С Новым годом, Аксель! (СИ)

Но, приехав, обнаружил, что зря оставил его. Стоило ему представить, как мучился Аксель весь этот чертов год, и горло сводила судорога, а сердце ныло от обиды за мальчишку. Для него Аксель пусть и был ровесником, но всегда оставался мальчишкой — непокорным, с горячим норовом и взрывным темпераментом, импульсивным и вспыльчивым… Неуправляемым. Как огонь, что играет в его волосах всякий раз, когда Аксель выходит на солнце.

Кому, как не Чейзу, было знать, что Аксель не мог убить своего брата, специально столкнув с того злополучного обрыва? Ведь то, что он так любил Тайлера, было причиной его душевных страданий едва ли не со старшей школы.

Поэтому, узнав о том, что здесь произошло и как теперь горожане относятся к Акселю, его Акселю, Чейз пришел в бешенство. В первое мгновение ему хотелось разнести весь город к чертям собачьим за такое слабоумие и узколобость. Снобы чертовы. Идиоты.

Он не знал, где искать Акселя, но то же самое тревожное чувство привело его на пляж. Он помнил, что это было его излюбленным местом еще в детстве. И не ошибся. Стоило ему увидеть рыжика, застывшего на холодном камне, как сердце ухнуло в пятки. Он едва не умер от страха, на секунду было решив, что уже поздно… Но к счастью, все обошлось.

Стыдно признаться, но смерть Тайлера почти не тронула Чейза. Скорее, даже наоборот, он почувствовал пока еще смутную надежду на то, что теперь-то уж точно сможет завоевать расположение Акселя так, как хочется ему.

И он мгновенно принял решение — остаться в этом захолустном городке. Ну и что, что, когда у него все получится, их будут осуждать за мужеложство? Похуй. Чейз просто увезет Акселя отсюда в большой город, и плевать на всех. Тем более сейчас, когда здесь его мальчика больше ничто не держит.

И даже тот факт, что ему придется заново пробиваться к Акселю через преграду недоверия, не пугал. Он был готов на что угодно, лишь бы тот хоть раз посмотрел на него так, как смотрел на Тайлера. Да что там… Хотя бы обратил на него внимание, черт возьми!

За две недели, что он провел здесь, наблюдая за Акселем, Чейз, мягко говоря, пребывал в шоке от того, во что тот превратился. Вот это озлобленное на весь мир, нервное, с синяками под глазами, хмурое и небритое — его мальчик Аксель?

В который раз прокляв весь этот городок и якобы друзей Бейкера, которые ни хрена его не поддержали в трудную минуту, Чейз принялся снова с завидным упорством растапливать ледяной барьер, который воздвиг вокруг себя Аксель. Пришлось изрядно попотеть, чтобы добиться хотя бы его улыбки.

Но как же сложно было держать себя в руках, когда малейшее прикосновение обжигало, как огонь, от взглядов становилось жарко, а все тело ломило от желания прижать его к стене и залюбить до смерти? И почему он так мило краснеет, опускает взгляд и вместе с тем огрызается, словно дикий волчонок?

Чейз, в отличие от самого Акселя, не был так слеп и вскоре вполне догадался о причине подобной неадекватной реакции взрослого по сути парня на свои прикосновения. Нет, спору нет, Аксель, маленький паршивец, прекрасно маскировал собственные чувства, но Чейз далеко не был обделен проницательностью и умением делать правильные выводы. Еще в тот вечер, когда он пытался раздеть Акселя после того, как нашел на берегу, замерзшего едва ли не до смерти, в душу ему закралось подозрение, что здесь что-то не так. Аксель слишком поспешно шарахнулся тогда от него и так отводил глаза… Чейз не осмелился бы предположить, что это началось далеко не в тот вечер, а корнями уходит в их совместное прошлое, но, наблюдая за Акселем в последующие дни, все больше убеждался в том, что прав. В конце концов, он твердо уверился, что теперь все будет хорошо, ведь чувства его вполне взаимны, даже если Аксель испытывает к нему лишь похоть. Ведь раздуть из угольков вожделения настоящие чувства не казалось ему сложным.

Дело уже бы продвинулось, раз уж мысль о сексе с ним, как с мужчиной, не отвращала его рыжика. А очень даже наоборот. Чейз бы давно уже пресек эти игры в гляделки, когда Аксель думает, что он не видит, как тот смотрит на него, если бы не одно «но». Он ждал, когда рыжик сделает первый шаг. Хотел, чтобы Аксель наконец перестал прятаться от собственных желаний. Он знал, что его мальчик никогда не был трусом, рано или поздно наверняка бы попытался, пришел бы к нему… И готов был ждать сколько потребуется.

Просто той ночью не удержался, он спал так сладко и так крепко, а губы даже жгло от желания поцеловать его… И, как оказалось, не зря он пошел на поводу у этого желания.

С Акселем никогда не было просто. Общение с ним, даже без слов, все равно что прогулка по минному полю. Никогда не знаешь наверняка, когда произойдет взрыв. А после всей неприятной хрени, произошедшей за этот год, нервы его мальчика окончательно стали ни к черту. Расшатали всякие ублюдки. Чейз готов был разнести весь этот маленький городок по камешку за то, во что он превратил его солнечного рыжика, но понимал, что это вряд ли вернет ему того Акселя, Акселя из прошлого — мечтательного, задумчивого, спокойного…

Радовало Чейза лишь одно — Аксель быстро отходит. Он прекрасно осознавал, что сейчас Бейкер ушел не потому, что разозлился на него. Скорее всего, просто выпустил пар, погорячился, вылив на него всю свою обиду и злость на родителей и остальных. Вернется, когда немного поостынет. Ведь Аксель настолько же отходчивый, насколько и взрывной.

И пока его не было, Чейз бродил по квартире, бесцельно переставляя с места на место всякие безделушки. Младший Бейкер себе не изменял — на полках шкафа в ряд выстроилась целая куча всяких сувенирчиков и диковинных статуэток, которые он собирал еще с детства. Любил все необычное и странное. У него вообще были очень специфические вкусы.

По прошествии двух часов, когда уже была половина одиннадцатого, Чейз начал тревожиться. Он все-таки жутко хотел встретить Новый Год с любимым человеком, потому что, как говорится, как встретишь новый год, так его и проведешь. А Аксель, в конце концов, ушел почти раздетый, в одних домашних штанах, тонкой рубашке и хлипкой куртке. А на улице снег… И наверняка полно пьяного народа, встречающего наступление нового года.

Конечно, за Акселя в этом плане Чейз не переживал, его рыжик был далеко не слаб и прекрасно умел постоять за себя. Не хлипкое худощавое нечто, а очень даже видный и красивый парень. И за это Чейз тоже не мог не гордиться им так, как если бы в этом была его личная заслуга.

Он взял ключи от квартиры и машины, надел пальто и поехал искать это чудовище. Вот именно, что чудовище. Милое рыжее чудовище. Такое непослушное и вредное… Но его чудовище, черт возьми. И больше он никогда и никому не даст его в обиду.

Тихо и медленно проезжая по улицам, заметенным снегом, Чейз внимательно смотрел по сторонам, глазами выискивая знакомую фигуру. Городок был маленький, и он объехал его всего минут за сорок, но так и не нашел Акселя. В душу закралось опасение — вдруг этот идиот опять пошел на пляж? Но он тут же отмел от себя это предположение. Не может быть. Аксель, в конце концов, не суицидник.

Проезжая мимо входа в подземную стоянку, где зимой ставили свои машины жившие неподалеку жильцы многоэтажек, Чейз услышал неясный шум, эхом отдававшийся от бетонных стен. Он свернул туда и, проехав несколько пролетов, оказался на большой подземной площадке. Здесь было довольно тепло, множество машин выстроилось в ряд. И все бы ничего, если бы свет его фар не выхватил из темноты группу человек, обступивших знакомую фигуру.

Аксель, мрачный и равнодушный, стоял напротив трех незнакомых парней, пока еще один держал его за руки, зафиксировав их за спиной, а пятый меж тем совсем рядом. Парень согнулся пополам, когда тот ударил его в солнечное сплетение.

В груди мгновенно поднялась глухая клокочущая ярость, вылившаяся в тихое рычание. Чейз хлопнул дверцей, направившись к ним, и услышал насмешливый голос одного из них:

— Ну что, может, стоит наказать тебя за то, что натворил, а, Бейкер? Говорят, папочка отмазал тебя в суде, но мы-то знаем, что ты, такой нехороший, скинул своего братика с обрыва, м?