Парни с планами (СИ)

— Логично, — соглашается Наташа. — Поэтому он ее и оставил. Возможно, таких тетрадей тоже семь или несколько сотен. КГБ и ГИДРА — не кучка идиотов, не исключено, что настоящего кода не знает никто.

— Он сказал, что последний раз слышал верный набор слов в середине девяностых. С тех пор у него не было куратора, только заказчики и командиры. Пирс получил его таким.

— Так почему же ты не привел своего милого? — вопрошает Старк. — С ним так интересно поболтать.

Стив отворачивается и стискивает зубы, чтобы не ответить грубо.

*

С Наташей они расстаются на взлетной полосе.

Не то чтобы Стиву не хотелось брать ее с собой или он считал, что король Ваканды слишком разорится на топливе для джета. При прочих равных он безусловно выбрал бы помощь Т’Чаллы, но Наташа все еще лениво покусывает коктейльную трубочку, вакандийцам он и без того обязан, а Старк… Старк имеет право.

В одиночку Стив мог бы положить пару сотен читаури или придержать падающую стену небоскреба. Будучи в бегах преодолеть несколько границ и вывезти из заснеженного даже летом бункера в России пять трупов — немного сложнее. И, да, Старк имеет право и желание туда вернуться. Только поэтому.

Наташа кивает ему и на секунду приподнимается на цыпочки, губами мажет по челюсти, скользит ладонями по спине, заднему карману джинсов, бедру и растворяется в предзакатном мареве, едва он успевает моргнуть.

«Чертовка! — думает Стив, нащупывая пакет в заднем кармане. — Знала».

Паспорт — настоящий, бумажный, с обтрепанными краями и кучей чернильных штампов — въездов в разные страны. Должно быть, этот Роджер Миллер, что смотрит на Стива его же глазами с фото — бизнесмен или, мать его, какая-то супермодель. Может быть, спортсмен или просто обеспеченный парень, мотающийся по миру для развлечения. Мьянма, Южная Африка, Чили, Норвегия… С последней странички выпадают куски пластика, и Стив уже готов задушить Наташу в объятиях. Водительская лицензия и карточка страхования — этого хватит, чтобы прожить в любом месте Америки.

— Сучка, бродячая сучка, — шипит Старк. — Вновь ищет себе две разных кормушки, не может жить без хозяев. Поэтому я больше люблю кошек. Им плевать на людей, но они ценят уют и хорошую недвижимость.

Стив уверен, что Наташа переживет нелестное мнение. Возможно, она сочтет это комплиментом. Он возразил бы, но не намерен ввязываться в спор прямо сейчас. Лучшим качеством в собаках он считает преданность и дружбу, а документы, бережно упрятанные в нагрудный карман, для него важнее, чем джакузи и сытный обед.

Его мучает дежавю. И, судя по тому, как отрывисто выдыхает Старк и как резко выкручивает штурвал, не заботясь о плавном приземлении, тому тоже малоприятно. Напряжение висит в воздухе бикфордовым шнуром в ожидании искры, и Стив первым спрыгивает в едва открывшийся выход. За его спиной шуршит броня Старка, звук колет промеж лопаток, доходчиво донося значение слов «вооруженный нейтралитет».

Их шаги хрустят по бетонной крошке на лестнице, потом по гулкому, до нокдауна ударившему воспоминанием коридору, и Старк отодвигает его железным плечом прежде, чем распахнуть двери в круглый зал.

— Смотри в оба, Сти-и-и-ви, — насмешливо тянет он. — Если будешь бить первым, то лучше бы не меня.

Стиву ужасно непривычно идти вторым, но это вынужденная мера, и он нехотя соглашается. Рвани сейчас за дверью автоматная очередь — прикрыться нечем, в любом случае придется отступать под защиту брони. Старк резко останавливается, и Стив слышит ругательство, витиеватей и заковыристей которого он не встречал за всю свою жизнь. А ведь на выступления кое-кого из его соседей и сослуживцев можно было продавать билеты.

Он сжимает кулаки и обходит неподвижно стоящего Старка, так и не опустившего забрало шлема.

— Это я, — указывает тот рукой на разнесенные в щепки ящики архива.

— Это мы, — на покосившиеся железные опоры и погнутые балки. — А вот это — не знаю кто.

— Блядь! — выдыхает Стив.

В бункере пусто.

Только обрубленные провода да более светлые круглые пятна на полу напоминают о том, что когда-то здесь находилось пять криокамер.

— Я должен был подумать об этом раньше, — признается Стив.

— Боже, какой сюрприз — люди ошибаются. Привыкай, Пиноккио. Глядишь, лет через двести станешь настоящим мальчиком.

Стив исследует обрывки проводов, рельефные следы подошв, широкую колею, по которой тащили камеры к выходу, и в его душе ворочается незнакомое доселе беспокойство: что-то очень странное, легкая вибрация, будто стены бункера начинают дрожать и монотонно щелкать.

— Уходим! — инстинкт срабатывает раньше, чем мозг осознает информацию.

Старк хлопает глазами, прислушивается, воротник куртки Стива трещит под хваткой железных пальцев, а затем ноги отрываются от земли, и взрывная волна осязаемо перекатывается по полу и стенам. Старк пробивает кулаком «крышку» и тащит его по воздуху как можно дальше от взлетевшего на воздух бункера.

— Нас ждали, — констатирует он очевидное, пока Стив пытается прочистить уши от гула взрыва. И, кажется, его немного контузило, потому что в голове звенит, а на ресницах осела мерзлая земля вперемешку с пеплом.

— Они знали, что мы вспомним и вернемся. Нужно уходить, пока не появилась полиция.

— Какая полиция, мы же в Сибири, тут на мили вокруг одна вечная мерзлота, — фыркает Старк, а коммуникатор в его ухе визжит так, что Стив слышит все без усилий.

— Мистер Старк, — вещает Пятница, — госсекретарь на проводе.

— На хуй никак нельзя? — осведомляется тот ледяным голосом, и Пятница вздыхает тяжело, словно живой человек.

Судя по непрерывающемуся писку разной высоты, госсекретарь взбешен.

Старк слушает какофонию в наушнике, не вставляя ни слова в череду трелей и скрипа, и лишь спустя несколько минут тяжело выдыхает:

— Да, пришлите мне видео. И счет заодно, если уж именно это вас волнует.

Он отключает гарнитуру и молча смотрит в серое небо, пока Стив подбирает в голове нужные слова.

— Скажи, что это опять не ты, — устало произносит Старк, разглядывая свинцовое облако.

— Не я, — уверяет Стив, потому что за последние дни не случилось ничего такого, к чему можно было бы применить «опять».

— Рафт разрушен. Со дна достали десяток трупов и частично восстановили записи камер слежения. Как думаешь, что они там увидят?

— Смотря какая дата, — пожимает плечами Стив, даже не пытаясь отпираться. — Три дня назад — меня.

— Эта новость устарела два с половиной дня назад. С момента нападения прошло не более восьми часов. Твои парни вернулись на борт? Их что там, плохо кормили?

— Не думаю, что кто-то из них забыл там бумажник.

— В любом случае держись от меня подальше, Роджерс. Я по-прежнему за себя не ручаюсь.

*

Они сидят в джете, и Старк все еще не соизволит нажать кнопку запуска двигателя.

— «Годзиллу» видел? — вдруг нарушает молчание он. — Не могу отделаться от ассоциаций.

— «Кинг-конг» круче, — машинально отвечает Стив, в очередной раз пересматривая видео, где люди в ярко-зеленых жилетах пакуют трупы со свернутыми шеями в пластиковые мешки. Грузовой вертолет тащит со дна обломки стен, и Стив узнает кусок перегородки в комнате охранников. Перекошенное лицо одного из мертвецов тоже кажется ему смутно знакомым, как и офицерские нашивки на куске обугленной формы.

На плоском экране открывается следующий файл, где невысокая худая фигурка раскидывает руки, легко обрушивая главные ворота Рафта.

— Баба, — цедит Старк, указывая пальцем на юбку, едва прикрывающую колени.

— Мутант, — шепчет Стив, видя, как от движения ладони ломаются шеи подбежавших охранников в полной боевой экипировке.

— Что хочешь в заклад, что неучтенный? Потенциально твоя подопечная, — Старк злится, и Стиву кажется, что пальцы того непроизвольно поглаживают стенки несуществующего стакана с виски. — Одна из вас. Прекрасно смотрелась бы в твоем балагане уродов. Улавливаешь отсылочку, гимнасточка?