Обратная сторона Луны (СИ)

– Откуда я тебя знаю? – решился всё же Тёма задать один из очевидных вопросов. Персона этого омеги навевала какие-то паранормальные подозрения.

– Мы на Новый год всей компанией приходили к тебе кошку “рожать”. Оттуда и помнишь, наверное.

– О, – удивился Тёма, ответ оказался таким… тривиальным. И паранойя по отношению к Тимуру схлынула.

Зато на первый план снова вышла усталость. Тёма прикрыл глаза на секундочку, а распахнул двести миллилитров спустя. Как только Тимур указал ему на монитор, взгляд буквально прикипел к уменьшающейся цифре. Тёма подумал, что время действительно для него сейчас было нерелевантно, в отличие от уменьшающегося объема отданной крови. Как ни странно, Тимур всё ещё был в кресле. И несмотря на сумбур в голове, его присутствие вселило спокойствие.

– А почему я не голодный? – спросил, хотя голос опять скатился в противное карканье, Тёма.

Тимур дёрнулся испуганно, не почуяв, видно, что Тёма снова проснулся. Или “очнулся”, было бы правильней?..

– Ты, это, хоть кашляй для приличия, а то я заикой из-за тебя стану, – поднялся с кресла он и подошёл к Тёминой койке.

Тёма скосил глаза в направлении к тому месту, откуда тот доставал льдинки, и невольно облизнул губы. Тимур понял всё без лишних слов, наградив ещё одной льдинкой. Осмотрел внимательно.

– Ну, и как я выгляжу? – дёрнул одним уголком губ Тёма.

– Как живой труп, – не стал врать Тимур.

– Наконец обложка соответствует содержанию, – грустно ухмыльнулся тот, – ну так, а почему я не голодный? Сколько я уже здесь, не меньше суток, наверное.

Тимур пожал плечами:

– Ну, скорее всего это из-за того, что его, – кивнул он на соседнюю кровать, – кровь очень питательна сама по себе. Да и плохо разве? В утку, знаешь ли, по больш…

– Я понял-понял, не самое прекрасное занятие, – избавил его от дальнейших объяснений Тёма и всё равно опять задал вопрос, прикрывая глаза: – тогда почему я уже устал?.. – И снова провалился в темноту.

Дальше его реальность превратилась в череду обрывочных, немного скачущих и с помехами включений на фоне болезненно-тяжёлой усталости. Тёма отрывал глаза, находил в палате Тимура, считал, сколько миллилитров он уже проспал, и проваливался в бессознанку снова. Только полтора литра спустя Тёма смог пошевелить конечностями сам. До этого момента приходил медбрат, и Тёма пару раз даже просыпался, когда его перекладывали и тормошили.

Тёме упражнение “мы писали, мы писали, наши пальчики устали” показалось чуть ли не самым большим достижением за всю его прошедшую жизнь. Тимур заметил шевеление и снова пересел на край постели, так же внимательно-неверяще наблюдая за ним, как и раньше. Тёма хихикнул.

– Ты похож на варана, – пояснил своё веселье он. Тимур только бровь вздёрнул, пришлось развернуть ответ, – ну, они, когда охотятся, кусают свою жертву. У них в слюне яд, только он слабый очень, поэтому они потом ходят по пятам за ней и внимательно следят. Ждут пока жертва не умрёт. Прямо как ты сейчас.

– Справедливое сравнение, – хмыкнул Тимур, задумавшись, а затем снова поднял взгляд на Тёму, – тебе разве совсем не страшно?

– За себя? Нет, – без лживой паузы ответил Тёма, – а вот зачем Серёжа всё это затеял, я никак не пойму.

– Так ведь ты ему сам приказал, – словно это было что-то очевидное, сказал Тимур.

– Я? – всё Тёмино веселье сошло на нет, он судорожно замотал головой, хлебая воздух, как утопающий.

– Ну, не намеренно, – попытался успокоить его Тимур, кивнув понимающе, и даже по руке погладил, легонько сжал пальцы напоследок, – просто поставил условие: вы, типа, вместе, если ты здоров. А Серёга – он, ну, как бы тебе сказать, с прямыми извилинами. Ему сказали – он сделал. Вот и здесь. Только, кажись, перестарался. Опять.

Тимур вроде понятные слова говорил, но у Тёмы все равно образовались пробелы в понимании.

– Ты, я так понимаю, в моё волшебное исцеление не веришь? – уточнил он. Тимур посмотрел на него многозначительно, а Тёма только вздохнул, – а это значит, нас уже двое.

Дверь в палату отворилась, прервав открывшего было рот Тимура, и Тёма приподнялся на постели, чтобы посмотреть, кто к ним заглянул. Возможно, это был тот самый “мелодичный”. В дверь просунулась голова явно нерусского альфы, и Тёма понял, что это кто-то другой. Даже попытался напрячь память и припомнить остальную “новогоднюю” компашку, однако от этого голова лишь недружелюбно затрещала.

– Ох, Тами, – прищурился недобро Тимур, – не лез бы ты на рожон, когда родители ссорятся.

– Ну Тиму-у-ур, – заканючил тот, – ты же понимаешь, что Тима на нас срывается? Сплошные планёрки, разборки и трени. Зверствует!

– Салфеточку для слёз дать? – наигранно жалостливо всплеснул руками Тимур, а потом изменился в лице, став опасно-серьёзным, – ты хочешь, чтобы я с ним о тебе поговорил?

Тами этот сглотнул шумно, и Тёма понял, что услышанная фраза – это что-то типа удара ниже пояса.

– Вот и не лезь, – тем временем подвёл итог разговору Тимур.

Тами явно собирался исчезнуть в мгновение ока, однако зацепился в последний момент взглядом за бодрствующего Тёму, кивнул ему, как самый настоящий школьник, почтительное “здрасьте”, и только тогда исчез.

– Весело у вас, – хмыкнул Тёма и уточнил: – А Тима – это?..

– Статус не определён, – задумчиво ответил Тимур. За стенкой послышалось отчётливое: “Какого х…?!”, на что Тимур удовлетворительно кивнул, будто только этого и ожидал, и снова переключился на Тёму: – а хочешь персик? Или апельсин?

– Боюсь, – зевнул Тёма, – после них всё равно придется в утку, – и заснул.

Иногда Тёма просыпался, но не показывал, что он бодрствует. Смотрел по сторонам, пытался шевелить ногами и руками. Мог проснуться и пару часов сверлить взглядом неподвижно лежащего Серёжу. Расстояние в полтора метра между их койками казалось Тёме пропастью, но просить Тимура или кого-нибудь из персонала их сдвинуть не решался. В конце концов, кто Тёма ему? Приятель? Знакомый? Какой-то благотворительный проект во имя науки? Вдруг и правда всё это было затеяно не из-за каких-то там любовных помыслов. Тёма однажды попытался было заикнуться, когда они с Тимуром разговаривали, но тот сказал, что эта тема не в его компетенции и быстренько разговор увёл в другую сторону.

Кстати, персик они всё-таки попробовали засунуть в Тёму, но тот запросился в обратную сторону почти сразу, и больше они так не делали. Тимур заметно расстроился, когда Тёму стошнило, и переживал, казалось, даже больше него самого. А буквально через двадцать минут уже знакомый Тами топтался в дверях, интересуясь, что у них и как, будто чувствовал переживания друга. Интересно.

Тёма проснулся, когда осталось чуть меньше двух литров, и внезапно оказался в палате один. Точнее, рядом по-прежнему лежал Серёжа, а вот Тимура не было. Без этого “отвлекающего фактора”, Тёма буквально кожей почувствовал тоску по Серёже. Чёрт побери, тот лежал всего в полутора метрах от него, но как же это далеко. Постыдное желание хотя бы понюхать альфу сейчас ощущалось жизненно важной необходимостью, и Тёма решился.

Койки здесь были отменные, явно не китайского или – боже упаси – российского производства. Они и всё остальное оборудование, разделявшее их с Серёжей, были на колёсиках, поэтому Тёма подумал, что он сможет всё сдвинуть так, как – нет, не хотелось, – нуждалось. Требовалось.

Садиться на постели он, в принципе, уже до этого пробовал – получалось, вот и сейчас Тёма без труда свесил с кровати ноги. Он поджал пальчики, заведомо ожидая их встречу с холодным, кафельным полом, но когда стыковка произошла, оказалось, что тот тёплый.

“Господи,” – ахнул Тёма, – “какое же у этой клиники финансирование?! Может, мы вообще не в Архангельске?”

Тёма бросил взгляд в окно, но там виднелась знакомая с детства “свечка”, а значит, он всё ещё был в родном городе. Тёма одёрнул себя, отвлекаться надолго было нельзя, ведь в любой момент кто-нибудь мог в палату войти, застав Тёму за несанкционированной перепланировкой. Он уже уверенней оглянулся, внимательно осмотрел собственную койку и… Да! По бокам были специальные крепления, для того, чтобы соединять две койки вместе, если пациент, к примеру, был слишком тучным, или для каких-нибудь других нестандартных случаев. Всё в палате словно работало на него. Тёма жутко устал, хотя нужные предметы с легкостью двигались буквально от любого чиха, так что уже через пару долгих минут Тёма забирался на собственную постель с другой стороны и щёлкал замком между койками. Вот теперь было правильно. Можно было даже осторожно прикоснуться к широкой ладони.