Честность - одинокое слово (СИ)

- Я стану лордом? - усмехнулся он. - Ты шутишь, Юби?

- А почему бы нет? Эмберы много тебе задолжали, пусть платят по счетам. Уверен, ты сумеешь их держать в узде, с твоей суровой школой жизни. Я дам тебе их телефон, а там уж сам решишь.

***

Суд состоялся через месяц, и нас с Фиджи тоже вызвали повесткой, как свидетеля и пострадавшего. В ходе судебных заседаний все выяснились, и не только про аварию со мной, но и событиях трехлетней давности, когда трагически погиб мой папа. Процесс получился громкий и довольно болезненный, по крайней мере для меня и Бранда. Редена Бертона осудили сразу по двум статьям: убийство по неосторожности и подстрекательство к убийству, что в сумме вылилось в одиннадцать лет лишения свободы, для Бранда приговор смягчили, по минимуму вышло шесть.

Пока шло следствие и суд, я отвлекался, было как-то легче, но вот теперь, когда все завершилось и нас с Фиджи оставили в покое, мне стало тошно и одиноко. Я загружал себя работой и учебой, лазил по шахте, ездил по объектам, делая вид, что все в порядке. Увлекся пением, сполна оценив известную аксиому, что музыка лечит. Преподаватель и ребята из ансамбля были только за, и вместо двух раз в неделю мы собирались теперь четыре, а то и пять. Сделали новый альбом и успешно выступили с ним, сначала дома, в Шампуре, потом в соседних городках, а вскоре получили приглашение в Сираками. Концерт был снят на видео, показан по местному каналу, кто-то выложил запись в интернет. На нас посыпались приглашения, которые мы частью отклоняли за нехваткой времени, но иногда и принимали.

- Мы скоро станем звездами, - смеялся Фиджи, - закроем бизнес, плюнем на полицию и будем разъезжать по заграницам.

- Смотри не загордись, звезда, - в тон другу отзывался я, - эта болезнь, я слышал, трудноизлечима.

Я переехал в новый дом и днем был занят под завязку, но ночи, к сожалению, никто не отменял, и я бродил до часу, иногда и дольше, как неприкаянный по комнатам, вздыхая, вспоминая, сожалея о былом. Словно столетний дед, живущий прошлым. Отважился набрать еще два раза номер Керта, но он по-прежнему не отвечал, и я отчаялся связаться с ним. Листал столичные газеты, которые мне пачками доставляли теперь из Сираками, только про Керта Метмана там не было ни строчки, словно бы он больше не существовал на свете…

- Ты снова накупил газет? – ворчал наставник, навещавший меня каждое утро. – Тогда зачем дурил ему мозги, что не узнал? Я с самого начала чувствовал, что это ложь! Ты мог забыть кого угодно, но только не Керта Метмана, а этот идиот поверил и смотался! Типичный альфа без мозгов! Юби, ну сколько можно об одном и том же? Плюнь на него, в конце концов! Тебе надо подумать о замужестве, родишь ребенка, жизнь наладится, и ты забудешь прошлое и будешь счастлив.

Забуду? Легко сказать. Керт Метман снился мне почти каждую ночь, та дьявольская сцена на балконе преследовала в снах и мучила тоской и болью потери. Особенно мне стало плохо во время нового цикла, прав был наставник, говоря об этих днях. Пришлось даже два дня остаться дома и не ходить на работу, но заглушить желание и грусть мне было нечем. Я перерыл весь дом, в старых бумагах отыскал рабочий номер офиса "Metman-Stoel", попал на одного из секретарей и тот вежливо ответил, что Президент уже два месяца находится в служебной командировке, но где именно, уточнить отказался, сославшись на некомпетентность. Это была такая откровенная отговорка, что я почувствовал себя жалкой собачонкой, которой отказали в куске хлеба и выбросили за порог на улицу.

Все, Юби, хватит, сколько можно, наставник прав, пора уже отпустить прошлое. Ты не ребенок, который плачет по утраченной любимой игрушке. Хотя Керт не игрушка, он скорее кукловод. Он тот, кто до сих пор управляет моей жизнью и чувствами, хотя я и не хочу признавать этого, но кроме него, мне никто не нужен. А он уехал, даже не простившись, и обрубил все связи, чтоб не лез и не надоедал… Пусть я "забыл" его, но он не попытался о себе напомнить, просто исчез и не оставил шанса объясниться с ним.

- Проклятье, Юби, ты хоть в зеркало глядишься? Цикл мучает? Или тоска по бывшему? – это снова Реннис. Не пустил бы, но с наставником такое не пройдет, дверь с петель снимет, но прорвется все равно. – На призрака похож. Ты хоть звонил ему? Не отвечает... Нет, ты неисправим. Ладно, не собирался говорить, но жалко мне тебя. Вот, я узнал, где твой бесценный альфа, езжай туда и объяснись с ним, наконец! Все выясни и отпусти его из сердца, а то так и будешь тут бродить по комнатам, как тень. Он в восточном заграничном филиале, точнее не могу сказать. Какого дьявола он туда слинял, тоже не знаю. Чего-то чертит, вот придурок, нашел время чертить...

Что Керт уехал из столицы, это я знал. Но почему он обрубил контакты? Вроде понятно, не желает отвечать, тогда зачем же приезжал тогда, под Новый год? Не может человек быть словно флюгер, меняясь в зависимости от направления ветра. Сегодня целую, завтра забываю? Или Керт может, ему не в первый раз менять омег?.. Но как он выглядел, когда примчался ко мне в больницу! Каким волнением горели его глаза, как он смотрел на меня! И тут же, через день, уехал, не сказав ни слова… Неужели его самолюбие так сильно подкосила моя амнезия?

Нет, я должен с ним встретиться, услышать все от него самого, я не прощу себе, если не попытаюсь. По крайней мере буду все точно знать, а хуже, чем сейчас, все равно уже не будет…

Восточный заграничный филиал, где это, черт возьми? Я сел за интернет, все выяснил и тут же заказал билет. Все, что угодно, только не выматывающая душу неизвестность, пусть я найду его с другим, зато все проясню и, возможно, успокоюсь. Выйду за Фиджи, нарожаю деток, как мечтает Реннис и буду счастлив?

Путь показался бесконечным, не думал долететь. Сначала до столицы, потом на восток, в соседнюю страну. Нашел офис компании и, замирая сердцем, поднялся на седьмой этаж. О, боже, неужели я сейчас увижу Керта? Просто увидеть достаточно, я буду счастлив.

- Вы к Президенту? По какому делу? – мне показалось, или секретарь и в самом деле встретил меня нелюбезно, словно назойливого просителя. – Он очень занят.

- По личному… - я откровенно растерялся. Может, мне стоило наврать, сказав, что по делам? Тогда бы этот тип наверняка спросил еще чего-нибудь, и все равно заставил проколоться.

- Я сожалею, господин Канхар, - заглянув в поданную мной визитку, бесстрастно ответил офисный мен, - но Президент не сможет вас принять. Он вас не хочет больше видеть.

- Я прилетел издалека, и это очень важно, - я сделал последнюю отчаянную попытку.