Отражение: Миссия (СИ)

А еще он не знал, как успокоить Мику, на что бы переключить ее внимание, чтобы дочь перестала плакать. Он просто обнимал ее, поглаживая по плечам, взглядом прося у Себастьяна помощи.

— Мика, Лекс, поешьте пока, — попросил Себастьян. — А потом мне нужна будет ваша помощь.

— Какая? — спросил Лекс.

— Надо будет выбрать урну для праха Стива.

— Его кремируют? — спросила Мика, утирая слезы.

— Да, принцесса, — подтвердил Барнс. — Мы кремируем Стива, а прах развеем в парке. А ты хочешь как-то иначе?

— Нет, рара, нет. Развеем над озером?

— Да, над озером, — согласился Барнс, хотя чего Стив не любил, так это воды. Его было почти невозможно загнать купаться.

Они вместе выбрали урну и заказали срочную доставку. Вместе поехали в ветеринарную клинику, чтобы заказать кремацию. Вместе вернулись домой, и Лекс принес из своей комнаты большой потрепанный альбом с рисунками. Он протянул его Барнсу.

— Это Стив, — сказал он. — Я его тут рисовал.

— Спасибо, Лекс, — Барнс взял альбом и принялся его рассматривать, разглядывая рисунки сына. А потом притащил свой ноут, подключил к телевизору и открыл папку с фотками, где Стив был еще совсем котенком.

— А вот этот шерстяной говнюк в детстве, — прокомментировал он.

Лекс и Мика обсели Барнса и вместе с ним рассматривали фотографии, забыв про все прочие дела. Иногда дети что-нибудь спрашивали, Барнс отвечал.

Они потратили на фотографии и истории, не только про Стива, часа три. И с каждой минутой, с каждым пролистанным снимком, Барнса отпускало, становилось легче, уходила мерзкая тоска, оставляя светлую печаль.

После обеда Себастьяну позвонили из ветеринарной клиники и сказали, что все готово.

— Пойдем? — спросил он.

— Пойдем, — вздохнул Барнс и поднялся. Он помнил, как кремировали Кайла. Было грустно.

А потом стало страшно, потому что его продолжительность жизни вообще не поддавалась подсчетам, но он был уверен, что лет триста у него есть. А у Себастьяна и детей не было столько. И Барнс в какой-то момент останется совершенно один.

Он резко порывисто обнял Себастьяна, словно мог потерять его прямо сейчас, и не хотел выпускать из рук.

Cебастьян понимаще обнял его в ответ.

— Котик, у нас еще достаточно времени, — прошептал он.

— Даже думать об этом не хочу, — прошептал в ответ Барнс.

Они поехали, забрали урну с прахом, которую Барнс взял в руки и почему-то не желал отпускать.

— Давай погуляем, — предложил Барнс, у которого была какая-то каша в голове от произошедшего.

Они долго ходили по знакомым много лет аллеям и тропинкам. Себастьян улыбался знакомым, которых не знал по именам, и держал Баки за руку.

— Давай позвоним мелким, пусть к нам топают, — предложил Барнс, сжимая ладонь Себастьяна. — Не хочу без них, они тоже любили Стива.

Мика и Лекс пришли с Гризом на поводке. Уже вечерело, солнце висело над озером, бросая на воду длинную дорожку.

Барнс открыл урну, вздохнул и стал высыпать ее содержимое в воду, стоя на самом краю берега. Ветер подхватил прах и понес его над водой куда-то на середину озера.

Урна опустела, и Барнс закрыл ее, продолжая держать в руках, и улыбнулся заходящему солнцу.

— Домой, или еще погуляем? — спросил он.

Сложно сказать, стало ли ему легче, но определенно ему было не так плохо, как утром. Присев, он потрепал Гриза по голове. Нового кота он точно не хотел. Гриз лизнул его руку и заскулил.

— Он весь день места себе не находит, — сказал Лекс.

— Он Стива ищет, — вздохнула Мика. — Давайте еще немножко погуляем.

Барнсу было жаль Гриза, которому невозможно было объяснить, что случилось с его другом, и теперь их собака страдала.

Они гуляли по аллеям парка всей семьей, болтали о чем-то неважном, даже смеялись, и Барнса совсем отпустило.

— Зайдем за кофе? — спросил он, когда они уже выходили из парка.

— Давайте, — согласился Лекс.

— Мне просто воды, — попросила Мика. В последнее время она не пила ни кофе, ни чая, ни соков, ни газированных напитков — только воду без газа.

— Снова вода? — не без интереса спросил Барнс. — Мика, поделишься, что это за новая мода и на что?

— Это не мода! — возмутилась Мика. — Это логика! Зачем пичкать свой организм растворами стимуляторов, консервантами, красителями, сахаром и его заменителями? Вода намного лучше утоляет жажду.

— Ладно-ладно, — поднял руки Барнс, — как хочешь, дорогая. Я же не настаиваю. Но где ты это взяла, если не секрет?

— У нас был урок по биологии, там это обсуждали, — ответила Мика.

— И что, теперь никогда-никогда ничего, кроме воды пить не будешь? — со смехом решил подоставать Мику Барнс. — А если воды не будет? Ну вот совсем не будет.

— Ну только если воды не будет, — согласилась Мика. — Только сладкие напитки же все равно жажду не утоляют.

— Зато сладкие напитки — это вкусно, — улыбнулся Барнс. — Ладно, вода так вода. Kazhdiy droch… — и заткнулся, не договорив.

Обзаведясь напитками, они медленно пошли домой. Гриз семенил рядом, периодически поглядывая на Барнса, и тот догадывался, что он ищет Стива у него на плечах. Ему самому было пусто и даже прохладно без кошака, но теперь нужно было просто смириться и привыкнуть к его отсутствию.

Гриз так и не смог смириться со смертью Стива. Он все время искал его, заглядывая во все углы, скулил и лаял, заглядывал людям в глаза с немым вопросом. А как-то вечером, в очередной раз отказавшись от еды, забрался в нижнее “дупло” кошачьего игрового комплекса и больше не вылезал оттуда.

Барнс, как обычно, сидел на подоконнике и работал. Он слышал, как Гриз тихо скулил, шебуршался в “дупле”, а потом затих, и Барнс даже забыл о нем на какое-то время, но ему показалось, что стало слишком тихо. Он решил проверить, что происходит, подошел, чтобы вытащить Гриза из его убежища, и понял, что вытащил безвольное мохнатое тельце. Стало жутко до тошноты. Барнс прижал к себе собаку и пошел в кабинет к Себастьяну.

— Что с Гризом? — Себастьян отвернулся от экрана ноутбука. — Что случилось?

— Гриз умер, — выдавил Барнс. Его накрыло странное чувство вины, словно это он убил собаку. — Прости, лапушка. Мне очень жаль.

— Не перенес потери, — странным голосом сказал Себастьян и ненадолго закрыл глаза. Потом встал, подошел к Баки и погладил бело-рыжую шерсть. — Никаких больше животных в доме. Хорошо?

— Конечно, как скажешь, — покорно согласился Барнс. Терять было тяжело, очень тяжело.

Барнс погладил Себастьяна по плечу, желая хоть как-то его поддержать.

— Я могу что-то для тебя сделать, лапушка? — мягко спросил он.

— Позови детей. Пусть попрощаются с Гризом. И… кремация, урна, камин.

— Мелкие! — позвал Барнс, не представляя, как дети переживут потерю второй животины за несколько дней.

Он так и продолжал держать Гриза на руках, а хотелось обнять Себастьяна, прижать его к себе и попытаться успокоить, поддержать. Протянув руку, Барнс коснулся ладонью щеки мужа.

Мика вошла в кабинет первой. Увидела безжизненное тельце Гриза на руках Барнса, ахнула и кинулась к нему.

— Рара, господи! Гриз? Гриз, собаченька моя! Гриз! Он… он что, умер?

— Да, принцесса, — глухо сказал Себастьян. — Гриз тоже умер.

— Прости, дорогая, — Барнс чувствовал себя по-идиотски, совершенно не зная, что делать, стоя с мертвым псом на руках. Ощущения были омерзительные, он почему-то чувствовал себя жутко виноватым, но в чем, понять не мог.

Лекс молча обнял сестру, погладил мертвую собаку, а потом сходил и принес из кладовки коробку из-под конструктора.

— Рара, положи его сюда, — сказал он. — Тата, звони в ветеринарку.

Барнс положил Гриза в коробку, погладив по острой мордочке, и закрыл ее.

— Я позвоню и договорюсь, — сказал он, вынимая из кармана телефон и набирая номер ветеринарной клиники. — Спасибо, Лекс.

В следующие недели семью охватила печаль. Всем мерещились кот и собака, и их отсутствие щемило сердце чудовищной пустотой. Лекс почти перестал есть и совсем перестал рисовать. Мика не вылезала из старенькой, с выцветшим принтом и надорвавшимся воротом серой футболки с принтом играющих Гриза и Стива на ней — Себастьян подарил им с Лексом такие футболки на окончание средней школы. Себастьян хмурился и молчал.