Мое табу (ЛП)

– Вот почему я составил список. И слинял в ресторане, чтобы ты заплатил за меня…

Украдкой покосившись на Люка, я с удивлением вижу, что его губы сложились в улыбку. Заметив, что я подглядываю, он говорит:

– И это твой максимум? Брось, Сэм, считай этот отпуск своим шансом как следует оторваться. Расслабиться по-настоящему. – Его тон становится чуточку кислым. – Свидание с Ханной это уже кое-что, но немного… ванильно, тебе так не кажется? Есть и другие вещи, которые можно попробовать сделать.

В его голос проникает серьезность.

– Я тебя понимаю, – говорит он. – И не считаю ужасным отцом. Знаешь, просто чтобы тебе стало спокойнее… я буду счастлив ненадолго снять с тебя груз ответственности. Я могу, например, забирать Джереми из школы, как раньше.

Осев на сиденье, я облегченно киваю. За моей спиной – Люк.

– Он теперь возвращается на автобусе. Кроме вторников, когда у него тренировка. Но я могу и сам, так что ты не обязан.

– Когда дело касается помощи Джереми, – Люк заводит машину, – ни о каком «обязан» не может идти и речи, окей? Я сам так хочу.

Я смеюсь – на сей раз по-настоящему.

– Надеюсь, ты не передумаешь, когда начнешь учить моего сына водить! Потому что если этим займусь я, то меня точно хватит инфаркт.

Глава 8

Джереми

Стивен качает головой – в четвертый раз за день.

– Ох, как же ты мне будешь должен, – говорит он, но легкий блеск в его взгляде сообщает мне, что он типа как совершенно не против того, что мы собираемся провернуть.

Я открываю дверь в мамин дом. Она еще не пришла, но может появиться в любую минуту.

– Итак, – Стивен идет прямиком к холодильнику и достает пакет шоколадного молока, – мы просто подержимся за руки, да?

– Да. На диване. А когда мама зайдет, мы друг от друга отсядем, словно она нас застукала.

Стивен наливает себе и мне молока и двигает один стакан в мою сторону.

– Не лучше будет обняться?

Я прыскаю.

– Ну уж нет. – По щекам моего друга растекается легкий румянец. Ха. – Стивен, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Румянец становится ярче и выдает его с головой.

– Серьезно? – говорю я. – Ты правда прешься по чувакам?

Он выпивает свое молоко. Потом ставит стакан в раковину и пожимает плечами.

– А тебе никогда не было любопытно?

– Мне? Нет. Но ты же не втюрился в меня?

Стивен закатывает глаза.

– Ты реально самовлюбленный козел.

Я ухмыляюсь.

– Но… в смысле, если б мне тоже нравились парни…?

Ему нужно, чтобы я что-то сказал. Я знаю Стивена всю свою жизнь и чувствую, когда ему некомфортно. Я делаю глоток молока.

– Слушай, мне по барабану, кого тебе хочется чпокать, – говорю я. – Главное, не западай на меня, хорошо? То, что мы собираемся сделать, это просто уловка.

– Иди в пень, – снова заулыбавшись, говорит он. – Я и без того ни за что на свете не западу на тебя. Я же видел твой член, и он крошечный.

– Сам иди, извращенец. И он вовсе не крошечный.

– Ну конечно.

– Ты просто хочешь, чтобы я показал тебе свои причиндалы, да?

Стивен смеется. А потом я вижу, как его мозг начинает соображать. Я почти наверняка знаю, что он скажет мне дальше.

– И не мечтай. – Я отхожу от кухонной стойки.

Его рот дергается в коварной усмешке, и он крадется вперед.

– Но ты же мне должен.

– Мой крошечный член вне игры. Так что… просто держи свой в штанах, по рукам?

Он хохочет.

– Да шучу я, мужик. Ну, кроме темы про крошечный.

В гостиной я падаю на диван. Стивен садится рядом. Берет меня за руку и слегка сжимает ее. Потом произносит серьезно:

– Спасибо, мужик. За то, что нормально воспринял.

Я не собираюсь тоже сжимать его руку, однако киваю.

– Меньше конкуренции за девчонок в следующие четыре года. Что тут может не нравиться?

Щелкает замок. Все. Мама дома. Я придвигаюсь поближе к Стивену. И внезапно задумываюсь, заметит ли мама вообще, что мы держимся за руки.

О черт.

– Ладно, хрен с ним, – шепчу я. – Поцелуй меня. Только без языка. Считай это оплатой.

Мамины шаги приближаются. Я нервно смотрю то на дверь в коридор, то на Стивена, надеясь, что, когда мы начнем целоваться, не скривлюсь и не выдам себя.

Но долго беспокоиться мне не приходится. Стивен хватает меня за футболку, впивается в мои губы и падает на подлокотник дивана, так что мы теперь лежим друг на друге.

Я не знаю, чего мне хочется больше – заорать на него или впечатлиться нашим с ним шоу.

Мамины шаги замедляются, и тогда я бормочу – тихо, но, надеюсь, все-таки слышно…

– Фак, мама пришла.

Мы поспешно отскакиваем друг от друга, но так, чтобы мама успела это увидеть. Потом я напускаю на себя беззаботность – словно ничего не случилось.

– Привет, мам, – говорю.

Она хмурит брови.

– Что это вы тут делаете?

Я небрежно пожимаю плечом.

– Да ничего.

– Я думала, на этой неделе ты остаешься у папы, нет?

– Да, мы просто зашли за нашим проектом, который я тут забыл.

Она смотрит на Стивена, потом на меня, и я чуть не прыскаю при виде удивления у нее на лице. Но смеяться нельзя, иначе она догадается, что дело нечисто.

Стивену, судя по его виду, сильно не по себе, и мне непонятно, то ли это игра, то ли ему и впрямь неудобно. А потом я замечаю у него в штанах выпуклость и то, как он ерзает, пытаясь прикрыться.

С одной стороны, это идеально. Теперь мама точно все поняла. Но с другой, мне немного жаль Стивена, потому что мама знает его с самого детства, и он типа как по-настоящему совершил перед ней каминг-аут.

Я хватаю его за руку и тащу за собой мимо мамы и в коридор.

– Все, мы пошли к папе, – говорю ей, но меня останавливает ее вопрос за спиной:

– А ваш проект? – Мамины приподнятые брови сообщают, что она знает: нет никакого проекта. Но она не знает, что так и задумано. И что в этом раунде я победил.

– О, – говорю я. – Точно. Стивен, постой на улице. Я сейчас.

Мне требуется всего минута на то, чтобы взбежать наверх, схватить что-то отдаленно похожее на проект и устремиться обратно. Я просачиваюсь на кухню, где стоит, прислонившись к столу, и ест банан моя мама.

– Пока, – говорю я. Машу ей и ухожу, надеясь, что теперь она успокоится.

И что, возможно, заодно прекратится и бананово-презервативная пытка.

Глава 9

Сэм

Я держу в руках коробочку с краской. Смотрю на нее, потом вытряхиваю содержимое в раковину. Перчатки, тюбик с краской, инструкция – все выглядит достаточно просто.

Я провожу ладонью по своим светло-каштановым волосам.

– Мы с вами временно попрощаемся, – говорю отражению в зеркале.

Натягиваю перчатки, беру тюбик…

И меня прерывает стук в дверь.

– Секунду! – Я роняю тюбик, натягиваю футболку и иду открывать. Поворачивая ручку двери, слышу шорох и понимаю, что забыл снял перчатки.

В коридор проникают утренние лучи. Они пахнут парфюмом и обрисовывают силуэт матери Джереми. Кэрол смотрит на мои руки и усмехается.

– Можно зайти?

– Джереми уже ушел в школу.

Она кивает и, цокая каблуками, проходит мимо меня в сторону кухни.

– Да, я знаю. Я специально подождала, когда он уйдет.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, сразу забеспокоившись, потому что не могу припомнить ни единого случая, когда Кэрол приходила обсудить со мной Джереми, и при этом ее волновало, дома он или нет.

– Ничего страшного, совершенно, – произносит она, садясь на стул, где всегда сидит Джереми.

Я сажусь напротив нее. Она указывает на мои перчатки.

– Надеюсь, ты не собираешься красить волосы сам.

Я торопливо их стаскиваю.

– Лучше кого-нибудь попроси. Я как-то пробовала краситься самостоятельно и потом пару месяцев ходила пятнистой.

– Может, я и хочу стать пятнистым.

Она смеется.