Мое табу (ЛП)

В Кресли – школе, где я работаю – я нахожу директора, и мы обсуждаем мое восстановление в штате на будущий год.

Прежде, чем сообщить ей о своей сексуальной ориентации, я дожидаюсь самого конца разговора. Я слишком долго молчал и больше прятаться не хочу. В ответ на новости она едва ведет бровью, заверяет, что никаких проблем нет, и в довершение утешает меня информацией о том, что среди учительского состава есть и другие геи.

Я знаю, что один из них – Джек. Знаю, потому что в прошлом мы были вместе.

Начинается первая перемена, и я отправляюсь к Джеку в столярную мастерскую. Несмотря на то, что семь лет назад он меня бросил – из-за того, что я не хотел открываться семье, – мы остались друзьями. Иногда с привилегиями. Хотя с годами это стало случаться все реже и реже.

Когда я прихожу, Джек занят тем, что складывает в дальнем конце помещения какие-то доски.

Я стучу в открытую дверь.

Увидев меня, он выпрямляется и сверкает широченной улыбкой.

– Ну и ну, смотрите, кто к нам пожаловал.

Мы встречаемся на середине, я притягиваю его к себе, чтобы обнять, и, как бывало раньше, легко ерошу его волосы цвета опилок.

– Привет.

– И тебе привет, – говорит он хрипловато. – Долго тебя не было, Люк.

– Да, – отвечаю я. – Мама теперь стабильна, так что я здесь. Выхожу в следующем учебном году. Жду не дождусь, когда смогу вернуться по-настоящему. – На самом деле, если учесть, что я типа как разделю остаток своего отпуска с Сэмом, я согласен и подождать. Но в целом я рад вернуться к работе учителя физвоспитания и медицинского просвещения.

– Я прослежу за тем, чтобы нас опять поставили в пару тренировать, – говорит он, садясь на верстак.

Я прислоняюсь к противоположному верстаку и рассказываю ему о своем пребывании в Окленде. Когда я дохожу до своего каминг-аута перед семьей, он выпрямляется и моргает.

– Итак, – произносит он, и его ухмылка становится шире, – ты наконец-таки повстречал достаточно важного человека, который сподвиг тебя вылезти из чулана. Он, видимо, настоящий прекрасный принц. – Джек на кратчайшее мгновение морщится, но быстро обуздывает себя. – Значит, все теперь знают, да?

Я засовываю обе ладони в карманы и постукиваю большими пальцами по поясу джинсов. Чувствую под правой рукой список Сэма и сглатываю.

Джек делает шумный вдох.

– Кому ты не рассказал?

Я смеюсь и одновременно ругаю себя.

– Прекрасному принцу.

– Парень, ради которого ты совершил каминг-аут, не знает о том, что ты гей? Хм-м-м… и почему у меня возникло предчувствие катастрофы?

Морщась, я отталкиваюсь от верстака и иду по проходу.

– Потому что это и есть катастрофа. Он натурал. И мой сосед.

– О господи. Тот самый друг, о котором ты говоришь последние десять лет? Я должен был это предвидеть.

– Я тоже. И не десять, а семь.

Он качает головой.

– Все хуже и хуже.

Я оглядываюсь, ищу, чем бы в него запульнуть, и, ничего не найдя, просто вздыхаю.

– Я скажу ему. Просто хочу дождаться правильного момента.

Джек соскакивает с верстака.

– Не бывает таких моментов. Ты как насчет кофе?

– Давай. – Я следую за Джеком наружу. По пути прохожу мимо доски объявлений, и один флаер привлекает мое внимание. – Ты ведешь столярные курсы для взрослых?

Джек оглядывается через плечо.

– По субботам.

– Ничего себе новости.

– Ну, у меня же нет друга-соседа, который занимал бы мое свободное время. – Его смех разносится по коридору между классными комнатами.

– Больше не восстанавливаешь старые дома, чтобы потом продать их за кругленькую сумму?

– Ха-ха, вот еще. Вообще я сейчас занимаюсь коттеджем на Рори-стрит. Но вести курсы классно. Можно заодно переделать тьму дел. На прошлой неделе я успел настрогать за занятие новые плинтуса.

– Стало легче продавать их, когда работа закончена?

Он качает головой.

– А этот дом, он настоящий красавец. Так и тянет оставить его, но мне нужны деньги. Я все еще надеюсь однажды построить свой собственный дом.

– Значит ли это, что в воскресенье ты будешь занят чем-нибудь, вроде ремонта кухни?

– Смотря, что намечается в воскресенье.

– Футбольный матч – если ты мне поможешь.

Джек снова выпускает на волю свою лихую усмешку.

– Уверен, что смогу выкроить время. Но при одном условии: сперва ты познакомишь меня со своим принцем.

Глава 6

Люк

Я жду Сэма за угловым столиком рядом с окном, выходящим на оживленную улицу. В десять минут первого я вижу, как он с нелепой улыбкой переходит дорогу. Его волосы модно растрепаны, а в глазах, я клянусь, пляшет смех. Он практически подпрыгивает на ходу, и мое сердце тоже совершает прыжок.

Мне хочется, чтобы он был рад видеть меня так же сильно, как я рад видеть его.

Когда он заходит, я встаю и машу ему. Я нервничаю, и эта нервозность ощущается в неуклюжести моих рук, когда я, садясь, сбиваю стакан с водой.

Сэм мигом оказывается рядом. У него в руке уже пачка салфеток, и он вытирает стол. А потом делает нечто такое, чего никогда раньше не делал: подмигивает, и отдача уходит прямиком ко мне в пах.

– В кои-то веки пригодился мой опыт официанта.

Он смеется, а я, запинаясь, благодарю его.

– Что привело тебя в такое радостное настроение? – Я открываю меню и просматриваю его, но не разбираю ни строчки.

Он не отвечает, только пожимает плечом и широко улыбается.

Я смотрю на него и приподнимаю бровь.

Он сглатывает, улыбка остается на месте, и концентрируется на стакане, который я опрокинул, крутит его на столе.

– Я в отпуске. И ощущаю такую… свободу.

Как же он заслужил ее. Я так за него счастлив, что сам чувствую вкус этой свободы и снова словно парю.

– И что ты планируешь делать со своим временем?

Приходит официантка, и мы заказываем еду. Когда она уходит, Сэм с заговорщицким видом склоняется над столом. Я тоже наклоняюсь вперед.

– У меня есть список.

Я стараюсь не улыбнуться, но знаю, что улыбка ускользает сама собой. Хоть я и не прикасаюсь к листочку в кармане, я все равно его чувствую. Чувствую, как он согревает меня через джинсы.

– Вот как?

– Угу. Я собираюсь выполнить все его пункты. И еще, раз ты пока в академе, то мы могли бы, не знаю, побольше делать что-нибудь вместе. Мы же, ну, так долго не виделись. Кстати, как ты относишься к акулам?

Честно? Без восторга. Скажу больше, до жути боюсь. Впрочем, этого я Сэму не говорю.

– Ну… Они всего лишь животные. – Которые могут ко всем чертям разорвать тебя в клочья своими огромными убийственными зубами.

– Хочешь поплавать с ними вместе со мной?

Убрать слова «с ними» – и я буду целиком и полностью за.

– Черт, конечно.

Он улыбается, и я знаю: плавание с акулами будет того стоить.

Откинувшись назад, он щурится, глядя в окно.

– Ты случайно не знаешь, кто такой Канье Уэст?

– Случайно знаю.

– Правда? Откуда?

Ощутив всплеск надежды, я говорю:

– Я ведь почти на десять лет тебя старше. – Я надеюсь, что акцент на годах окажет на него нужный эффект, и, похоже, так оно и выходит, поскольку он заливается краской и бросает взгляд в сторону кухни.

– Чего они так долго? – говорит он и начинает двигать свою подставку под горячее.

Времени прошло не так уж и много, и мне нравится, что он нервничает не меньше меня. Хочется взять его за руку и сказать: «Я хочу быть твоей летней интрижкой».

Все наши лета, всегда.

Но для одного раза это чересчур много. Я должен действовать более сдержанно. Я должен рассказать ему о себе…

– Сэм. – Я ерзаю на сиденье и, глядя на подставку перед собой, кончиком пальца обвожу напечатанный на ней оттиск дракона. – Я хотел кое о чем поговорить с тобой…

Внезапно я слышу, как Сэм шумно вдыхает, и поднимаю лицо. Он сидит, напряженно схватившись за край стола.