Держи хвост трубой, а клюв на замке (СИ)

Неудивительно, что после предыдущей, вымотавшей всех и птиц и зверей ночи все спали как убитые. По Хогвардсу даже мыши не бегали. Гарри даже опасался, что ночью от усталости свалится с насеста в Совиной башне.

Было раннее утро, когда юноша во сне почувствовал, что куда-то летит, гонимый ветром, и в ужасе раскрыл сонные глаза: «Всё-таки свалился! Вот бегемот неуклюжий!» Совёнок попытался взмахнуть крыльями, чтобы остановить падение и приземлиться на пол башни с подобающим асу «Ночной эскадрильи» достоинством, но… привычного ощущения полёта, или падения не было, а вместо крыла он увидел… свою собственную ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ руку. И только когда эта самая рука при падении на пол почти по локоть погрузилась в камень, душу парня затопил холодный ужас… Тело было его собственным, но… полупрозрачным и невесомым.

- Та-ак, кажется в нашем воинстве не хватало только призраков? Мерлин Великий! За что ты меня так не любишь? – прошептал едва вызволивший конечность из каменного плена Гарри, но взял себя в руки и, кое-как лавируя в потоках заполонившего башню ветра, полетел искать Почти Безголового Ника.

====== Глава 6. Призрачная власть или Новые приключения старых друзей. ======

Тот, кого когда-то звали Гарри Поттером, провёл в обществе неунывающего гриффиндорского призрака и его коллег по посмертию целый день. Призраки «прикрыли» его появление в Хогвардсе, объявив монашком, прибывшим навестить своего наставника – Толстого Монаха. И впрямь, в своей мантии с накинутым на голову капюшоном парень походил на инока. Языкатые студенты тотчас же нарекли новое приведение Тощим Монашком. А юноша учился с так не хватавшими ему ранее дотошностью и прилежанием. Учился быть призраком. Впадать в панику он своей душе строго-настрого запретил. Да и… это в первый раз, когда парень стал котёнком, ужас перед будущим и беспомощность затопили его сознание. Во второй раз ощущения поровну состояли из паники и закономерной мысли: «Вот гадство!!!» А в третий раз… хмм… пожалуй, в этот раз в чувствах Гарри преобладал азарт: «Ах, ты так?! Ну-ну, судьба, мы ещё посмотрим кто кого! Лапки я не опущу, и не надейся!» Привыкшее к метаморфозам сознание довольно быстро подстроилось под произошедшие изменения. Юноша уже спокойно управлял своей «сущностью», мог беспрепятственно проникать сквозь стены и перекрытия, засекать уровень и «цвет» проводимых в замке ритуалов, отслеживать ауры нужных ему людей. Сама собой решилась проблема проникновения в Запретную секцию библиотеки и поиска задуманного Риддлом ритуала. Для бесплотного духа было парой пустяков за час «прочитать» пару старинных фолиантов. Кроме того, Гарри теперь мог беспрепятственно мысленно общаться как с «эскадрильей», так и с «наземными отрядами», чем тотчас и не преминул воспользоваться, успокоив друзей, которые, было, его потеряли. В общем, если опускать тот факт, что юноша стал призраком, дела шли неплохо. Было, правда, одно «но»… В этом образе юноше совершенно не подчинялась магия. Вообще.

Зато он смог наконец-то поговорить со своими старыми друзьями. Правда, первую свою с ними встречу юноша представлял несколько иначе. Гарри собирался незаметно подлететь к Герми в библиотеке и всё ей рассказать, но как раз в тот момент, когда он направлялся в это хранилище знаний, случайно стал свидетелем ссоры между парочкой своих друзей и «Гарри Поттером», которого поддерживала обнимавшая «Золотого мальчика» за талию Джинни. Начала разговора он не слышал, но первые же слова, дошедшие до его ушей, заставили призрака затаиться в тени доспехов и прислушаться.

- … это просто зависть. Вы с Роном завидуете славе моего Гарри и никак не можете оставить нас в покое. Вот уж не ожидала от вас, Невилла и Дина, что вы пойдёте против своего факультета. Ну, ничего, вы об этом ещё пожалеете. А Финнигану своему передайте, что если он ещё раз подставит нас во время вылазки, то отведает моего Летучемышинного сглаза.

- Но, Джинни, то, что Гарри устроил Захарии Смиту, уже никак не вписывается в понятие шалость. Это уже не студенческие шуточки, он мог пострадать, – голос Герми прерывался от едва сдерживаемо гнева и непонимания. – Что с тобой, Гарри? Я просто не узнаю своего лучшего друга! Что с вами всеми происходит?!

- Знаешь что, Гермионочка (а чувствительный к эмоциям слух призрака упорно выводил на месте ласкательно-издевательского обращения слово «грязнокровка»)? Шла бы ты… в библиотеку… – насмешливый голос «Гарри Поттера» был не теплее льда, а его рука уж вовсе по-хозяйски привлекала к себе гриффиндорскую шестикурсницу. Та, судя по всему, просто млела от такого внимания со стороны своего кумира.

Гарри-призраку было больно и немного противно смотреть на ту, которую он когда-то чуть не назвал своей девушкой. Такую Джинни он не мог представить рядом с собой даже за все сокровища мира. Но, отвлёкшись от разговора, призрак едва не пропустил вступление в бой «тяжёлой артиллерии» в лице Рона. Рыжий гриффиндорец, всегда легко красневший, сейчас по цвету лица больше всего напоминал варёную свёклу и едва сдерживал свой темперамент, чтобы не напасть на бывшего друга, так издевательски разговаривавшего с его девушкой.

- Гарри, ты всегда был мне другом, но сейчас… лучше уйди и не смей… слышишь? Не смей так разговаривать с Гермионой!

- А не то что? А, Рон? Ты что, проклянёшь лучшего друга?

- Да ты…

Но назревавшую ссору прервал знакомый вкрадчивый голос слизеринского декана:

- Что здесь происходит?

Рон тотчас же обуздал свой гнев, не желая подставлять уже почти бывшего товарища, но Риддл в теле Гарри Поттера, как истинный слизеринец, не побрезговал тотчас же «утопить» вышедшего из-под контроля гриффиндорца. С притворно-заботливой миной на лице он невинным голосом протянул:

- Ничего серьёзного, профессор Снейп, сэр. Рон просто… где-то потерял свой нож для нарезания ингредиентов и никак не может его найти.

На самом же деле этим самым ножом, накануне незаметно вытащенным из вещей Рона, «Поттер» пытался вскрыть секретер зельевара, который запирался на надёжный магловский замок и отслеживающие инструмент взлома чары. Скрыть вмешательство всё равно бы не получилось, и теперь Рональд должен был расплатиться за его неудачу. Никто, а уж тем более Снейп, не поверил бы, что Мальчик-который-выжил способен подставить друга. А за вторжение со взломом в комнаты преподавателя можно было легко вылететь из школы.

Но зельевар не повёлся на приманку и, окинув гриффиндорцев задумчиво-презрительным взглядом, он просто снял две сотни баллов с львиного факультета и разогнал спорщиков. Юноша-призрак едва успел полностью скрыться за рыцарскими доспехами, как мимо него, покровительственным тоном успокаивая расстроенную Джинни, прошествовало его собственное тело, управляемое злейшим врагом. Гарри даже вглядываться в собственное лицо не понадобилось, чтобы понять, что Воландеморт впервые за время, прошедшее с момента «визита» Большого Жаба, доволен, хоть и тщательно пытается это скрывать. Похоже, ему таки удалось расколоть дружный факультет «львов» на две группировки. И теперь, без сдерживающего влияния Гермионы и Рона, его почитатели, возглавляемые Джинни, готовы будут сделать всё для своего кумира. Парню больно было даже представить, какую же паутину лжи сплёл в их башне этот новоявленный паук. Одно радовало: все ближайшие друзья настоящего Гарри Поттера не поддались на игры этого манипулятора и даже пытались его остановить. Вот только они не знали, с кем имеют дело.

Призрак юноши проводил взглядом прошедшую по коридору парочку и хотел уже, было, покинуть своё убежище, как из-за поворота коридора, настороженно глядя вслед «Поттеру», бесшумно шагнул Снейп. Гарри замер, опасаясь привлечь внимание как-то незаметно влезшего в его душу человека: «Неужели Северус догадался? Нет, скорее, он заподозрил что-то… Ну, держись Риддл. Такого волкодава, как наш зельевар, ты со своего хвоста теперь не скинешь!» Пару секунд юноша-дух даже подумывал, не привлечь ли внимание мужчины и не рассказать ли ему всё с начала до конца. Благо дело, в этом обличии он мог совершенно спокойно общаться с любым живым и неживым существом в замке. Но, уже почти вынырнув из своего укрытия, Гарри внезапно представил себе направленный на него коронный взгляд зельевара «Поттер-ты-грязь-под-ногами», и решимости у него поубавилось. Вот как-то не хотелось парню после тех двух недель, наполненных теплом и взаимопониманием, проведённых в покоях слизеринца, опять ощущать на себе презрение ставшего родным волшебника. И в последний момент юноша сдержал свой порыв, оставшись в нише за доспехами рыцаря. Северус удалился в сторону подземелий, а Гарри… Гарри полетел искать Рона и Гермиону. Разговор с друзьями стал просто-таки насущной проблемой. Не зная, с кем имеют дело, храбрые гриффиндорцы могли наломать таких дров, что юноше даже страшно за них становилось.