С Новым годом, Аксель! (СИ)

Но почему? Он ведь уехал. Уехал еще три года назад, какое теперь ему дело до… Не было! Его не было в тяжелую минуту рядом, лучшего друга и… Аксель почти рухнул на пол душевой, обхватив голову руками и принимаясь раскачиваться из стороны в сторону. Краска горячего стыда снова обожгла щеки, стоило вспомнить бессонные ночи в своей постели, где сбившиеся простыни душили, а собственное вспотевшее от невыносимо горячего желания тело становилось маленькой тюрьмой. И понимал ведь, что так нельзя, что он не должен испытывать такие чувства по отношению к их с Тайлером лучшему другу, и если Чейз узнает, то набьет ему морду. И Аксель бы заслужил, хотя бы за то, что дрочил на него по ночам еще со старших классов. Разве нет? Узнай кто в их маленьком городке о том, что он питает такие чувства к Янгу, его бы высмеяли и заклеймили. А все потому, что в таких городках до сих пор царствуют консервативные нравы — и цивилизация сюда добирается очень медленно, а значит, здешние горожане и не слышали, что геи нынче в моде.

Невозможно, невозможно было выкинуть из головы чуть бледные, но такие красивые и словно бы бархатные на вид губы, и так хотелось убедиться, что и на вкус они такие же. Особенно когда, засмотревшись во время урока на небрежно развалившегося за своей партой, словно король, Янга, ты вдруг понимаешь, что хочешь его поцеловать, а еще виднеющуюся в вороте его клетчатой рубашки хрупкую косточку ключицы. И когда это озарение к тебе приходит, особенно в первый раз, все тело начинает гореть, как в огне, голову же, наоборот, бросает в холод, пальцы дрожат, и губы тоже дрожат, и в горле бьется сердце, а паника окатывает с головы до ног. Узнает — точно набьет морду. Так нельзя, нельзя…

И какое же это было мучение — расти вместе с ним, играть в этот чертов футбол, смотреть, как снимает свою майку, обливается водой во время тренировок, смеется, улыбается, ухмыляется так криво, как умеет только он, Чейз Янг, и терпеть его мимолетные, совершенно, мучительно дружеские прикосновения… И пронести это чувство через всю старшую школу до того самого момента, как он бросил, кинул, уехал, сказав на прощанье всего пару небрежных слов: «Ну, ребятки, мы славно повеселились, правда? Не скучайте!»

Казалось, что эти чувства давно уже оставили его, да и в этот нелегкий год Акселю было совершенно не до воспоминаний о Чейзе и о том, что он к нему испытывал. Да и можно ли было назвать это чувствами? Аксель убедил себя в том, что это нормально. Раз он гей, да еще и девственник, то почему бы не хотеть самого красивого парня в городе, с которым ты общаешься каждый день? Это вполне нормальная реакция, учитывая еще и тот факт, что он был подростком, следовательно, с гормональным дисбалансом, а подростки круглые сутки думают лишь о сексе.

А потом он уехал, некоторое время Аксель помучился, попробовал с девушками, попытался и с другими парнями, но разве же в Брайтоне найдешь хоть одного голубенького? Это маленький городок, и здесь такие не приветствуются. А потом Тайлер умер… по его вине. И все окончательно полетело в тартарары.

Зачем, зачем он приехал сейчас, черт бы его побрал?!

Выйдя из ванной почти через час в бриджах Чейза и его футболке, на ходу вытирая волосы полотенцем, Аксель был абсолютно спокоен. Его лицо — все еще мертвенно бледное — не выражало никаких эмоций. Однако такой «теплый прием» старого закадычного друга нисколько не смутил Янга. Его вообще трудно было чем-либо смутить, насколько помнилось самому Акселю.

— Как ты себя чувствуешь?

— А это важно? — против воли огрызнулся Аксель, сам не понимая, отчего вдруг настроен так враждебно. Он просто не осознавал, что на место пустоте в груди пришло кое-что другое — глухое и злобное нежелание простить. Обида.

— Слушай… — К удивлению Акселя, Чейз вдруг отвел взгляд и облизнул губы. Это выглядело почти нервно. Словно он пытался собраться с духом, чтобы сказать что-то важное.

Чейз. Нервничает. Наверное, скоро конец света наступит.

Аксель застыл в дверном проеме, напряженно глядя на него и ожидая, что тот скажет дальше. Он никогда не видел Янга таким. Кажется, даже чуточку взволнованным. И… виноватым?

Да, в наклоне его головы и чуть закушенной губе, в том до боли знакомом жесте, каким он только что взъерошил свои по-прежнему длинные иссиня-черные, словно шелковые волосы, — так и ощущалось чувство вины.

— Акси, прости меня, — тихо произнес наконец он.

Аксель услышал, как воздух с шумом выходит из легких.

— За что? — хриплым шепотом спросил он.

— За то, что уехал, оставив вас одних, — ровным голосом ответил Чейз. — Я не должен был…

— Да ладно? — перебил его Аксель со злобными нотками в голосе. — Почему ты так думаешь, Чейз? Ты же нам не мамочка. Уехал и уехал, это был твой выбор и твоя жизнь, в конце концов. Не понимаю, зачем ты вернулся.

— Ты злишься на меня.

— Мне все равно, Чейз. Просто оставь меня в покое. Мне сейчас не до тебя.

— Я знаю, — спокойно кивнул Янг. — И за это… тоже прости.

Аксель метнул на него быстрый колючий взгляд, но встретился с мягким и понимающим.

— Я должен был быть рядом, когда это произошло.

— Ты знаешь? — шепотом повторил парень.

— Я заходил к тебе домой… Твои родители мне все рассказали.

— И что же? Ты сразу помчался меня искать? — хмыкнул Аксель иронично. — Все думают, что я убил Тайлера, специально столкнув его с того обрыва, потому что, видите ли, был влюблен в дурочку-Мэридит.

— Но ведь мы с тобой знаем, что это не так, верно? — мягко произнес Чейз, и Акселю показалось, что он знает, почему же это никак не могло быть правдой. По позвоночнику сразу же побежали предательские мурашки.

— Почему? — тупо спросил Аксель. — Ты же не знаешь, что произошло на том чертовом обрыве. Ты не видел.

Янг пожал плечами.

— Зато я знаю тебя и знаю, что ты не мог так поступить. Ты же своего брата… обожал.

Последнее слово он произнес едва слышно и снова отвел взгляд, повернувшись к окну и прислонившись плечом к оконной раме. Напряженный.

— Чейз, это уже не важно. Зачем ты приехал?

— Соскучился…

«По вам, ребята», — не хватало в его предложении, но Аксель так и не услышал этой концовки. Соскучился… Это прозвучало так, словно Чейз приехал просто для того, чтобы увидеть его одного. Но это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

Аксель тряхнул головой, отметая от себя эту мысль. Он молчал, не зная, что можно сказать, и не осознавал, что до побелевших костяшек пальцев сжимает кулаки, крепко прижатые к бедрам.

И поскольку он молчал, ничего не отвечая, Чейз взял всю инициативу на себя.

— Я заказал нам ужин.

Аксель продолжал молча смотреть на него, и уголок губ Янга дернулся в улыбке, кажется, чуть смущенной.

— Ты ведь останешься на ужин?

Почти несколько долгих, мучительных минут шатен молчал, глядя себе под ноги, но потом кивнул наконец.

— Останусь, Чейз.

========== Глава 2 ==========

На душе уже не было так паршиво, когда, сидя на полу напротив телевизора, прислонившись спиной к дивану и уплетая за обе щеки такой вкусный, горячий, дымящийся картофель с мясом, Аксель чувствовал справа плечо Чейза, который с не меньшим аппетитом поглощал свою порцию.

Потом они просто сидели в тишине, потому что Акселю вовсе не хотелось разговаривать, и Чейз прекрасно его понимал. Он поискал свои сигареты, но вспомнил, что на нем сейчас бриджи Чейза, и облизнул губы. Мучительно хотелось затянуться.

Тогда Янг тоже молча и без слов протянул ему сигарету, которую достал из его же пачки. Видимо, вытащил из одеревеневших джинсов. И щелкнул зажигалкой. Такое понимание, молчаливое и спокойное, опять же больно резануло по груди, и Аксель поспешно отстранился, поднимаясь на ноги. Отошел к окну, глубоко затягиваясь, и прислонился затылком к стене, глядя вдаль, на сияющие ночными витражами и разноцветными лампами огни города.