Табия (СИ)

Глава 14. Решения, которые мы принимаем

Гарри даже прикрывает глаза от удовольствия, отправляя в рот кусок сочного поджаристого мяса. Он только сел за стол, а уже чувствует себя отдохнувшим и бодрым. После возвращения поговорить с Риддлом так и не удалось. Тот лишь спросил у Нотта, не осталось ли в городе сквибов, и куда-то ушёл. Гарри не видел его до самого ужина.

— Ну что, эфенди, за первое твоё задание, — улыбается Марк и поднимает бокал вина.

— И за последнее подобного рода, — Гарри усмехается и звонко чокается с ним.

Но не успевает поднести бокал ко рту, как двери зала резко распахиваются, и в столовую стремительно врывается Скримджер, размашисто шагая и сжимая в руках стопку каких-то листков. Гарри оборачивается на Риддла, на лице которого написана ярость вперемешку с удивлением: видимо, он не ждал появления Министра.

— Как это понимать?! — рявкает Скримджер, потрясая листками.

Риддл плавно поднимается из-за стола, и его лицо становится каменным — очень дурной знак.

— Я вас спрашиваю! — орёт Министр, выкатив глаза от злобы.

— Как вы смеете сюда врываться? — угрожающе спокойно произносит Риддл, и Гарри явственно ощущает нарастающее за столом напряжение.

— Я смею, советник, — ядовито цедит Скримджер. — Я смею, когда речь идёт об угрозе всему городу!

— Смените тон, Министр, и объяснитесь.

Скримджер подходит к Риддлу ближе и кидает перед ним на стол несколько колдографий.

— Вам знакома эта женщина? — выплёвывает он.

Риддл складывает руки на груди.

— Мне кажется, вы забываетесь, Министр, — его презрительный голос опасно понижается, а ноздри раздуваются от клокочущей злобы.

Гарри с тревогой наблюдает за этой сценой, гадая, кто первым выхватит палочку.

— Отнюдь, советник, — нехорошо ухмыляется Скримджер. — Вы подвергли опасности весь магический Лондон, и я требую объяснений!

Все Пожиратели напрягаются и машинально опускают руки под стол. Марк тоже тянется к карману за палочкой.

— Вы. Смеете. Требовать. Объяснений. От меня?

Проскальзывает глупая мысль, что, если бы в зале были цветы, то они моментально завяли бы от стального голоса Риддла.

— Хорошо, — внезапно успокаивается Министр. — Я всё понял. Зайдём с другого конца, — с этими словами он собирает со стола колдографии, подходит к Гарри и швыряет их перед ним. — А вам, мистер Поттер, знакома эта женщина?

Гарри оторопело смотрит на Риддла, потом опускает взгляд на колдографии, и его сердце пропускает удар: на снимке та самая беглянка, которую он отпустил. Она беспокойно топчется на месте, кусает губы и жмурится от вспышек колдокамер министерских работников. Он, шумно выдыхая, вновь беспомощно поворачивается к Риддлу. Губы того превратились в тонкую полоску, ноздри трепещут, а от тяжёлого взгляда исподлобья прошибает холодный пот.

— Ну, мистер Поттер? — раздаётся громогласный голос Скримджера над головой. — Живее! Вы знаете её?

Гарри открывает рот, чтобы хоть что-то ответить, но не может выдавить из себя ни звука: на горле словно сомкнулись чьи-то крепкие пальцы.

— Не молчи, — одними губами шепчет сидящая рядом Александра.

— Да, я знаю её, — срывающимся голосом отвечает он, глядя в стол.

— Ещё бы! — фыркает Скримджер, и по щелчку пальцев все колдографии перелетают к нему в ладонь. — Ведь это вы выпустили её из Лидса и аппарировали в Лютный переулок.

Марк резко поворачивается к Гарри и изумлённо распахивает глаза.

— У неё был маленький ребёнок, — пытается оправдаться Гарри, поднимая голову на Скримджера. — Ничего страшного не будет в том, если ещё один сквиб поселится в Лондоне.

— Мистер Поттер, — уже совсем спокойно и серьёзно произносит Скримджер, не сводя с него хмурого взгляда. — Вы действительно думаете, что мне жалко маленькой комнатушки для женщины с трёхлетней дочкой? — он делает паузу, и Гарри непонимающе хмурится, мечтая только об одном: чтобы Риддл вмешался и поставил Министра на место, но тот молчит, по-прежнему не шелохнувшись, и от этого становится по-настоящему жутко. — Или вы думаете, что я со скуки решил уничтожить в Лидсе все постройки? — продолжает Скримджер. — Вы хоть имеете представление, сколько инфекций и болезней ходят сейчас в этих руинах?

— О чём вы говорите, Министр? — наконец подаёт голос Риддл, и Скримджер оборачивается к нему.

— Вы, как я понимаю, не в курсе, что ваш подопечный не только с блеском выполнил порученное ему задание, но и поставил под угрозу жизни всех магов Лондона?

— Вы повторяетесь, Скримджер, — холодно произносит Риддл. — И нет, я не в курсе, — Гарри по голосу слышит, как нелегко даётся ему это унизительное признание. — Но буду, если вы всё объясните.

— Извольте, — роняет Министр с кривой ухмылкой. — Мистер Поттер, по своей доброте душевной, аппарировал в Лютный переулок эту женщину. Мои люди задержали её в одной из ночлежек. Хозяйка вызвала сотрудников правопорядка, потому что у её новой жилички начался приступ. Они доставили её в Мунго, где обнаружилось, что у неё смертельное маггловское инфекционное заболевание. Какая-то разновидность стафилококка или что-то в этом роде, — он морщится. — Инфекция очень заразна, передаётся через прикосновения к коже. Так что за те несколько часов, которые эта женщина провела в ночлежке, она успела заразить бармена и нескольких постояльцев. Не говоря уже о дочери. Сейчас они все в инфекционном отделении Мунго. Вы, наверное, не знаете, что в девяносто восьмом от точно такого же вируса в Великобритании умерло больше ста десяти магглов. И благодаря мистеру Поттеру, такая же эпидемия чуть не началась у нас, — с этими словами Скримджер разворачивается и делает несколько шагов к выходу, но потом останавливается и добавляет: — Я уже приказал локализовать район и проверить всех местных жителей, но, если вирус выйдет за пределы Лютного переулка, это будет ваша вина, советник, — уже потянув за ручку двери, он бросает напоследок: — Остаётся надеяться, мистер Поттер, что вы не полудурок и не хватали эту женщину за запястья, иначе вы можете заразить всех присутствующих.

Дверь громко хлопает, и зал погружается в оглушительную тишину, которая длится, кажется, почти минуту. Гарри не смеет поднять глаз на Риддла. От страха и волнения у него пересыхает в горле, и единственное его желание — просто провалиться сквозь землю или как можно быстрее исчезнуть. Самое главное, что он не может разобраться, чего в нём больше: ужаса попасть под гнев Риддла или досады на себя, за то, что всё испортил.

Он вцепляется в колени дрожащими влажными пальцами и зажмуривается, когда слышит шелест мантии и быстрые лёгкие шаги, а затем вскрикивает от боли, когда его рывком поднимают за волосы. Гарри спотыкается и роняет стул, а в следующую секунду отлетает на пол, отброшенный сильным толчком. Он приподнимается на локтях и видит перекошенное злобой лицо Риддла, склонившегося над ним.