Укрощение Рики (ЛП)

Отпустив пета, Ясон направился в главный зал.

— А он… что он еще сделал? — не отставал монгрел, жгучая ярость поднималась из глубин его существа и полыхала в глазах темным огнем.

Блонди резко обернулся.

— Пет! Оставь эту тему! — велел он.

— Нет! Ни за что не оставлю! — Монгрел с вызовом смотрел на хозяина.

— Оставишь! — Голос Ясона зазвенел, выдавая нарастающий гнев.

— Но он же… причинил тебе боль!

— Я сам ему позволил.

Рики в недоумении покачал головой.

— О чем ты, мать твою налево? Вы с ним что, в садо-мазо играли?

— Рики! Тема закрыта!

— Ни хрена подобного!

В бешенстве монгрел пнул журнальный столик, тот перевернулся, и книги Ясона рассыпались по полу. Схватив его запястья, хозяин заломил руки пета за спину и крепко прижал его к себе. Попав в тиски, монгрел начал вырываться.

— Успокойся! — прикрикнул на него Ясон.

— Я ему… яйца отрежу! — прорычал Рики в ответ.

Монгрел не мог видеть лица хозяина, и тот позволил себе улыбку, довольный тем, что пет рвется в бой, чтобы его защитить. И все же если не пресечь мысли о возмездии в зародыше, серьезной опасности не избежать. Возможно, Рики и знаменит как гроза Цереса, но с Раулем у них совершенно разные весовые категории — во всех смыслах. Так что придется обойтись с петом жестко, ради его же собственного блага.

— Пет, — прошептал Ясон ему на ухо, — я даю тебе возможность угомониться и сложить оружие. Если ты продолжишь упорствовать, я буду вынужден тебя наказать. Итак, мы раз и навсегда закончили обсуждать действия Рауля, и отныне ты будешь обходить его десятой дорогой. Тебе всё ясно?

Рики молча кипел от ярости.

— Отвечай, пет! — строго велел Ясон. — Ты намерен подчиняться?

— Нет, не намерен! — ледяным тоном отчеканил монгрел. — Я намерен его убить, как и сказал — или хотя бы взгреть, как он того заслуживает. Делай, что хочешь, тебе меня не остановить.

— Неужели? — В голосе блонди послышались стальные, безапелляционные нотки — именно таким тоном он всегда обращался к своему пету, когда собирался его наказать. Он давал понять, что Рики перешел черту, и теперь кара неминуема. — Что, и цепи тебя не остановят? И даже крепкая порка, ты уверен? Что ж, давай убедимся в этом на практике.

Блонди подтащил пета к креслу и перекинул через колени, по-прежнему придерживая его запястья за спиной. Затем зубами стащил с правой руки перчатку и отбросил ее в сторону. Стянув с пета штаны, он с облегчением отметил, что его ягодицы почти зажили. Теперь можно не сдерживаться, хотя не до конца сошедшие синяки добавят монгрелу острых ощущений. То, что надо: без сильной боли тут никак не обойтись. Иначе Рики не ровен час всерьез возьмется за Рауля, и это неизбежно кончится катастрофой.

— А ведь я давал тебе возможность этого избежать, пет, — негромко сказал Ясон. — Кто знает, может быть, в следующий раз ты такой возможностью воспользуешься.

Блонди знал, что ему сейчас придется услышать серию душераздирающих воплей, и внутренне весь подобрался. Он вкладывал в удары всю свою силу, так что ладонь вскоре загорелась огнем. Настолько сурового наказания Рики не ожидал. Крики рвались из его груди не только от боли, но и от вопиющей несправедливости — ведь он получил выволочку лишь за то, что заботился о своем хозяине.

Ясон не раз и не два шлепал своего пета — когда в шутку, когда для предупреждения, когда для разогрева перед более серьезным наказанием. Иной раз шлепки были по-настоящему сильными и жестокими. Но ничего подобного задница Рики еще не испытывала. Старые синяки от лопатки делали каждый удар болезненным донельзя, и монгрел уже скоро взмолился о пощаде, клянясь беспрекословно слушаться хозяина. Несмотря на это, Ясон не прекращал удары, вкладывая в них всю силу. Мышцы руки свело спазмами, ладонь пронзала жгучая боль, соленый пот заливал глаза — и все же блонди не останавливался.

Не в силах больше выносить эту пытку, Рики отчаянно извивался и дрыгал ногами, пытаясь сбежать от хозяина. Конечно же, это ему не удалось, зато его беспорядочные трепыхания и ярко-малиновая задница ясно давали блонди понять, что его труды не пропали втуне.

Наконец, когда вопли монгрела перешли в отчаянные завывания, Ясон дал ему передышку, но Рики продолжал лежать у него на коленях.

— Ну что, пет? Порка внесла коррективы в твои планы? Или мне продолжить?

— П-пожалуйста! — всхлипнул монгрел. — Хватит! Я… ничего… не сделаю. Ч-честно!

— Что ж, так я и думал. Крепкая порка может быть отличным средством убеждения, ты согласен?

Захлебываясь слезами, пет промямлил что-то невразумительное. Ясону было его искренне жаль, и все же меньше всего он хотел свести на нет все свои воспитательные усилия, поэтому грубо поставил пета на ноги и строгим голосом велел:

— Ступай в свою комнату! Если снова меня ослушаешься, тут же окажешься на моих коленях, а после — в цепях. Ты знаешь, это не пустая угроза!

В глазах Рики отражались смятение, боль и обида. Бросив на хозяина жалобный, трагический взгляд, он, как и было приказано, засеменил в свою комнату, даже не потрудившись натянуть штаны. Ясон смотрел ему вслед, и им овладело внезапное желание обнять пета и прижать к своей груди. Единственным утешением служила мысль, что ему, кажется, удалось отбить у Рики охоту поквитаться с Раулем. Не то чтобы он сильно беспокоился за бывшего любовника, он опасался возможных последствий для монгрела. При этом угрозы Рики в адрес Рауля грели сердце блонди, и его терзала совесть за то, что пета пришлось так безжалостно наказать. Теперь монгрел будет на него сердиться… а этого ему бы хотелось меньше всего.

Ища, на кого бы выплеснуть скопившееся раздражение, Ясон позвал Дэрила, который все это время незаметно крутился поблизости в ожидании подходящего момента, чтобы передать хозяину вино. Фурнитур протянул ему бокал и повернулся, чтобы уйти.

— Дэрил! Ты ничего не хочешь мне сказать? — резко спросил блонди.

Фурнитур застыл в удивлении и, словно утратив дар речи, воззрился на хозяина.

— Видно, придется дать тебе маленькую подсказку. Не желаешь ли объяснить, почему в нарушение моего прямого приказа ты звонил Катце?

Дэрил повесил голову, недоумевая, каким образом хозяину удалось раскрыть его обман.

— Я виноват, господин.

— Ты, конечно, понимаешь, что тебя ждет серьезное наказание.

— Да, хозяин Ясон.

Блонди вздохнул.

— Но почему, Дэрил? После всех этих лет… почему ты меня ослушался?

Юноша покачал головой.

— Дело… не в этом. Просто… я так скучал по Катце!

— Так сильно скучал, что рискнул навлечь на себя мой гнев и суровую кару? Ты хоть представляешь, что тебя ждет?

Дэрил выпрямил спину и собрал в кулак всё свое мужество, чтобы встретить взгляд хозяина.

— Я готов к наказанию.

Блонди негромко рассмеялся и какое-то время внимательно разглядывал своего фурнитура. Стойкость Дэрила перед лицом хозяйского гнева вызывала восхищение — и всё только ради того, чтобы перекинуться словечком с любовником! Как бы то ни было, спускать с рук подобные шалости недопустимо.

— Ты уверен? Вряд ли ты можешь быть готов к тому, что тебя ожидает.

Фурнитур едва заметно вздрогнул, но не произнес ни звука, смиренно ожидая решения своей участи.

— Дэрил, ты будешь наказан вместе с Катце. Я выпорю вас кнутом по очереди. И каждый из вас будет наблюдать, как страдает другой.

Потрясенный Дэрил почувствовал, как кровь прилила к его лицу, а на глаза против воли навернулись жгучие слезы. Душа у него болела за Катце — ну и немного за себя самого, ведь он слишком хорошо помнил, на что способен кнут, и теперь не мог поверить, что ему снова придется пережить давний кошмар, не говоря уже о том, чтобы смотреть, как мучается его возлюбленный.

Ясон бесстрастно наблюдал за его лицом, потягивая вино.

— Возможно, тебе следовало взвесить возможные последствия, прежде чем решиться нарушить приказ.

Дэрил кивнул.

— Да, господин. — Блонди ничего не ответил, и фурнитур добавил: — Могу я идти, хозяин Ясон?