Вишенка и одуванчик (СИ)

— Я бы тоже сбежал, — проворчал я, подозревая, что отец утаил от меня самые неприглядные факты. Впрочем, что было дальше, я мог теперь догадаться и сам. Какое-то время Черри болтался по планетам и станциям, набивая шишки и зарабатывая приключения на свою восхитительную задницу, а потом оказался в наемниках. И однажды попался охотникам за головами, которые посадили его в клетку и привезли сюда.

— Почему я должен с ним расстаться? — вот этого я действительно не понимал. — Он мой Первый.

— И твой гон закончился. Ты сам знаешь, что Первый — не обязательно единственный. Большая половина альф расстаются со своими Первыми сразу после метаморфозы или находят еще омегу. И лисы могут потребовать его выдачи, если узнают. И узнают рано или поздно. Мой запрос был официальным.

Я расстроено зашипел. В нашей семье со своим Первым расстался только дядя — папин брат, все остальные жили вместе и весьма счастливо, но отец был прав — так было далеко не всегда и не у всех.

— Тэр, мы не сможем игнорировать требования Шеола. Несмотря на свою малочисленность, Лисы имеют огромное влияние на планете. Никто не позволит нам пойти против. Тэрон…

— Не хочу, — упрямо стиснул зубы я. — Не хочу отдавать!

— Тэрон, он не подарит тебе ребенка. Он запустил твою метаморфозу, но настоящим омегой ему не стать. Даже если получится зачатие, выносить его он не сможет, несмотря на всю нашу науку. Тебе в любом случае придется искать кого-то еще.

А вот тут я ощутимо заскрипел зубами. Да плевать мне!

— Никто не знает, когда они потребуют его вернуть, — в голосе отца слышались и сожаление, и сочувствие. Искренние. — Я попросил посла молчать, рассказал про тебя, но никто не даст гарантию, что Лисы не узнают.

— Мы… можем что-нибудь сделать? — собственный голос показался скрипом несмазанных петель. Отрицание жгло невыносимо, но спрашивал я на чистом упрямстве: знал, что бесполезно. Черри — не гражданин, фактически он купленная собственность, попадающая под закон о депортации.

— Только уехать куда-нибудь подальше, — отец наградил меня хмурым предупреждающим взглядом. — И это не выход. Обитаемый космос, конечно, огромен, но любого можно отследить. Особенно если те, кто будет отслеживать — Лисы Шеола. Несмотря на проблемы, связанные со сменой окружающей среды, среди них есть специально обученные работать в любых экстремальных условиях ищейки.

Я угрюмо кивнул и встал, почувствовав вдруг, что замерз. Из спальни я вышел босиком и фактически в одном белье, надеясь скоро вернуться, и теперь тело колотило. А от холода ли или все-таки страха напополам с бешенством — об этом я старался не задумываться.

— Спасибо, что рассказал, — выдохнул я, не глядя на отца. — Не сиди долго, поздно уже, — обозначил улыбку и почти бегом ринулся к лестнице. Невежливо и грубо, но собственный раздрай показывать отцу не хотелось.

Нырнув во мрак комнат, я тут же отправился в душ и долго стоял, согреваясь под теплыми струями воды, запретив себе думать, а потом скользнул под одеяло. Прижался грудью к Черри, обнял, уткнувшись лицом в его макушку, и судорожно вдохнул, впитывая его тяжелый, пряно-острый запах. Я дышал жадно, захлебываясь, напитываясь впрок. Судорожно стискивал руки, кусая губы, чтобы удержать внутри рык. Черри, Вишенка… Он уже мой. Мой, мой, мой. Странный, закрытый, со всей своей злостью и тоской мой.

Я обнимал его сильно, не боясь разбудить. Ласкал дыханием и губами шею и спину, вжимался лбом в загривок и словно… ломался изнутри, сбрасывая еще оставшуюся после метаморфозы детскую наивность и непосредственность. Я альфа. Альфа. И даже если Черри — не омега в полном смысле слова, он все равно мой. Первый и единственный. Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем.

Я пытался уснуть. Но только проваливался в дрему и снова возвращался. Глаза слипались, но внутри билось, дрожало, и не давало сну совладать с уставшим рассудком окончательно. А когда в очередной раз я открыл глаза — понял, что не зря. Черри рядом не было, хотя утро еще не занялось. Но постель была теплой, значит, он не мог далеко уйти. Идея, что он просто вышел облегчиться — в голову даже не пришла. И я скатился с кровати, отстранено думая о том, что надену ошейник на этого безумного лиса и прикую к себе цепью.

Я нагнал его у подножия лестницы. Черри шел, не таясь и не торопясь, и развернулся, когда услышал мой топот. Ну, а я… дал ему по морде прежде, чем схватил за грудки и хорошенько приложил спиной о ближайшую стену. Я больше не был тем Одуванчиком, к которому он привык. И был жутко зол. Настолько, что услышал рык, а не собственный голос.

— Куда-то собрался, милый?! Я тебя не отпускал, — я приблизил лицо к его лицу, заглянул в глаза, но вместо раскаяния увидел только решимость. И тоску на дне зрачков. А еще он даже не попытался вырваться, и меня это взбесило еще больше.

— Лучше сейчас, — обронил он, стискивая мои запястья. — Я слышал твой разговор с отцом. Я не собираюсь возвращаться на Шеол. Но и подставлять тебя не собираюсь. Поэтому просто дай мне уйти.

— Не так просто! — я встряхнул его еще раз и отпустил, отступая. — Ты должен мне как минимум объяснение. Возвращайся в спальню, — непреклонно заявил я, но этот наглый тип только бровь вскинул. И дернул лисьим ухом. И вся злость из меня словно вытекла. Ненавижу сволочь.

— Черри, не спорь. Я устал, но смогу вернуть тебя силой, если понадобится. Возвращайся. А я пока пожрать принесу.

Он хмыкнул, обмякая, проворчал что-то себе под нос и, проскользнув мимо меня, пошлепал по лестнице наверх. Я проводил его настороженным взглядом и метнулся на кухню, до которой так и не дошел еще с вечера. Зато сейчас от голода живот чуть ли не судорогой сводило. Поэтому ничего удивительного в том, что по моему возвращению в спальню, непосредственно к общению друг с другом, а не с куском полусырого стейка мы перешли где-то через полчаса. Правда, наевшись, я относительно успокоился и скорее шипел, чем рычал, глядя на задумчивого Черри. Судя по всему, тот самостоятельно начинать разговор не собирался, поэтому это пришлось сделать мне. Для этого я перебрался на постель и, устроившись так, чтобы не упустить ни одно выражение на лице Черри, недвусмысленно ткнул его в плечо.

— Слушаю.

Черри наградил меня насмешливым взглядом.

— Понравилось командовать?

В ответ я только оскалился.

— Над тобой? Всю жизнь мечтал. Давай, Чер, раньше начнешь — раньше закончишь.

Черри душераздирающе вздохнул:

— Что ты не понял из рассказа своего отца?

— На хрена им сдался ты? Достаточно взять генный материал, и я что-то сомневаюсь, что технологии на Шеоле не дошли до генной инженерии и селекции, и что этого они не сделали еще при твоем рождении.

Судя по удивленному взгляду, Черри таких умозаключений от меня не ждал. Ну да, альфа — это не только сила и приземленность, но еще и немного мозгов. А в моем случае еще и природная хитрожопость, ибо попробуйте быть самым младшим в семье с пятью детьми.

Черри запустил пальцы в шевелюру, изрядно ее растрепав, и прянул лисьими ушами, которые в последнее время у него почти всегда были очень даже материальны. Удержать себя от того, чтобы не приласкать пушистые треугольнички было трудно, но я справился.

— Черри… Я тебя не отпущу. Но я должен знать, с чем придется столкнуться.

— Ты же понимаешь, что от твоего решения мало что зависит, — он наконец сдался и обмяк, расслабившись. — Никто не пойдет на межпланетный конфликт из-за меня или тебя. И у Лис нет генной инженерии. Никакой науки вообще. Вся техника, которой они пользуются — заимствована. Если бы ты дал мне уйти, я бы затерялся, а потом попробовал убраться с планеты.

— Поэтому ты не сопротивлялся, когда я тебя купил? — сузил глаза я. Картинка начала вырисовываться интересная.

— Сюда я попал как собственность торговца. Как товар с номенклатурным номером и ничем больше. Очень удобно для тех, кто хочет спрятаться.

— И как долго ты собирался водить нас за нос? — поморщился я. Не самое приятное чувство — понимание, что тобой просто воспользовались. С другой стороны — не мне об этом ему говорить. Я его вообще купил на невольничьем рынке.