Дыши, мой друг, дыши (СИ)

Вот он прикурил сигарету и посмотрел на небо, несколько минут рассматривая яркие кляксы, вот что-то тихо пробормотал себе под нос – Каулитц видел лишь неясные движения его губ – вот развернулся и зашагал в обратную сторону, снова исчезая в темноте.

Том прикусил губу, вдруг незаметно проскользнул на пустую улицу богатых кварталов и медленно зашагал вслед за незнакомцем, держась на другой стороне улицы на несколько метров позади. Парню пришла безумно глупая мысль, что этот человек единственный, кого он знает, единственный кто помог ему выбраться из ада, кто, возможно, захочет помочь ему ещё раз. Осталось только ворваться в его жизнь и нагло попросить о гостеприимном приёме, что так хорошо умел делать Том.

Они шли довольно долго, Каулитцу начало казаться, что позади уже осталось полгорода, к его счастью на пути ему не встретилось ни одной живой души – незнакомец продолжал проворно, но медленно идти вперёд, совершенно не замечая слежку. Вдруг он свернул к большому красивому особняку с тёмными мрачными окнами. Парень поднялся по ступенькам и скрылся за дверью дома, а Том решительно пересёк улицу, намереваясь бессовестно найти себе ночлег. Всё равно ему идти было больше некуда…

(Саундтрек: THE RASMUS & ANETTE OLZON - October & April)

***

Тихие медленные шаги разносились по холодному ночному воздуху, оставляя в душе осадок печали и грусти. Фильтр очередной сигареты был полностью искусан ровными белоснежными зубами, а красивые губы изредка приоткрывались, выпуская на волю едкий серый дым, в который, казалось, начала превращаться жизнь Билла Трюмпера.

Усталые когда-то сверкающие глаза были уставлены вниз, бессмысленно исследуя асфальт под ногами, брови задумчиво нахмурены, а сердце с каждым шагом сжималось, понимая, что до его дома остаётся всё меньше и меньше робких шагов. Всё быстрее приближается неизбежная встреча с особняком, который в своих стенах хранил память о его отце, будто специально заставляя единственного владельца вспоминать теперь уже бессмысленные для него моменты прошлой жизни.

Билл медленно переместил сигарету в другой конец рта, словно какую-нибудь тонкую травинку, и поднял голову, сразу же замечая очертания его спящего дома. Тёмные окна наводили на глупые мысли, что последний кусочек надежды навсегда умер вместе со смыслом жизни, исчезая в пустоте вселенной и забирая с собой важные части души.

Парень шумно выплюнул окурок на асфальт – тот одиноко упал ему под ноги, разбрасывая пепел, словно последние частички своей итак короткой жизни, - и свернул в сторону дома. На него вдруг обрушилась непонятная давящая энергетика, отчего возникло желание развернуться и убежать подальше отсюда, но Билл решительно взбежал по ступенькам на крыльцо и скрылся внутри, удивляясь, что он умудрился перед своим уходом не запереть входную дверь.

В доме было холодно, словно все окна и двери были открыты нараспашку несколько дней подряд, впуская каждую секунду в себя ветер и пустоту. Парень поёжился, осматривая тёмный коридор и замечая очертания различных старинных ваз, скульптур, картин, разных кресел, что так любил собирать его отец – он свозил с разных концов света антикварные вещи, считая, что они придают особняку какой-то более величественный вид.

С тоской пройдя мимо комода с зеркалом, на котором ещё утром висела записка от Кристианы с адресом клуба, Билл остановился и посмотрел на свой неясный мрачный силуэт, различая в отражении глаз дольку отчётливой боли.

- Ну что, приятель, одни остались мы, да? – Билл тихо хмыкнул. – Говорю сам с собой…

Он безнадёжно покачал головой и опустил глаза в темноту, тихо вздыхая с незаметным стоном в пустоту. Трюмпер взмахнул руками и сцепил пальцы рук, начиная по привычке наслаждаться хрустом суставов, а ведь это всегда раздражало Гордона. Его много что раздражало в поведении Билла, но в то же время его безграничная любовь к сыну брала верх. Казалось, что всё было безупречно.

Тихие шаги в глубине дома заставили парня замереть на месте, с подозрением вглядываясь в сторону арки, которая вела на кухню. Кристиана вернулась посреди ночи? Может, что-то забыла здесь? Тогда почему свет не включила?

Билл бесшумно пробрался почти через весь коридор и прислонился спиной к стене возле арки, прислушиваюсь к вероятным звукам неизвестного, возможно, вора, который взял да и вошёл в открытую дверь. Глубоко вдохнув в себя воздух и затем тихо выдохнув, парень резко выскочил из своего убежища и ворвался в кухню, машинально включая свет и осматривая ближайшее пространство. Пусто. Ни единой живой души. Может, ему просто всё показалось?

Трюмпер облегчённо улыбнулся, начиная думать, что он постепенно сходит с ума от всей этой обстановки, и устало повернулся на сто восемьдесят градусов, вдруг вздрагивая и от неожиданности вскрикивая:

- А! – Билл отшатнулся, замечая в паре метров от себя какого-то парня.

- А! – эхом отозвался он, наверное, не ожидавший такой реакции. – Чего орёшь? У меня чуть инфаркт не случился, - незнакомец выдохнул, как-то рвано и ужасно притворно хватаясь за сердце.

- Ты кто?! – завопил Трюмпер.

Парень поковырял мизинцем в ухе, притворно скривившись и показывая, что он оглох.

- Я Том, - как ни в чём не бывало, протянул он. - А ты меня совсем не помнишь? – он одёрнул грязную футболку, словно стряхивая с неё пылинки, и вскинул бровь.

- Помню! – воскликнул Билл, прекрасно вспоминая тот момент сегодняшнего дня, когда его «заставили» подать ключ и отдать его запертому в клетке человеку. – Какого чёрта ты делаешь в моём доме?!

Том скучающе поднял голову и начал осматривать потолок и стены, совершенно не обращая внимания на истеричного парня. Его взгляд упал на вазу, что стояла недалеко от него на подставке с деревянной резьбой.

- Я решил пожить у тебя здесь немного. Знаешь ли, я ведь сбежал из той клетки, за мной скоро охотиться будут, а идти мне некуда. Я подумал, раз ты мне помог тогда, то и сейчас не откажешь, - спокойно протянул он и подошёл к заинтересовавшему его антикварному предмету, начиная пристально разглядывать вазу. – Ты ведь не против?

- Что?! – Билл ошарашенно наблюдал за каждым действием нагло ворвавшегося в его жизнь сбежавшего почти что преступника, совершенно не понимая, что сейчас здесь происходит. – Ты совсем ох*рел что ли?! Как ты сюда вообще вошёл?!

- Через задний ход, - пожал плечами Том и поднял руку, чтобы потрогать вазу.

- Не трогай это, ей… - снова заорал Билл, но тут же замолчал – Каулитц вздрогнул от крика, а ваза пошатнулась и с громким разбивающимся звуком упала на пол, разбрасывая во все стороны осколки своего тела, - …больше тысячи лет, - тихо добавил он, тоскливо всматриваясь в остатки антиквариата. – Ты разбил любимую вазу моего отца.

Трюмпер поджал губы и недовольно взглянул на Тома, который с виноватой миной на лице начал медленно отходить в сторону.