бешеными ударами и отчаянно гоняя кровь по венам, - не унаследуют магические способности своих вторых родителей!

- Феномен, аль-шей, - только и смог ответить Велиал, отстаивая не только свою точку зрения, но и свою магию, силу которой только что поставили под сомнения. – Я видел, что мальчишке это далось тяжело, он приложил много усилий, портал был слабым и не мог переместить его далеко, но я готов подписаться под каждым своим словом, владыка, кровью, - омега упрямо мотнул головой, словно отрицая все то недоверие, с которым на него смотрели остальные даи, - что Ян Риверс открыл портал без чьей-либо помощи, полагаясь только на собственную магию, - блондин выразительно замолчал, думая, что за него продолжит Иллисий, но лекарь тоже молчал, что слегка озадачило третьего даи и вынудило его таки закончить свою речь. – Магию ассасина.

- Не мог переместить его далеко – говоришь? – Вилар задумчиво огладил подбородок, и его губ вновь коснулась улыбка, только на этот раз предвкушающая, словно владыка был на охоте и его гончие учуяли лису, которую заведомо гнали в ловушку. – Дэон, - альфа повернулся к сыну, который до этого лишь отстраненно молчал, словно и ловя каждое слово присутствующих, и при этом же будучи погруженным в свои мысли, - обрати магию в родовую метку, которую на своем запястье носит этот мальчишка, и найди-таки беглеца.

- Не выйдет, аль-шей, - сухо ответил альфа, не то что не взглянув на правителя, а, казалось, отреагировав на его обращение только движением губ, так как его лицо больше напоминало маску, нежели облик живого человека. – Я его больше не чувствую.

- То есть? – Реордэн нахмурился, что все восприняли, как неудовлетворенность ответом, сосредоточие, первые признаки очередного негодования, но на самом деле за суровостью владыка скрыл то, что ему было просто не позволено, как аль-шей. Дэон не был таким, как он, по крайней мере, в его сыне была частичка Хелены, именно та частичка, которая делала его и сильным, и уязвимым в одночасье – Дэон умел чувствовать. Это для него, полувампира, владыки, древнего ассасина, просто человека, которого родили ради приобретения силы и власти и воспитывали в крайне аскетичных условиях, заранее, заведомо, предполагаемо, готовя к участи аль-шей, эмоции не имели значения, а вот Дэон… Да, его сын похож на него, но, увы, не тем, чем бы хотелось самому альфе.

Реордэн помнил себя в те дни, когда погибла Хелена, и, как бы он её ни любил, страдания не коснулись его сердца, замерли где-то в глубинах души, сжались в плотный комок, да так и застыли, а сам альфа позволял себе лишь изредка, только в самые тягостнее моменты, прикасаться к тем воспоминаниям и тем чувствам, которые хранил в себе этот ком прошлого, но Дэон так не мог. Уже сейчас, после побега омеги, Вилар старший видел, что сын угасает, хотя до этого, в тот вечер, когда они вдвоем решали судьбы мольфаров, его сын был непоколебим и уверен в своих решениях. Хотя, в этом случае ментальный маг слегка покривил душой, потому как он, исходя из своей личностной позиции относительно жрецов, слегка затуманил рассудок молодого альфы, который находился в столь глубоком смятении, что своими необдуманными поступками мог исковеркать столь перспективный и беспроигрышный план, но, как он считал, подобные меры были оправданы возвышенными целями. Сейчас же на Дэоне больше не было нитей его магии, которые почему-то развеялись раньше времени, но даже это не было главным, а то, что все-таки кровь драконов была и даром, и проклятием Дэона: сильная, особенная, индивидуальная магия, и драконья привязанность к своей паре – единой и вечной.

- Моя метка до сих пор яркая, - в подтверждение своих слов Дэон обнажил правое запястье, демонстрируя ало-синий рисунок меча, оплетенного молнией, - но своего супруга я больше не чувствую, словно… – альфа лишь на миг закусил губу, но и этого было достаточно для того, чтобы почувствовать его душевную боль, - словно Ян умер, при этом сохранив свои чувства ко мне до последнего вздоха.

- Это всего лишь магия мольфаров, - фыркнул Реордэн, стараясь сгладить ту неловкость, которая слишком отчетливо звенела в воздухе, заставляя не только омег, но и альф снова отводить взгляды, отгораживаясь от обнаженной правды об отношениях двоих. – Мальчишка жив, просто применил тот же трюк, что и его родитель, который точно так же, двадцать лет назад, удирал от возмездия за содеянное, - аль-шей знал, о чем говорил, потому что ситуация была ему до боли знакомой, и альфа надеялся, что она не обернется той же трагедией для Ассеи, которой обернулась когда-то.

Пусть Севорд Торвальд и оказался предателем, который помог сбежать своему любовнику, но для всех остальных, тех, кто не участвовал в погоне за влюбленной парой, бывший глава семьи огненных магов умер героем, защищая своего правителя от магии нерадивого жреца. Да, он сам, поймав альфу, который даже под ментальными пытками не выдал своего омегу, обрушил свой меч на его голову, после велев сжечь тело, дабы позор одного не лег на всю семью, а после заставил умолкнуть и забыть всех тех, кто был в тот момент подле него, но сам Вилар помнил каждый миг того далекого дня, в том числе и то, как смотрел на него друг и соратник, защищая и отстаивая свою любовь. Взгляд Дэона сейчас, конечно же, даже отдаленно не напоминал взгляд Севорда, но что-то общее в их глубинах все же было, то, что оседло на душе альфы занозой страха и беспокойства.

Если бы Дэон знал, где сейчас находится его омега, его бы здесь не было – вот что понял аль-шей, и даже не по тому, что альфа намеренно назвал мальчишку-предателя своим супругом при всех даи, а по тому, насколько решительно и непререкаемо звучали его слова. Ещё один камень преткновения, пусть и один, но именно из тех, которые Реордэну было не понять, считая чувства, даже к тому, кто был подле тебя в качестве супруга, выносил и родил твоих детей, человеческой, обыденной и непростительной слабостью. И сейчас его сын прилюдно явил эту слабость, что могло быть чревато очень серьезными последствиями, вплоть до того, что Дэона лишат титула аль-ди, чего Вилар старший допустить не мог.

- Итак, - Реордэн умел менять тему разговора, причем единым словом и так, чтобы всем сразу же было понятно, что обсуждение, на чем бы оно ни оборвалось, закрыто, - на данный момент наши первостепенные цели – это защита крепости и поимка сбежавшего мольфара. Первым занимается второй даи, - резкие, словно чеканные, слова владыки были подтверждены твердым взглядом, который, порой, значил и означал намного больше, нежели сами речи аль-шей. – Второе же я поручаю первому, третьему и девятому даи, - точно такого же взгляда был удостоен каждый из названных воинов, при этом ощущая ту ответственность, которую на них возложил правитель, закрепляя свои указания клятвой, которую давал каждый ассасин, присягая на верность и служение до последнего вздоха своему владыке, государству и арлегу. – Жду ваших донесений на закате.