Держи хвост трубой, а клюв на замке (СИ)

Представив, что может сделать с его однокурсниками этот гад и его чокнутые приспешники, Гарри впал, было, в панику – противостоять Пожирателям в открытом бою для зверей и птиц было смерти подобно, да и бессмысленно. Напрасно самые хитрые и изворотливые умы обеих команд придумывали варианты решения этой непосильной задачи – ничего путного у них всё равно не выходило.

Дни шли за днями. С момента превращения Гарри в совёнка прошли уже почти две недели. До объявленного Хагридом занятия на опушке Запретного леса оставалось всего два дня, а выход ещё так и не был найден. Юноша, измученный предчувствием надвигавшейся опасности, почти перестал спать. Ему больно было видеть осунувшиеся от беспокойства «лица» четверолапых и крылатых друзей и ничего не подозревавших студентов, так радовавшихся вступившей, наконец, в свои права весне. Всё чаще после патрулирования уже виртуозно владевший новым телом совёнок улетал на Астрономическую башню и там сидел, прислушиваясь к заунывной песне весеннего, ещё холодного ветра, несущего весть о приближающемся тепле. Перед глазами мелькали картины из его ещё такой короткой жизни. Немногочисленные моменты радости, связанные с друзьями и с одним таким загадочным зельеваром, который почему-то повадился сниться ему ночами. Каким-то шестым чувством юноша ощущал, что в случае, если Воландеморту удастся задуманное, в живых ни он, ни тот, кого когда-то звали Гарри Поттером, не останутся.

На вторую ночь Гарри так погрузился в свои мысли, что не услышал тихих шагов на лестнице и не заметил, как рядом с ним появилась одетая в знакомую тёмную мантию фигура Снейпа. Нет, Северуса. С некоторых пор в собственных мыслях, юноша предпочитал называть мужчину по имени. И только резкое движение перегнувшегося через перила зельевара, который словно искал кого-то на парапете башни, заставило юного совёнка вздрогнуть и непроизвольно взмахнуть крыльями. Совиные перья не издают свиста при резких движениях, но слизеринец, видимо, почувствовал движение воздуха, вызванное взмахом, и, мгновенно развернувшись, вгляделся в тёмную нишу, в которой скрывался Гарри:

- Мерзавец… Кис, кис, кис… Это ты, Мерзавец? Да где же Мордред носит это чёрное недоразумение?

На лестнице вновь послышались шаги, и на открытую площадку башни вышел тот, кого юноша никак не ожидал встретить ночью в Хогвардсе – Люциус Малфой собственной сиятельной персоной.

- Северус, я едва тебя нашёл в этих лабиринтах.

- Что ты делаешь ночью в замке?

- Выбил разрешение Министра навестить сына. Наш добрейший директор почему-то никак не хотел мне его предоставить. Ну, ему простительно, у него сейчас военные действия против Фаджа в самом разгаре. И этот ваш Орден Синей Птицы увяз в них по уши, – на губах аристократа, чьё лицо чётко вырисовывалось в лунном свете, сияла светская улыбка, но в глазах притаились настороженность и вопрос. – Скажи мне, о декан факультета Слизерин и крёстный моего сына, что тут, Мордред его подери, происходит?!

Северус невесело усмехнулся:

- Я предупреждал твоего сына, что ты сразу почувствуешь фальшь в его письмах.

- Правильно предупреждал. Так в чём дело? Что это за история с нападением Поттера на Драко? Если этот полукровка хоть один волос…

- Успокойся. Я не думаю, что это Поттер.

- А-а, ты теперь как ваш Великий-и-Светлый будешь защищать мальчишку?

- Нет. Поттер – назойливый щенок, возомнивший себя волкодавом. Вот только он не знает окклюменции, и… его телом могли управлять.

- Кто, он же не поддаётся «Империусу»?

- Я успел сканировать ауру нападавшего, это не Поттер.

- Тогда кто?

- Этот разговор не для места, где нас каждый может услышать. Пойдём в мои покои.

- Согласен. Кстати, кого это ты тут искал?

- Да так, моего кота.

- Тебе что, помочь с Поисковыми чарами? Раньше у тебя с ними проблем не было. Как хоть зовут твоего фамильяра?

- Ни одни чары его не выявляют. А зовут его… кхмм… Мерзавец…

- Да-а, хороши мы бы с тобой были, попытавшись поискать его в коридорах. Уже завтра бы «ЕП» вышел с кричащим заголовком: «Помощник Министра Магии и декан Слизерина устроили дуэль в священных стенах Хогвардса». Кстати, а почему его не выявляет магия?

- Потому что этот зверь ею управляет.

- А он не…

- Он не анимаг, этих тварей я на своём веку повидал достаточно.

- Тогда извини, но я тебе не верю.

- Пойдём, кроме всего прочего, в моих комнатах найдётся неплохой коньяк, и за ним я тебе расскажу и о том, отчего у моего фамильяра подобная кличка, и о кое-чём другом… менее приятном…

Дальнейшего их разговора Гарри не слышал. Проведя почти две недели в Совиной башне и в патрулировании территории, он даже не подозревал, насколько соскучился по зельевару, по их «посиделкам» возле камина, по его тёплому телу, на котором было так спокойно и уютно засыпать, по гладившей голову сильной руке и колким комментариям.

Усилием воли отогнав от себя тоску по когда-то ненавистному слизеринцу, совёнок оттолкнулся лапами от парапета башни и, словно бесшумный призрак, спланировал к совятне. А там рассерженная Букля с шумом распекала двух непоседливых сычиков, натащивших откуда-то кучу дурно пахнущей грязи. Малолетние идиоты, невнятно пищали что-то о Мёртвой Трясине… И тут в голове Гарри словно яркая вспышка возникла одна идея, он не удержался и пронзительно закричал:

- Слушайте все…

А собственно всё было до безобразия просто: если нет сил остановить кого-то, значит, надо сделать так, чтобы за тебя это сделал тот, у кого эти силы есть. Маг-совёнок вспомнил одну историю-страшилку, которую по ночам любили рассказывать друг другу первокурсники. В ней говорилось о короле жаб, который якобы водился в Мёртвой Трясине и, по слухам, когда-то проникал в Хогвардс, погружая детей в сон ядовитым туманом и похищая понравившихся ему чистокровных магов, чтобы поглотить их магию. По рассказам старшекурсников, монстр оставлял гигантские лягушачьи следы из вонючего болотного ила…

Воплощали страшилку всем миром. Фиал с Сонно-Гнилостным Туманом ловкие лапки Стэлса позаимствовали из новинок «WWW», которые прятал у себя в тайнике Рон. Птицы таскали грязь, звери её раскидывали, а Гарри помогал с помощью магии формировать следы нужной формы. Не стоит и говорить, что все перемазанные в вонючей жиже участники диверсии прибывали просто в «радужном» настроении (если бы умели пользоваться магией, заавадили бы на хрен мелкого выдумщика). А Трэвор, поначалу участвовавший в создании следов вместе с остальными, внезапно застыл посреди коридора и из его горла раздалось урчание, заменявшее земноводным смех.

Живоглот со Снежинкой, которых сейчас можно было различить только по голосу – так они были перемазаны в грязи – тотчас же набросились на него с упрёками:

- Ты чего прохлаждаешься? Мы только половину коридора сделали, а нам «следы» ещё в подземелье и гриффиндорскую башню «вести»!

Трэвор весело поурчал, надуваясь от важности и насмешливо проквакал:

- Черныш – маг, так?

- Ну…

- Черныш делать Трэвора большим, как Большой Жаб. Трэвор оставлять следы.

- Тьфу!!! Ну мы и идиоты!

Работа сразу пошла веселее. А под утро, когда все участники «грязевой деверсии» отмылись в ванной старост, в которую провёл их Гарри, юноша выпустил на волю зловредный, но в принципе безобидный туман.

Что тогда началось. Даже спустя несколько часов парень воспринимал последствия шутки просто с детским восторгом. Едва учуяв зловонное безобразие, преподаватели, которых сложно было застать врасплох каким-то газом, наложили на себя заклинание Головного Пузыря и пошли патрулировать школу и «спасать» студентов. Вот тогда-то и обнаружились следы Ужаса Мёртвой Трясины. Сразу же всплыли все истории об этом, считавшемся мифическим, существе, замок наводнили исследовательские команды из Отдела Тайн, а во имя безопасности студентам запретили покидать территорию Хогвардса. Даже в теплицы они теперь ходили под охраной подразделения авроров. Гарри просто физически ощущал безмолвное бешенство Воландеморта. Ему и его друзьям вновь удалось сорвать планы Тёмного Лорда.