Я смотрю в прошлое (СИ)

— Ден, ты выглядишь хуже, чем я себя чувствую, — констатирует факт Артем, заваливаясь в комнату и выискивая глазами место, чтобы сесть. Номер рассчитан на двоих, Фернандес сюда пришел, чтобы, видимо, присмотреть за самочувствием сокомандников, но делал он это из рук вон плохо. Артем присаживается у прикроватной тумбочки, спиной прижимаясь к кровати и отбирает из ослабевших пальцев Черышева почти полную бутылку с водой.

— Заткнись, придурок, — голос у Дениса сиплый, будто тот за вечер выпил столько же, сколько нормальный человек употребляет за полгода. — М-м, блять… Сереге еще хуже, он от толчка не отлипает, как только проснулся.

Дальше от Черышева можно было услышать довольно бессвязную речь на испанском, бормотание и приглушенные стоны, сообщающие, что у того болит голова. В ванной подал признаки Игнашевич, выползающий нетвердой походкой в коридор и выглядящий так, словно он переживает свои не самые удачные дни.

Сергей даже не удивляется, увидев в номере Дзюбу, поэтому просто протягивает руку для приветствия.

— В следующий раз, когда я буду столько бухать — вырубайте меня еще во время пьянки.

Артем улыбается.

— В следующий раз, — умело передразнивает Артем своего друга и встает на ноги. — Мы тебя вообще трезвым как стеклышко закроем где-нибудь. Хоть туалет наутро чистым останется.

В ответ он получил только раздраженный взгляд и особенно удачную реплику Дениса: «Прекратите орать, уроды громкие».

Дзюба уходит из номера Игнашевича и Черышева и открывает напротив комнату, где находит Самедова и Головина, спящего в обнимку с подушкой. Сашка лежит в одежде, одеяло сброшено на пол, а на тумбочке аккуратно поставлены две полные бутылки воды и таблетки от головной боли. Головин успел продумать все наперед.

Потихоньку обойдя все номера, Артем так и не находит Акинфеева. Со вздохом вернувшись в их комнату, он осторожно копошится в спортивной сумке и портфеле любовника. Замечает отсутствие телефона, любимых джинс и рубашки, а так же опустевший на одну пару кроссовок коридор. Может, он вышел на улицу?

И почему не разбудил тогда Артема, чтобы предупредить?

Через пару часов в столовую наконец начинает стекаться команда. Близится время обеда; ребята выглядят усталыми, но довольными, передвигаются медленно и часто парами, помогая друг другу плечами удерживать вертикальное положение. Как и предполагал Артем, Юра Жирков выглядел так, будто прилетел с Марса: полулежал на столе, медленно вытягивая воду из стакана и молчал, сохраняя более-менее умное выражение лица. Единственные, кто выглядели свежими и отдохнувшими, были Фернандес и Черчесов.

Кстати, о Черчесове.

Тренер был неумолим; он зашел в столовую именно тогда, когда Самедов повторно задремал, уже уложив голову на стол и отодвинув от себя миску с супом, Игнашевич подозрительно зеленел и старался не смотреть в сторону еды, а Черышев вяло загребал ложкой бульон и закидывал его в рот, морщась через раз. Остальные либо выглядели так, как будто этот чемпионат они уже победили, либо так, будто пили с самого начала июля (если быть точнее, они были вполне близки к состоянию Игнашевича).

Черчесов хмуро выговорил им все, что он думал об этой пьянке, а после выгнал на улицу освежиться. Серьезно тренироваться и так никто не смог — желудки были наполовину пусты, головы тоже, поэтому просто полежать на траве и лениво разговаривать было невиданной роскошью. К сожалению, в Саламовиче очень некстати проснулся порядочный тренер, и он заставил пробежать порядка часа, после чего Игнашевич и Смолов отбыли в номера насовсем, Головина тащили на руках, потому что тот жаловался на головокружение, и продолжать тренировку остались около пятнадцати человек.

Кое-как день кончился. А Акинфеева так никто и не нашел.

Обрывочно Дзюба понял, что Черчесов в курсе того, где находится его основной вратарь, потому что матерных слов в его адрес не услышал. Черышев что-то промямлил о том, что Игорь должен был куда-то уехать на пару дней и давно всех предупредил. Как это обошло мимо Артема, сам Артем так и не понял, но больше ничего не узнал.

Вечером было скучно сидеть в одиночестве. Дзюба направился играть в карты с остальными, хотя отлично помнил, что еще вчера утром они с Акинфеевым договорились: вне зависимости от того, как закончится матч с Испанией, они весь день проведут вместе. На душе немного саднило, но Артем увлекся довольно жаркой игрой с друзьями и не заметил, как начал засыпать на ходу.

С замиранием сердца он шел по темному коридору и думал, что сейчас зайдет в номер и увидит знакомую темную макушку Игоря. Акинфеев бы уже спал, закутавшись в одеяло, и наверняка бы не проснулся, когда Дзюба привычно стащил с себя одежду, рухнул в кровать и по-обычному приобнял за шею.

Но в комнате было темно и пусто.

Комментарий к 5

Во-первых: рейтинг фанфика — PG-13, и он, естественно, таким до конца и останется. Ребята, простите, кто пришел сюда за счастливыми потрахушками — я их писать не умею, а бету искать на почти законченный фанфик смысла нет. Но если найдется таковая, готовая к совокуплению этих персонажей, то я буду счастлива принять руку помощи в таких непристойных вещах.

Во-вторых: график выхода оставшихся глав будет кардинально скакать, потому что у меня небольшие проблемы со здоровьем; оттого прошу не забывать сие творение и слепо верить, что со мной все так и останется хорошо.

Спасибо тем, кто читает это порождение воспаленного разума — мне очень жаль, что я не могу подобрать приличных, адекватных слов, чтобы ответить на ваши отзывы. Кланяюсь в ноги.

========== 6 ==========

Когда Игорь наконец возвращается в отель, к команде, у Артема больше нет сил даже пожать ему руку в знак приветствия.

Обессиленный постоянной тревогой за капитана, Артем слегка осунулся. Он так и не смог уснуть в одну единственную ночь, когда пришлось спать без Акинфеева. Постоянно было то холодно, то жарко, то просто не спалось, и Артем выходил на балкон освежиться и вдохнуть ночного воздуха. А сейчас, когда Игорь неторопливо снимает кроссовки, будто это не он уехал на два дня, не предупредив никого, и не заставил Дзюбу нервничать.

Под этим «никем» Артем, естественно, подразумевал себя, потому что ребята так и не смогли дать ему должного объяснения, куда уехал капитан. И сейчас такая возможность представится.

Акинфеев проходит в номер, бросает телефон на кровать и быстро клюет Артема в щеку. Дзюба сердито и устало смотрит на вратаря и ничего не говорит. Кажется, это и не надо — Игорь сам заводит разговор:

— Ну, как вы тут? Извини, на два дня вырвался в столицу, не предупредил тебя.

— Где ты был? — потирает переносицу Артем и как-то безразлично смотрит на любовника, неторопливо снимающего джинсы и расстёгивающего пуговицы на рубашке.

— В Москве, ты плохо слышишь?

— Ты знаешь, о чем я.

Игорь устало вздыхает.

— Тем, вокруг тебя не крутится весь мир. Я должен был навестить Катьку, ребят, понимаешь?

И Артем понимает. В глазах неприятно щипет, но это не от слез. Он никак не может поверить, что Акинфеев, его вратарь, друг, а с недавних пор и парень, не договаривает ему все, что так не хочется услышать. Не может поверить, что Игорю приходится врать ему.

Артем встаёт с кровати и уходит из номера. Игорь безучастно смотрит, как тот медленно надевает обувь, после чего как-то торопливо спохватывается.

— Подожди, Тем… Я…

Он подходит близко, совсем близко, зарывается рукой в короткие волосы Дзюбы и медленно целует, так, как знает, ему нравится. Артем пытается возмутиться, может, оттолкнуть Акинфеева и наговорить тому гадостей, но срывается и даёт слабину: крепко прижимает к себе вратаря. Душа рвется на части, и, кажется, Дзюба знает, как надо правильно поступить.

— Оставайся с женой.

Игорь растерянно смотрит, как высокая фигура нападающего растворяется в темноте коридора.

***

Ночью Дзюба возвращается в номер и бесшумно ложится на собственную кровать. Акинфеев крепко спит, и Артёму хочется именно сейчас разбудить его, накричать и сказать, что тот — конченный придурок, если решил, что так можно поступать.