Отражение (СИ)

— Завтра домой, — улыбнулся Барнс, крепко держа Себастьяна за руку. Они были не единственные, кто этой ночью гулял по пляжу, но и та парочка, которая встретилась им, предпочла обойти их стороной, явно не ища ничьего общества.

Барнс наслаждался каждой минутой, проведенной рядом с Себастьяном, любил его, как никогда никого на свете, и был счастлив от того, что Себастьян не только позволял ему любить себя, но и любил в ответ. Это было что-то немыслимое, что-то больше похожее на сказку, чем на реальность.

— Мне иногда кажется, — сказал Себастьян, — что ты словно уплываешь куда-то. Баки, расскажи мне, ты всегда был такой… увлекающийся? Ты словно над землей паришь.

— Не знаю, — Барнс пожал плечами, не представляя, что имеет ввиду Себастьян. — Просто… Когда я рядом с тобой, все одновременно слишком реально и совершенно нереально. И я во всем этом… А еще я просто люблю тебя.

— Совсем не похоже на то, что там? — спросил Себастьян. — Слишком сильный контраст?

— Дело даже не в том, где, а в общей атмосфере мира и покоя, наверное, — Барнс пнул попавшийся под ноги камешек, и тот улетел, теряясь в темноте. — Когда ты понимаешь, что за тобой никто не следит, тебе не от кого прятаться, мир начинает играть новыми красками, что ли. А когда рядом со мной ты… — он остановился, потянув Себастьяна на себя, и поцеловал. — Когда рядом со мной ты, мир вообще перестает иметь хоть какое-то значение.

— Баки Барнс — бесконечный романтик, — улыбнулся Себастьян. Он посмотрел на посветлевшее на востоке небо. — Пойдем обратно.

— Не все же мне быть отмороженным Зимним Солдатом, — улыбнулся Барнс. — Только никому об этом не говори, а то испортишь мой имидж.

— Никому не скажу, — серьезно пообещал Себастьян.

Они повернули и медленно побрели по пляжу обратно. Рассвет разливался над городом, высвечивая алым и золотым стеклянные верхушки небоскребов. Барнс думал о том, что мог и не приезжать в Лос-Анджелес, но ему было эгоистично мало Себастьяна, он хотел быть с ним как можно больше. Ему не было стыдно, что он поглощает практически все свободное время Себастьяна, и у того не находится этого времени даже на друзей. Когда их сказка рассыплется, у них снова станет полно времени на что угодно, кроме друг друга, потому что их будут разделять не мили, а целые вселенные.

Барнс не представлял, что будет делать, когда вернется в свой мир, где неизвестно, что происходит, но вряд ли бы у него там сразу нашлись какие-то дела, которые поглотили бы его настолько, чтобы он смог забыться. В определенной степени Барнс завидовал Себастьяну — у него была работа, в которую он мог уйти с головой.

Единственным человеком, который действительно ждал его там, был Стив, но Стив научился жить без него, спасал мир, правда, вписался за своего друга и потерял все, кроме него. Барнс отчётливо понимал, что, как бы дорог Стив ему ни был, Себастьян стал дороже. И от этого казалось, что он предает Стива, предает их дружбу, которая прошла столько испытаний.

— А ты бы бросил все и всех ради меня? — спросил Барнс.

Он был уверен, что Себастьяну не придется делать подобный выбор, не знал даже, придется ли ему самому делать такой выбор осознанно, ведь сюда его закинуло, ничего не спрашивая. Что, если его возможностью вернуться к Себастьяну будет не его очередная смерть, а осознанный выбор? Барнс знал, что выберет, но он почему-то хотел знать, а готовы ли ради него на подобное.

Себастьян бросил на Баки быстрый взгляд.

— Не знаю, — он покачал головой.

Он знал, что лукавит. Он любил Баки, очень любил. Но свою жизнь и свою работу ради него он бы не бросил. Даже в семнадцать он бы не бросил все ради любви. Не тот склад характера.

— А ты бы хотел, чтобы все мое внимание, все силы были сосредоточены только на тебе? — спросил Себастьян. — Чтобы у меня не осталось ни любимой работы, ни дорогих людей — ничего?

Можно было бы задать встречный вопрос, но они оба уже могли убедиться, что Барнс способен сосредоточить все свое внимание на Себастьяне, полностью отгородившись от остального мира. Он не спешил обзавестись даже знакомствами, не говоря уже о друзьях, отдавая себя одному-единственному человеку. Раньше он таким не был. С другой стороны, может быть, Барнс просто не видел смысла в налаживании жизни тут, потому что знал, что не задержится надолго. Так или иначе, Себастьян был нормальным человеком с обычной жизнью, и нельзя было его винить в том, что он с этой жизнью расставаться не хотел.

Наверное, Барнсу должно было быть обидно, или как-то ещё неприятно от осознания того, что он не центр мира Себастьяна, но нет. Не было. Он просто заставил Себастьяна озвучить то, что и так было ясно.

Мысли вернулись к Стиву, который дважды выбрал его, послав к чертям всю свою жизнь. На душе стало погано. Барнс бы с удовольствием не задавал бы этого вопроса, если бы мог открутить время назад, потому что знание принесло только печали.

— Даже если бы и хотел, это невозможно, — ответил Барнс. Он чувствовал себя очень странно.

С одной стороны, выходило, что в собственном мире делать ему было особо нечего. Дальше Ваканды ему не уехать, в Штатах он персона нон грата, а заниматься спасением мира просто не его. Жить ради Стива, у которого было полно своих занятий, только потому, что тот его спас дважды… Или сознательно оставить всех, кого знал, и быть с человеком, которого любишь. Для Барнса выбор был очевиден.

Себастьян глянул на часы.

— Мне пора в гостиницу и на самолет, — сказал он.

На берегу начали появляться бегуны, кто-то уже занимался йогой.

— Значит, мне тоже. Хочу успеть, чтобы встретить тебя с самолёта, — Барнс обхватил ладонью затылок Себастьяна и поцеловал его. — Прости. Мне не стоило.

— Мы еще поговорим об этом, когда будет больше времени, — пообещал Себастьян.

Поговорить действительно было нужно. Потому что, если не заглубляться, вопрос Баки был из тех, что заставляют бить тревогу: стремление отрезать партнера от всего, что было у него до начала отношений — верный признак абьюзера. Первый шаг к психологическому и физическому насилию.

Но Баки и Себастьян были вместе уже более полугода, и, если бы Баки был склонен к насилию в отношениях, это проявилось бы раньше. Значит, для Баки тут дело было в чем-то другом, и он неудачно выбрал формулировку. Надо будет выяснить.

Барнс только кивнул. Хорошо, если поговорят, только вроде бы уже все было сказано.

Успешно забравшись в багажный отсек нужного ему рейса, Барнс устроился там в обнимку с чехлом, в котором лежала разобранная винтовка, и прикрыл глаза. Закинуть винтовку домой он не успеет, придется встречать Себастьяна так. Да ещё и не в костюме, как того требовал контракт, но какие домыслы это могло породить среди свидетелей их встречи, Барнсу было совершенно все равно.

— Баки, — негромко сказал Себастьян, подойдя к нему. — Поехали домой.

Он проспал весь полет, но все равно не выспался — четырех часов ему не хватило.

Укрыв Себастьяна одеялом и оставив его дома спать, Барнс отправился забрать Кайла и пройтись по магазинам, чтобы приготовить что-нибудь на обед. Заказать, конечно, было проще и быстрее, но ему просто надоела ресторанная еда.

Приготовив лазанью, Барнс глянул на время, но все равно решил не будить Себастьяна, хотя что тот собирался делать ночью после того, как продрыхнет весь день, он не представлял. Устроившись на диване с книгой, Барнс сам не заметил, как уснул.

Себастьян проснулся в половине четвертого утра. Он принял душ, побрился и сел отвечать на письма и монтировать видео для Инстаграма. Запостил видео он уже в шесть утра. За окнами было еще темно. Себастьян отправился готовить кофе и завтрак. Он иногда садился за дела до завтрака и кофе. После всегда жалел об этом, но раз за разом забывал. Ему вообще стоило довольно больших усилий поддерживать строгий график дня.

Проснувшись от шебуршания на кухне, Барнс встал с дивана, уронив книгу. Та шлепнулась на пол, шелестя страницами.