Я никогда тебе не покорюсь (СИ)

«Я переспал с женой Павила, но нисколько не жалею. Хочу лишь, чтобы гнев супруга обратился на меня и миновал ее».

***

- Ну, где гонец? – спросил Сет, заходя в комнату своих товарищей. – Надеюсь, вести добрые? Военачальник Рой уже наверно на пути в столицу. И что там лично для меня?

- Гонец во дворце, он прибыл за столичными хирургами, - ответил Чван. - Сражение мы выиграли, Крайс сдался в плен, но раненых довольно много, и в их числе верховный командующий Рой.

- Командующий ранен? Как это могло случиться?

- Подробностей гонец не сообщил, только сказал, рана серьезная, к тому же Рой командовал сражением, несмотря на сильную боль и слабость от потери крови, чем очень навредил себе. Королевским хирургам приказано немедленно выехать в лагерь для оказания помощи раненым, в том числе и цахирцам, сражавшимся на стороне герцога…

- Я еду в лагерь вместе с лекарем! - прервал его взволнованный голос леди Сильвии. - Мой сын в опасности, мне нужно быть возле него! Я немного обучалась искусству врачевания и могу быть полезной, по крайней мере, в качестве сиделки! Прошу вас, проводите меня к королевским хирургам! Они еще здесь? Если уехали, я догоню верхом на лошади, скажите, где находится лагерь южан?

- Фиона, я с тобой!

- Нет! - Сет остановился, словно налетел на стену. Зеленые глаза его любимой пылали неизбывной болью и отчаянной виной. - Рой пострадал из-за моих грехов. Прости меня, но лучше оставайся здесь. Дай мне решить семейные дела самой!

- Фиона, подожди!..

- Сет, что касается тебя, - Чван преградил ему дорогу, - Тебе приказано принять пост военного губернатора, пока временно, но думаю, что это просто дипломатия, и ты останешься в Цахире надолго…

- Какой из меня губернатор? - раздираемый желанием побежать за Сильвией, воскликнул Сет. - Я же солдат, а не чиновник! Я не умею управлять людьми! Да что это такое, в самом деле!

***

Рой бредил и метался по постели. Сиделка поминутно обтирала влажной тряпицей его пышущее жаром лицо и смачивала губы водой, в точности выполняя указания полкового лекаря. Сам лекарь вместе с тремя другими хирургами вторые сутки не отходил от операционного стола, а поток человеческой боли все не уменьшался. Раненых было много, и по большей части тяжелые, так что уставшие лекари давно уже сбились со счета, сколько отрезали рук и ног, сколько зашили ужасных рваных ран, скольких потеряли, не сумев спасти.

Павил некоторое время молча стоял у входа в лечебницу, наблюдая обычную, но тем более страшную картину, которая неизбежно являлась следствием каждого сражения. Раненые стонали, кричали и корчились от невыносимой боли, одни ожидая своей очереди на операцию, другие приходя в себя от только что перенесенных страданий ампутации или перевязки. Запах свежей крови, словно на бойне, отрезанные конечности, которые санитары не успевали вовремя уносить - жуткая обстановка лечебницы могла повернуть в ужас даже суровых воинов, не боявшихся встретить смерть на поле боя.

- Где Рой? - увидев, что лекарь на минуту освободился, спросил Павил. - Скажи мне честно, как он, будет жить?

- Сегодняшняя ночь покажет, - бесцветным от усталости голосом ответил тот. - Рана воспалилась, но я смог вычистить ее. Военачальник молод, должен справиться. Я выделил ему опытную сиделку, ей приказано немедленно сообщать о малейших изменениях в его состоянии. Вы сами видите, что здесь творится, с ног валимся, вторые сутки спим урывками, по два часа. Давно послали за столичными хирургами, но до сих пор никто не прибыл.

- Цахирские ублюдки! - выругался Павил, проходя через лечебницу в отгороженный ширмой угол, где лежал Рой. Вид сына, его пышущее жаром лицо ему совсем не понравилось, он помрачнел и нахмурился, жестом показывая сиделке, чтобы отошла и уступила ему свое место.

- Ты должен встать с этой постели, Рой! - сжав в ладонях безвольную руку юноши, твердо сказал генерал. - Мне нужен твой талант, особенно теперь, когда у нас полно серьезных неотложных дел.

Рой что-то простонал, как будто бы услышал. Ресницы дрогнули, и он открыл глаза, но взгляд, скользнувший по лицу генерала, был мутным и бессмысленным. Павил вздохнул, смахнул со лба сына капли холодного пота и передал тряпицу сиделке.

- Хорошо позаботься о нем, - бросил он женщине, поднимаясь с табурета, на котором сидел. - Пойдем, Герберт, надо заняться делом.

- Может, тебе остаться и побыть с ним? - сочувственно спросил до сей поры молча наблюдавший за всем происходящим принц. - Даже при беглом взгляде в лагере порядок.

- Пока Рой не пришел в себя, сидеть возле него нет никакого смысла, - ответил генерал. - Наш лекарь опытный по части ран, уверен, что он сделал все, как надо, теперь нам остается только ждать. Где этот Крайс? Хочу взглянуть в его трусливые глаза!

Герцог сидел связанный по рукам и ногам в деревянной клетке. Такие брали с собой в любой поход на случай поимки важного пленника. Увидев Павила, он сжался и вскинул на него блеклые голубые глаза, в которых не было ничего, кроме тоски и животного страха.

- Так я и знал, червяк, не человек, - с презрением глянув на именитого узника, пробормотал Павил. - Как ему только удалось поднять народ?! Я раздавил бы тебя на месте, слизняк, но твою участь пусть решит народ Цахира. Пока сиди и наблюдай, сколько невинных жизней отдано за твою авантюру, безумец.

- Я слышал, умирающий военачальник - твой сынок, кровавый генерал? - герцог вдруг криво ухмыльнулся, решившись на отчаянную дерзость. - Делай со мной, что хочешь, но все равно ублюдок сдохнет, и вот тогда я буду отомщен! А ты, племянник, тоже записался в эту шайку разбойников с большой дороги? Или понравилось в рабах? Прислуживать, мыть ноги, унижаться?

- Да лучше быть рабом, чем предавать свой собственный народ и вовлекать в гражданскую войну, - спокойно отозвался Герберт. - Ты мог бы стать законным королем, если бы вел себя достойно…

- Заткнись, сопляк, и не тебе меня учить, - не дослушав, злобно прошипел герцог. - Наша сестра перевернулась бы в гробу, узнав, кем стал ее единственный любимый сын! Ты жалок, бывший принц! Пьешь у наемника с руки, забыв, что он разрушил наши королевства и уничтожил славные династии, столетиями…

- Отправьте в Табир слизняка, пусть провезут по улицам, - устало махнул рукой Павил, прерывая гневную тираду пленника, - посмотрим, посчитает ли его народ достойным снисхождения или хотя бы жалости.

В штабной палатке на месте оказался только дежурный младший офицер. Резво вскочив, он отдал честь.

- Докладываю: все идет по распорядку дня. Погибших погребают, численный состав проверен. Люди накормлены, пленные тоже. Наших убито триста шестьдесят, в войске Крайса более тысячи. Раненых пятьсот двадцать шесть, среди них половина тяжелых. Все командиры сейчас со своими полками, приводят в порядок оружие и лошадей.

Не успели расположиться на короткий отдых, из лечебницы прибежал гонец с докладом о том, что прибыли, наконец, цахирские лекари и с ними леди под вуалью, которая немедленно велела проводить ее к раненому верховному командующему Рою.

- Жена, это она… Я должен повидать ее, - взволнованно пробормотал Павил. - Как Сильвия узнала обо всем так быстро?

========== Глава 8. Дела семейные ==========

В каждом движении Сильвии угадывалась опытная сиделка. Ни лишнего движения, ни суеты, ни страха при виде крови - она действовала четко, уверенно и со знанием дела.

- Мой мальчик, очень жаль, что ты так сильно пострадал, - негромко приговаривала она, осторожно переворачивая сына на здоровый бок и обтирая влажной тканью его длинную костлявую спину, - но рада, что твое беспомощное состояние дало мне возможность поухаживать за тобой. Здоровый ты бы до себя меня не допустил.

- Ууу… - промычал раненый, как бы подтверждая слова своей матери, - ыыы…

- Я знаю, больно, милый, потерпи, - ласково приговаривала она, продолжая свое занятие. - Ты сильный, справишься, иначе быть не может. Я видела и хуже раны на войне, мне довелось, недолго, правда, служить в столичном лазарете моей маленькой Мескены, пока меня не продали в рабыни твоему отцу… Ты ничего не знаешь про своих родителей, так получилось, что ты вырос сиротой. Когда-нибудь я расскажу тебе о тех далеких временах, когда я оказалась в доме у Павила, если, конечно, ты захочешь слушать…