Лицо и сердце (СИ)

Алекс застыл. Он беззвучно то открывал, то закрывал рот. Смотрел на Тони, краснел до корней волос и не мог сказать ни слова. Наконец, все же справившись с шоком, произнес:

— Ти… Я… Я тебя тоже люблю, ты же знаешь. Но я не знаю, как сложится моя карьера, и не стану ли я для тебя обузой, — шмыгнул он носом. — Я не пью, не курю. Не гуляю. Я… Я хороший, вот. Это все, что пока что есть у меня.

— Единственное, чего я хочу, Ал — это твоей любви, — совсем тихо сказал ему Тони. — Если получится, то на всю жизнь. Я тоже тот еще консерватор и собственник, — усмехнулся он.

Алекс молчал.

Тони не мог отвести взгляд от него.

— Я согласен, — ответил Алекс, глядя в глаза Тони. — Я выйду за тебя. Ну, или женюсь. Ich will.

***

Они стояли друг напротив друга и не могли прийти в себя. Наконец Тони подал руку Алексу.

— Идем, зайдем в кафе?

— Идем. А в ратхаус когда пойдем?

— Во вторник. Я отпрошусь с работы в понедельник. Насколько я в курсе, вся процедура около трех месяцев занимает.

— И мы успеваем до того, как моя виза закончится, — кивнул Алекс.

— Да. Тебе еще месяца три доучиться останется.

Они зашли в небольшой ресторанчик. Заняли свободный столик в дальнем углу, где можно было спокойно поговорить.

— Теперь мы не расстанемся, — шепнул Тони. — Я так счастлив, что ты согласился. Я долго думал, что же делать… Когда-то я пытался построить отношения с местными, но не смог. Они чужие все-таки… Перепихнусь пару раз, да и все. И тут встретил тебя… — Тони долго молчал, а потом все же решился и едва слышно шепнул: — Мое солнышко… У меня ощущение, что я тебя знаю давным-давно. Сам не знаю, почему.

— Мне тут тоже трудно, — вздохнул Алекс. — А в тебя я влюбился почти с первого взгляда. Не хочу никого другого. Я один раз забрел в местный клуб и через полчаса ушел. Не могу я с ними… Еще и потому, ну…

Тони сжал его руку.

— Я так за тебя переживаю! Я же знаю, как это…

— Ти, я больше не буду, я же тебе уже сказал.

— Ох, Ал… — Тони больше не мог сдерживаться. Все слова, вся невысказанная нежность грозила вылиться из него сплошным потоком, как будто согласие Алекса связать с ним свою судьбу разрушило еще часть барьера, закрывавшего его душу от боли… От жизни… И от любви. — Мой…

— Твой. Скоро совсем твой. А ты — мой. Мой Ти. Только мой! Навсегда, — ответил Алекс, — я тоже собственник.

— Твой, только твой. Навсегда.

***

Вечером, когда они уже собрались спать, Тони не выдержал:

— Ал?

— Да?

— Обними меня… Пожалуйста… Как раньше…

— Мой супружеский долг? — хмыкнул Алекс.

— Прошу, — едва слышно шепнул Тони.

***

Алекс обнял друга. Прижал к себе. Через несколько минут почувствовал, что Тони уснул. А он не мог. Лежал и думал. После того, как понял, что девушки его привлекают куда меньше, чем парни, он больше не задумывался о том, чтоб создать семью. Хватит денег на материалы, на еду, джинсы с футболкой и на крышу над головой — и хорошо. Одному ведь много не нужно. Роскошь его не интересовала, а разгульный образ жизни угрожал здоровью и работоспособности. Предложение Тони застало его врасплох. Только теперь он понял, почему отец так давил на него все это время, требуя от него соответствия принятому в обществе распределению ролей. Тони свои желания озвучил прямо и недвусмысленно. И то, что пока прозвучало от друга как просьба, вскоре станет одним из требований, которые придется выполнять, если хочешь чего-то большего, чем, как выразился любимый, «перепихнуться пару раз», и что ему тоже было скучно, а то и противно, когда он увидел публику, посещающую местные заведения. Возвращаться туда, где его яркие «перья» быстро «повыдергают» без всякого стеснения, не интересуясь его личностью и творческими способностями, было тоже невыносимо. Что ж, семейные обязанности — это куда лучше, чем сигануть с моста, так ничего в этой жизни и не добившись.

Он погладил друга, снова спасшего его шею. Тони, уже во сне, явно непроизвольно, прижался к нему, реагируя на ласку. Пробормотал совсем неразборчиво пару слов. Сегодня во время секса Тони был с ним таким нежным, столько наговорил ему всего, что Алекс сначала оторопел. Он еще в кафе заметил тогда, как любимый шепнул «солнышко», но вечером… «Воробушек», «радость», «мальчик», «Алешенька»… Он краснел, как еще никогда, и понял внезапно, насколько сильно Тони нуждается в обычном человеческом тепле. И это было невыносимо.

Алекс вздохнул, поцеловал ставшего ему самым родным и близким человека и наконец тоже почувствовал, что засыпает. Хоть одной проблемой меньше, по крайней мере пока.

========== Ich will. Часть II. Я не хочу, чтоб ты умер ==========

Часть II. Родители

На следующий день после того, как они завершили все формальности, связанные с заключением брака, Тони и Алекс сидели вдвоем возле экрана монитора. Уже у Тони в квартире. До этого ради разговоров с родителями Алекс приходил в общагу. Теперь можно было раскрыться. Алекс нажал на кнопку вызова.

— Привет, мама, папа, — сказал он.

— Леша, ты наконец улыбаешься, — сказала Ирина. — Работу все-таки нашел?

— Нет, мама. Еще не нашел. Но вид на жительство получил. Пока временный, конечно.

— Это за какие ж такие заслуги? — вмешался Владислав.

— Я женился на гражданине Германии.

— А почему же ты нам ничего не сказал? — обиженно произнесла Ирина.

— Потому что, мама, я — гей.

Родители были в шоке.

— Я вступил в брак с мужчиной. Познакомьтесь, это мой муж — Антон, — представил Алекс Тони.

Владислав чуть было монитор не разбил в порыве ярости, услышав слова сына.

— Ах ты ж пидор! И ты, мудак, — обратился он к Тони, — ты, скотина, моего сына совратил!

Тони побледнел от гнева.

— Ал, может выйдешь, пока я твоему отцу пару слов скажу?

— Нет, — сказал Алекс.

Тони придвинулся, чтоб его было лучше видно.

— Я вашего сына с моста увел, когда он покончить с собой собирался, зная, что его ждет на родине и в семье. Я не позволю Алексу попасть на панель, куда часто попадают красивые молодые парни, лишившись поддержки, или стать наркоманом, или спиться, или заразиться ВИЧ, — Тони сглотнул и продолжил: — Я люблю вашего сына. И взял на себя всю ответственность, которую берет на себя супруг, и обеспечу ему безопасность и возможность нормально жить, любить и творить. Я говна в свое время уже нахлебался в Украине и очень рад, что смог вырваться и спасти хотя бы еще одну жизнь. И что и я могу любить и жить спокойно.

Ирина залилась слезами.

— Алешенька, ты что, сынок? Это правда, что… — она запнулась, — что твой муж говорит?

— Правда, мама.

— Мы бы… Мы бы никогда…

— Да неужели? — усмехнулся Алекс.

Ирина обернулась и посмотрела на Владислава. Тот бессильно злился и багровел.

— Позорище какое… Мой сын… — прошипел он. — Чтоб я тебя в моем доме…

— Влад! Да как же так можно?! Он же наш сын! — перебила его Ирина.

— Я люблю своего мужа, — ответил Алекс. — И ответил бы ему «да» в любом случае.

Алекс обнял Тони.

— Если хотите, можем весной приехать в гости. Раньше у нас не получится, — продолжил он. — Ну, а нет — так нет.

— Приезжайте, — сказала Ирина.

Владислав посмотрел на жену, на сына. Зыркнул на Тони и процедил сквозь зубы:

— Приезжайте.

***

Выключив связь, Алекс вздохнул с облегчением. А Тони обнял его. И начал целовать исступленно. Он зацеловывал его шею, лицо. Обнимал снова и снова. Шептал:

— Я люблю, люблю, люблю тебя! Боже мой, как же я люблю тебя… Алешенька, солнышко… Цветочек мой ненаглядный…

— Единственный мой, — тихо ответил Алекс, чувствуя, что у него на глазах выступают слезы.

— Мы сделали это!

— Да…

***

Вскоре после того, как Алекс закончил учебу.

***

Алекс набрал номер Тони.

— Ти! Я картину продал!

— Заинька мой! Поздравляю!

— Спасибо!

— Вечером отпразднуем.

— Обязательно!