Remedy (СИ)

- Снова шевелишься, - возмутился Оби-Ван, нахмурившись и постучав карандашом по блокноту. - На твое счастье, я почти закончил, осталась пара штрихов.

- А взглянуть можно? - полюбопытствовал Энакин, получив безмолвное разрешение на то, чтобы встать с места, и подойдя к Оби-Вану, склонившись к креслу и как завороженный глядя на открытую страницу. Оби-Ван рисовал его спящим, а затем — едва проснувшимся, и в этих карандашных набросках сквозила какая-то незримая нежность.

Забрав у Оби-Вана протянутый блокнот, Энакин пролистнул страницы назад. Вот он сидит, подперев голову рукой. А вот разлегся на столе и, кажется, заснул… Интересно, это Оби-Ван успел нарисовать перед тем, как все же отнести его в комнату?

- Это… Это очень красиво, - улыбнулся Энакин, мысленно проклиная себя за свое косноязычие, которое неизбежно проявлялось вблизи Оби-Вана. “Очень красиво”, ага. А ничего получше сказать не мог? - У нас ведь сегодня тренировка. Ты не забыл, что обещал в воскресенье? А сегодня воскресенье.

- Я обещал до того, как… До возникновения некоторых обстоятельств, - учтиво поправил себя Оби-Ван. - Ты уверен, что готов к таким нагрузкам, Эни?

- Более, чем, - буркнул Скайуокер.

Вся эта ситуация медленно, но верно доводила его до ручки. Мама, отчим, теперь еще и Кеноби… Все они вели себя с ним так, словно Энакин смертельно болен раком или чем-то в этом роде, и находится где-то на стадии отрицания, и близкие тактично пытаются не напоминать больному о его положении, на которое указывает само их отношение. И было в этой ситуации намного больше общего с настоящей ситуацией Энакина, чем могло бы показаться на первый взгляд.

- Хорошо, - Кеноби не стал спорить, а лишь кивнул… Ну надо же, неужели понял?! Энакин было обрадовался даже, но следующая фраза заставила его вспомнить и о других проблемах, более насущных: - Но для начала тебе надо зайти домой. Родители наверняка обнаружили пропажу и волнуются.

- Может, лучше после? - Энакин прекрасно помнил пословицу о том, что перед смертью не надышишься, но все же, надышаться бы ему сейчас не помешало.

- Нет, Эни, - твердо заявил Оби-Ван и куда более мягко добавил: - Я зайду вместе с тобой, если ты так боишься. Квай-Гон мой старый друг, я всегда смогу найти к нему подход.

Энакин убито вздохнул. Оби-Вану было невдомек, что опасаться в данной ситуации стоит вовсе не Квай-Гона…

- Боже, Эни! - воскликнула, всплеснув руками, Шми, стоило им с Оби-Ваном оказаться на пороге квартиры Скайуокер-Джинн. - Ты откуда?

- С концерта, - честно признался Скайуокер, решив подольше оттянуть тот момент, когда речь зайдет о том, где он пробыл всю ночь, и выставил перед собой руку, упреждая дальнейшие нотации со стороны матери. - Мам, ты же знаешь, я не мог подвести Асоку. Я обещал ей.

- Не беспокойся, я был с ним и все время присматривал, - зачем-то соврал Оби-Ван. - А потом Энакину стало плохо и я отвез его к себе. Он не хотел, чтобы ты волновалась, поэтому ночевал Эни у меня.

- У тебя? - ничего не выражающим голосом уточнила Шми. - То есть, ты мало того, что вместе с моим муженьком собираешься ввязать Энакина в гонки, так теперь ты спонсируешь его побеги из дома и вдобавок спишь с ним?

- Да… То есть, нет! То есть, все так, но я не сплю с ним. В смысле, не в том плане, котором ты подумала, - Кеноби отодвинул в сторону Энакина, который попытался было вклиниться между ним и матерью. Весьма благородно. - Шми…

- Кеноби! - выразительно произнесла Скайуокер.

- Что тут происходит? - Энакин готов был расцеловать отчима, появившегося с этим вопросом в коридоре.

- Энакин снова сбежал из дома. И помог ему в этом твой лучший друг, у которого наш сын пробыл всю ночь, - прокомментировала Шми, все еще неотрывно пронзая взглядом Оби-Вана, даже не обращая внимания на выглядывающего из-за его плеча Энакина.

- Эни и раньше сбегал, а так он хотя бы под присмотром, - рассудил вполне благодаразумно Квай-Гон. - И к слову, ему двадцать один год, и это дело Энакина — с кем спать.

- Ни с кем я не спал! - оскорбился Энакин даже мыслью подобной.

- Я имел в виду, спать в одной квартире, - уточнил Квай-Гон. - И чего вы, кстати, встали в дверях? - мужчина обнял со спины Шми, которая, подняв глаза, поначалу одарила его приблизительно тем же взглядом, какой перед этим достался Оби-Вану, но после смягчилась.

- Я думаю, нам пора на тренировку, - сообщил Скайуокер, хватая Оби-Вана за рукав и собираясь поспешно покинуть квартиру, разве что не выскакивая за дверь.

- Эни, но ты не можешь пойти сейчас, - попыталась уже спокойнее возразить Шми, которую перебил Джинн, помахав из-за ее спины рукой:

- Удачных вам занятий.

- Спасибо, пап!.. Пока, мам! - крикнул Энакин, перехватывая запястье Кеноби и выбегая на лестничную площадку раньше, чем за ними закрылась дверь, захлопнутая, по всей видимости, Квай-Гоном. Святой, все-таки, человек — его отчим.

- Так что, на наше место, как обычно? - полюбопытствовал Энакин уже в лифте.

- Ключи от гаража с собой? - многозначительно усмехнулся Оби-Ван. - В таком случае, я думаю, нам стоило бы перейти к более существенной части твоих тренировок.

Энакин едва не взвизгнул от восторга и подумал о том, что его жизнь — не такой уж круговой пиздец, каким представлялась.

========== Часть 8. “Здравствуйте, я ваша няня”. ==========

- Эй, Скайрокер, слыхал?! - сразу же, вместо приветствия, сообщила Асока, подсаживаясь за столик к Энакину, умудрившись при этом сотрясти его так, что стоявшая на нем чашка опасно содрогнулась, рискуя облить чаем не только рубашку Скайуокера, но и его колени, что было бы весьма неприятно. - В конце следующего месяца проходят ежегодные гонки. Ты же идешь со мной? Или может… Участвуешь? - девушка хитро прищурилась.

У Энакина мгновенно перехватило дыхание. Именно то, чего он ждал каждый год, а с недавних пор ждал с особенным рвением. Вряд ли у него, всерьез занимающегося пилотированием болида всего пару месяцев, был хоть малейший шанс на победу перед многими выдающимися гонщиками, но мысль о том, чтобы просто оказаться на этой трассе, будоражила воображение Скайуокера. Да, это опасно. Это нелегально… Но ведь это Энакин. И одна неосторожно брошеная фраза подруги вызвала целую бурю в юной душе. Конечно же, он не умрет, если дождется следующего года или каких-нибудь менее значительных локальных гонок, с которых будет легче начать, но убедить в этом самого себя было сложно.

- Еще не знаю насчет участия, Шпилька, но я подумаю, - уклончиво ответил Энакин, загадочно улыбнувшись.

- Что, серьезно?! - Асока уставилась на него с той самой смесью уважения, восторга и непроизнесенной вслух фразы “Вот же чокнутый!” во взгляде.

И кто же Энакина на сей раз за язык тянул? Она ведь это запомнила и, определенно, напомнит и Скайуокеру. И будет очень неудобно, если его слова окажутся просто брошенными на ветер… О боги. На что он только что буквально подписался?

- Почему бы и нет? - хладнокровно пожал плечами Энакин, почти целиком отправляя в рот небольшое пирожное и сосредоточено пережевывая.

И действительно, почему?.. Энакин не видел такой уж проблемы в отсутствии должного опыта. За штурвалом он сидел уверенно: возможно, сказался на этом опыт управления байком аж с шестнадцати лет. Все сообщения средств массовой информации об авариях и несчастных случаях на гоночных трассах пролетали мимо Скайуокера: с ним-то такое точно не случится. Проблему представляли лишь мама и отчим. Они точно по головке не погладят, если узнают о его участии. А еще Оби-Ван… Хотя нет, он-то здесь при чем?

Энакин решил подумать об этом позже. Гонка в конце августа. Крайний срок подачи заявок на участие — за месяц до этого. То есть, у него еще есть пару недель. В очередной раз он решился положиться на удачу. Такой вот особый вид фатализма — работает лишь тогда, когда удобно Энакину. И надо отдать должное, никогда не подводит.

Сработало чутье и на этот раз. Тем же вечером, за ужином, Квай-Гон решил сообщить какую-то новость, пригласив зачем-то даже Оби-Вана, который считался этаким негласным членом семьи Скайуокер-Джинн. Однако, обратился он по большей части к Энакину: